Сдержанный оптимизм российского бытия

События и публикации 20 июля 1992 года комментирует обозреватель Андрей Жданкин*

В прошлом обзоре я писал о постановлении по газете «Известия», которое принял парламент. Постановление было принято накануне выходных, потому, понедельник начался с «разбора полетов».

В редакционной статье на первой полосе «Известия» пишут, что «готовы подчиниться закону, но не прихоти законодателя»:

  «Отказавшись от нелепого, приняли постановление противозаконное. Но было бы неверным ограничиться констатацией этого факта, заявлением о невозможности выполнить противозаконное постановление. Оно же появилось, это постановление, не в тиши бюрократического кабинета, а вполне демократично, путем открытого голосования. И вот это последнее обстоятельство особенно должно тревожить избирателей. Отдельные депутаты, парламент в целом вполне могут конфликтовать с газетой, с правительством, с партийной фракцией, общественным движением, одна палата может даже конфликтовать с другой. Это все в пределах и нормах демократии. Но когда законодатель вступает в конфликт с им же принятым законом, когда законодательная власть не хочет считаться с правом, это свидетельство серьезного кризиса демократической государственности».

«Конфликты из-за печати ознаменовали новый этап в борьбе, в которой российский президент и его правительство противостоят Р. Хасбулатову и Верховному Совету, большинство в котором составляют бывшие коммунисты», – пишет парижская «Монд». «Известия» публикуют реакцию мировых СМИ на последние события в России. Самые влиятельные зарубежные издания сходятся в едином мнении: «Атака парламента на свободу печати - противостояние консерваторов курсу реформ». Именно так озаглавлена подборка цитат из Рейтер, Ассошиэйтед Пресс, Франс Пресс, «Монд», «Нью-Йорк Таймс», Радио «Свобода»…

«Попытка Верховного Совета России захватить газету «Известия» – это проявление политической борьбы между сторонниками реформ и консервативной оппозицией этому курсу. Таков главный вывод, к которому приходят зарубежные средства массовой информации, комментирующие беспрецедентное решение парламента», – пишут «Известия». «Действительно, коммунизм, считается, пал. Идол коммунизма в России рухнул – так торжественно провозгласил Ельцин в Америке. А коммунистическая номенклатура фактически продолжает руководить страной. Попытка возродить цензуру – еще одно свидетельство того, что номенклатура эта проводит «тихий» переворот, или «ползучий реванш», говорится в комментарии обозревателя Радио «Свободы».

Если вспомнить, как встречали Ельцина в Вашингтоне за несколько недель до описываемых событий и как аплодировали ему после слов о смерти коммунизма в России, легко понять, почему так Запад так напугал возможный реванш коммунистов. На тот момент западный бизнес уже связывал большие надежды с Россией. Кроме того, буквально на днях завершились переговоры с МВФ, и Мишель Камдессю и Егор Гайдар поставили подписи под документом о вхождении России в эту организацию. Со дня на день в страну должны были начать поступать кредитные доллары. (Напомню, что первый транш кредита МВФ в размере 1 млрд. долларов поступил в Россию 5 августа). А тут, вдруг, – открытый поход против президента и его команды.

Между тем, во всей этой истории есть интересный момент. Накануне принятия постановления, 16 июля Борис Николаевич встретился с руководителями крупнейших СМИ России (я писал об этом в предыдущем обзоре). Так вот, ни одно из этих СМИ, поместив репортажи или отчеты со встречи, ни словом не упомянули о словах президента, сказавшего, что он намерен «вернуться в парламент». То ли не нашли адекватного толкования этой фразе, то ли она не вписывалась в общий контекст встречи… Так или иначе, о ней стало известно только спустя несколько дней, когда показали телевизионное интервью Хасбулатова председателю ВГТРК Олегу Попцову и главному ре­дактору «Российской газеты» Валентину Логунову:

  – На встрече с руководителями средств инфор­мации Президент сказал о том, что думает «вернуться в парламент». Не означает ли это материализацию согла­сия, стыковки властей?
  – Когда я критикую, я ведь критикую и себя, и пар­ламент. Я не считаю, что недостатки свойственны только правительству. Имы не должны становиться в позу оби­женных людей. У меня всегда были хорошие отношения с Президентом. В послесъездовский период жизнь заста­вила и парламент, и Президента, и правительство нахо­дить друг в друге опору. Конечно, будем и дальше дейст­вовать вместе с Президентом…

