Ученый, «продавший родину», не так уж и опасен - решил народный суд
Андрей ИЛЛЕШ. Сергей ТАРАНОВ, Валерий РУДНЕВ, Фото Юрия ИНЯКИНА. «Известия»
31 октября Вилю Мирзаянову, опубликовавшему В «Московских новостях» в соавторстве с Львом Федоровым, статью о разработке химического оружия в России, следователями Министерства безопасности РФ предъявлено обвинение по ст. 75 Уголовного кодекса — «Разглашение государственной тайны». Это означает, что содержание под стражей, избранная В. Мирзаянову сначала как к подозреваемому, на 10 суток («Известия» № 234, 239) продлится теперь неопределенно долго, если только не вмешается судебная власть. И она — вмешалась…
Мы уже высказывали сомнение в законности и «обоснованности» проведенной органами госбезопасности акции «по изобличению» ученого. В частности, ссылались на то, что даже если и предположить о разглашении обвиняемым ведомственных секретов, он действовал из благих побуждений, предупреждал общественность о смертельной опасности. А это уголовной ответственности не влечет в силу ст. 14 УК—«Крайняя необходимость».
Приведем еще один аргумент в пользу невиновности В. Мирзаянова. Еще в 1990 году Комитет конституционного надзора СССР решил, что секретные (а перечень сведений, составляющих государственную тайну, до сих пор с грифом «секретно») нормативные акты, касающиеся прав, свобод и обязанностей граждан, подлежат опубликованию соответствующими государственными органами в трехмесячный срок. Акты, которые не будут опубликованы, по истечении этого срока утрачивают силу. Конечно, можно отмахнуться от решения комитета бывшего СССР — мол, не действует оно в свободной России. Но именно Россия, первая из республик СССР, заявила в своей «Декларации прав и свобод человека и гражданина»: «Каждый имеет право искать, получать и свободно распространять информацию. Ограничения этого права могут устанавливаться законом (выделено нами. — Авт.) только в целях охраны личной, семейной, профессиональной, коммерческой и государственной тайны, а также нравственности. Перечень сведений, составляющих государственную тайну, устанавливается законом».
Но российского закона нет. И перечень сведений, составляющих государственную тайну России, до сих пор не опубликован и, по нашим сведениям, даже не зарегистрирован в Министерстве юстиции РФ. Значит, с точки зрения права и его нет. Зато есть ведомственные амбиции военных и обслуживающих их ученых, есть желание спецорганов показать «кто есть кто». Они — эти амбиции — похоже, и заполонили образовавшийся пробел в праве, избрав в жертвы Мирзаянова…
Приведем еще одно мнение — Фонда защиты гласности. «Мы рассматриваем прецедент с авторами „МН“ как факт недопустимый в правовом государстве, расцениваем его как попытку восстановления контроля за средствами массовой информации и угрозу свободе слова. Требуем гласного расследования прецедента и немедленного освобождения Виля Мирзаянова. Обращаемся к международным правозащитным организациям: в России усиливается давление на прессу, в результате граждане лишаются права на независимую информацию». Об этом же заявление Комитета по защите свободы слова и прав журналистов.
Что касается Генеральной прокуратуры РФ, органа, надзирающего за законностью расследования по делу В. Мирзаянова, то пока она никаких публичных заявлений не делала. Известно лишь, что начальник управления Леонид Сюкасев высказал замечание руководству следственного управления МБР по поводу ограничения выбора обвиняемым своего адвоката. Следователи госбезопасности разрешают защищать В. Мирзаянова лишь тем адвокатам, которые в той же госбезопасности получили спец-допуск. Ученый же выбирает того защитника, которому верит.
Мы пока не знаем — кто из адвокатов все-таки защищает Виля Мирзаянова? Однако известно, что первое свое заявление его адвокат сделал весьма решительно — обжаловал решение об аресте Мирзаянова в народный суд.
В полдень 2 ноября Калининский районный суд Москвы рассмотрел вопрос об аресте Мирзаянова, который был доставлен нарядом милиции в зал суда из следственного изолятора. Но спустя час подследственный оказался на свободе: судья Александр Щанин счел возможным изменить меру пресечения, — в связи с тем, что личность Мирзаянова не представляет опасности для общества и подследственный вполне может дождаться окончательного решения спора у себя дома, а не в тюремных стенах.
От себя добавим: история с арестом ученого с самого начала безусловно представляла собой больше политический шаг, нежели правовое решение. Впрочем, следствие-то не окончено…