И тогда же Руслан Имранович сделал очень сильный ход – обвинил правительство в том, в чем до сих пор реформаторы обвиняли парламент – в засилье представителей «старой гвардии»:

  – Как вы представляете образ парламента? Я ставлю именно так вопрос потому, что в обществе, может быть, усилиями нашими, журналистов, создан образ реак­ционного парламента, противодействующего прогрессивно­му курсу правительства. Как вы считаете, поправел парла­мент по сравнению с тем самым парламентом, который вместе с Президентом отразил путч? Или поумнел? Или отстает от потребностей времени?
  – Думаю, поумнел. Стал опытнее. Я не хочу что-то плохое говорить о ком-то, но, на мой взгляд, причина расхождений между парламентом и правительством за­ключается в том, что в парламенте гораздо опытнее и экономисты, и производственники, и финансисты, и бан­киры. Это люди, знающие экономику не по книжкам. Ну, скажите, как можно потерять триллион в бюджете? А в правительстве теряют. Потому что не знают, как считать, какой методикой пользоваться. Бюрократия вползла в правительственные коридоры, она правит бал, а не члены правительства. И это та же бюрократия, которая правила бал десятилетиями в центральных ведомствах бывшего Союза. Я вижу в этом грозную опасность. По моему мне­нию, мы сегодня ближе не к рынку, а к военному коммунизму. Одной рукой создаем рыночные законы, а другой – на уровне исполнительных властей – нередко отсека­ем рыночные системы, вводим принудительные отноше­ния.
  Правительство столкнулось с квалифицированной си­лой в парламенте, который в состоянии разобраться во всех этих сложностях. А между тем правительство долж­но быть сильнее парламента, не уступать ему в квалифи­кации.

Любой нормальный человек, прочтя приведенные отрывки, сделает вывод: Хасбулатов против курса Ельцина и как минимум, его кадровой политики! Ан нет, «хитрый лис Руслан» умеет излагать (учитесь, Киса!) так, что, как говорится, «комар носа не подточит».

Пройдет еще несколько дней, и в интервью газете «Россия» Хасбулатов выскажется по поводу своего отношения к президенту:

  – Вы часто критикуете правительство, но почти ни­когда – Президента. А ведь он возглавляет правительст­во. И в народе говорят, что это какая-то игра, распреде­ление ролей. А иные думают, что вы попросту боитесь критиковать его, как и почти все мы грешные. Так где же правда?
  – Я ничего не боюсь. Но знаю, что и у Президента, как и у всякого человека, могут быть ошибки… Я критикую правительство, потому что именно это правительство навязывает стране и Президенту свой курс. Я с самого начала очень четко отделил Президента от правительства…

Что интересно, если почитать интервью, который президент и спикер давали тем или иным отечественным и зарубежным СМИ в 1992-93 годах, то от разу к разу тон Бориса Николаевича становится все жестче, а вот Хасбулатов, наоборот, почувствовав силу противника, резко меняет тональность. В его интервью все чаще начинают звучать примирительно-извинительные нотки, а по отношению к президенту и его курсу он уже не так категоричен…

«Известия» комментируют данные Госкомстата, который подвел итоги развития республики за первые шесть месяцев 1992 года. Эти результаты газета называет достаточно оптимистичными, хотя, по данным статведомства, снижение экономических показателей наблюдается по всем позициям. Общая ситуация остается сложной, экономика, население испытывают серьезные трудности. В целом за полугодие объем промышленного производства (в действующих ценах) составил 4,9 триллиона рублей, что по сравнению с первым полугодием 1991 года больше в 10,5 раза, но если исключить ценовой фактор, то реально производство за последние шесть месяцев, по сравнению с аналогичным периодом прошлого года, составило 86,5 процента. Резкое сокращение объемов производимой продукции фиксировалось абсолютно во всех так называемых базовых отраслях в металлургии, в химической промышленности, в машиностроении.

Тем не менее «Известия» отмечают, что оптимизм в подобной ситуации уместен:

  «Так на чем же базируется этот сдержанный оптимизм? На том, что хотя объемы общественного производства сокращаются, но все же удалось избежать обвального спада. Что при высокой инфляции российский рубль сохранен как достаточно надежное платежное средство предприятий и населения. Наконец, что прогнозные оценки на основе фактически сложившихся посевных площадей позволяют надеяться на увеличение производства зерна, картофеля, сахарной свеклы…»

По поводу рубля как «надежного платежного средства» - небольшое отступление. Буквально за два дня до публикации данных Госкомстата председателем ЦБ России был назначен «Геракл» – Виктор Геращенко. В своей книге «Дни поражений и побед» Егор Гайдар так описывает поиск человека на это место:

  «Веду переговоры с нашими сторонниками в Верхов­ном Совете, пытаюсь понять, какие кандидатуры смо­гут пройти через его сито. Советуюсь с Павлом Медве­девым, который руководит банковским подкомитетом. Ответ неутешительный – на его взгляд, кандидатуры Бориса Федорова и Сергея Игнатьева для депутатов аб­солютно неприемлемы. Консультации с другими пар­ламентариями эту оценку подтверждают. Называют, как правило, людей, работа с которыми для нас будет практически невозможна, либо крайне сложна. Но одна кандидатура, имеющая серьезные шансы получить под­держку большинства Верховного Совета, заставляет за­думаться. Это Виктор Геращенко, последний председа­тель Госбанка СССР. Знаю его довольно давно как одного из самых квалифицированных банкиров, зани­мавшихся внешнеэкономической деятельностью. Он много работал в системе загранбанков и во Внешэко­номбанке СССР. Назначенный возглавлять Госбанк Советского Союза в самый разгар бюджетной и бан­ковской войны между республиками и центром, он пытался поддержать банковскую систему на плаву и активно противостоял недопустимой здесь анархии. Приглашаю В. Геращенко поговорить. Общее впечат­ление: работать готов, хочет, знает, как поправить дело со сроками расчетов, заверяет в том, что будет тесно взаимодействовать с правительством. Принимаю реше­ние поддержать его кандидатуру. Видимо, это самая серьезная из ошибок, которые я допустил в 1992 году…»

Между тем, несмотря на свои расхождения во взглядах с Гайдаром на методы и формы управления экономикой в кризисный период, Геращенко продержался на посту до «черного вторника» – октября 1994 года. Более того, спустя ровно четыре года, в сентябре 1998-го, состоялось его второе пришествие в Центробанк, которым он управлял до весны 2002-го.

Что касается его взглядов на монетаристскую политику, то он и Председатель Правительства стояли на радикально противоположных платформах: «Он был искренне уверен в том, что, увеличи­вая темпы роста денежной массы с помощью эмиссии, можно поправить положение в экономике. Много раз впоследствии слышал от него примерно следующее рассуждение: ну, смотрите – цены выросли в 4 раза, а денежная масса только в 2, значит, денег в экономике не хватает, значит, производство падает именно из-за нехватки денег, давайте увеличим темпы роста денеж­ной массы, предоставим кредиты республикам, пред­приятиям. Спорил с ним, приводил контраргументы, доказывал порочность подобной политики, доказывал общеизвестное – падение спроса на деньги как раз и является естественной реакцией на инфляционный кризис, масштабную денежную эмиссию. Но переубе­дить человека, у которого сложились твердые, укоренившиеся представления о взаимосвязях в рыночной экономике, очень непросто. Внутренне он не мог при­нять иную точку зрения. Пример В. Геращенко – одно из ярких свидетельств того, что качества, необхо­димые для коммерческого банкира и для руководителя Центрального банка, принципиально различны», — вспоминал позднее Егор Гайдар…

Ну и об очень грустном, о чем писали «Известия» в те дни, но на что наверное, мало кто обратил внимание в пылу политических и экономических баталий. 16 июля в возрасте 88 лет ушла из жизни великолепная, не побоюсь этого слова – блистательная – актриса Татьяна Пельтцер. Накануне похорон газета публикует некролог, подписанный Марком Захаровым – главным режиссером «Ленкома», в котором Татьяна Ивановна служила с 1977 года и фактически до самой кончины.

«Те, кто видел Татьяну Ивановну, никогда не забудут ее, а те, кому посчастливилось работать с нею, будут до конца дней боготворить ее имя», – писал режиссер.

Андрей Жданкин. Профессиональный журналист. Окончил Московский государственный университет имени Ломоносова. В 1991 году – обозреватель «Российской газеты». После августовских событий (ГКЧП) – официальный пресс-секретарь Государственной комиссии по расследованию деятельности органов КГБ в путче, образованной указом Президента СССР М.Горбачева (комиссия С.Степашина). После «Российской газеты» (пунктирно) – еженедельник «Россия», «Совершенно секретно», несколько журналов «с нуля», участие в избирательных кампаниях федерального уровня.

Источник