«Меняем возвращение Дзержинского на Лубянку на вынос Ленина из Мавзолея!»
События и публикации 20 октября 1993 года комментирует обозреватель Аркадий Дубнов*
Что такое была Москва в октябре 1993-го, — имею в виду не закопченный Белый дом, а состояние полного раздрая в общественной атмосфере, — выпукло характеризуют две короткие информационные заметки в одном номере «Независимой газеты» от 20 октября 1993 года.
Первая — из Севастополя, про Back in USSR:
«Более 10 организаций, партий и движений Севастополя объединились в Блок патриотических левых сил. Среди целей Блока — воссоздание единой Родины — Советского Союза который бы вобрал в себя все лучшее, что было в стране до декабря 1991года с учетом опыта предшествующих лет, а стало быть, скорейшая отмена Беловежских соглашений, сохранение и упрочение Советов, отказ от института президентской власти в центре и на местах, восстановление политических и социальных прав трудящихся, как записано в совместном документе по организации партий и движений Севастополя, координационный совет которых состоялся 18 октября в Севастополе. Далее в документе указывается, что во вновь созданном Советском Союзе Крым будет рассматриваться как субъект Союза, а Севастополь — как город союзно-республиканского (российского) подчинения и главная база единого Черноморского флота».
Конечно, и сегодня, спустя 20 лет, огромному числу моих соотечественников очень трудно смириться с мыслью, что город русской воинской славы за границей России. Те, кто бывал в эти годы в Севастополе, могут подтвердить, что большинство севастопольцев до сих с этим не смирились, а сам город во многих чертах своих и повседневной жизни своих как будто отказывается считать себя украинским… Эта особенность сыграла на руку и российскому руководству, когда решалась судьба Черноморского флота и его аренды до 2017 года.
Но в 1993-м еще оставалась надежда, что борьба за Севастополь окажется как бы точкой кристаллизации мощного движения за воссоздание СССР. Действительно, ведь даже была в том же году предпринята попытка провести через Верховный Cовет постановление о денонсации Беловежских соглашений, впрочем, — неудачная.
А с другой стороны, одновременно с этой тенденцией стала набирать силу другая идея.
Свидетельство этого вторая заметка в том же номере «НГ»:
«Мэр за похороны Ленина
Мэр Москвы Юрий Лужков обратился к президенту России с просьбой решить вопрос о перезахоронении останков Ленина. Как стало известно из компетентных источников, готовится указ Бориса Ельцина, в котором перезахоронение останков Ленина в соответствии с волей покойного должно осуществиться в установленном законодательством порядке к могилам матери и сестры на Волковом кладбище в Санкт-Петербурге. Мавзолей Ленина с баланса Комендатуры Московского Кремля предложено передать на баланс Управления государственного контроля охраны и использования памятников истории и культуры Москвы».
Забавно читать эту заметку спустя 20 лет, когда по-прежнему мумия Ильича лежит на своем месте в центре Красной площади…
А тогда казалось, вот-вот, завершится эра… Кто знает, в какой стране мы бы жили сегодня, если бы эта мумия наконец была предана земле…
В только что вышедшей на русском языке самой солидной биографии Бориса Ельцина, написанной американским историком Тимоти Колтоном («Ельцин», изд-во «Колибри», Москва, 2013), этом эпизод российской истории описывается так:
«Друг Ельцина, режиссер Марк Захаров, еще в 1989 году на первом заседании Съезда народных депутатов СССР предлагал захоронить тело Ленина на Волковом кладбище, а Санкт-Петербурге, рядом с могилой его матери, а Мавзолей закрыть навсегда, чтобы в центре столицы не было «языческого храма».
«Демократическая Россия» вернулась к этой идее после августовского путча, когда Ельцин находился на пике популярности и мог сделать то с легкостью. Он предпочел не предпринимать никаких шагов.
В конце 1993 года после подавления парламентской оппозиции Ельцин решил поддержать план реконструкции Красной площади, напоминавший перезахоронения, которые происходили и в других посткоммунистических государствах. 5 октября он снял пост почетного караула № 1 возле Мавзолея Ленина (в 1997 году пост № 1 был установлен возле Могилы Неизвестного Солдата в Александровском саду) и закрыл расположенный рядом Музей Ленина. Со временем он также подошел к решению перенести тело Ленина и другие захоронения на Новодевичье кладбище, где в 2007 году похоронят самого Ельцина. В последующие месяцы на кладбище подыскивался специальный участок, через своего помощника Георгия Сатарова Ельцин переписывался с членами семьи и проводил опросы общественного мнения. Опрошены были и родственники иностранцев, похороненных на Красной площади (в том числе и родные единственного американца, выпускника Гарварда, революционера Джона Рида). Однако затем Ельцин отвлекся на другие проблемы, и дело было положено в долгий ящик. Он ограничился мелкими актами «деленинизации» — в Кремлевском саду сняли двухтонную статую Ленина, а его кабинет из здания № 1 перевели в подмосковный поселок Горки».
Забавные воспоминания на сей счет приводит бывший заместитель госсекретаря США Строб Тэлботт в своей книге «Билл и Борис» (Москва, «Городец». 2003). Он рассказывает о своей поездке в Москву вместе с госсекретарем Уорреном Кристофером и посещении ими Ельцина 18 октября 1993 года.
«…Козырев повез нас на вертолете на президентскую дачу в Завидово — в подмосковные леса, где когда-то были охотничьи угодья Иосифа Сталина. Нас привели в очень натопленный зимний сад, наполненный чучелами охотничьих трофеев и растительностью в кадках.
К нам вышел Борис Ельцин: он походил на ошарашенного быка. Когда Крис передал ему «привет от Вашего друга из Белого дома», Ельцин, похоже, решил, что речь идет о российском Белом доме, где у него друзей не было, и пустился в долгую и бессвязную хвастливую речь о том, как сокрушил коммунистов:
— Теперь осталось только Ленина похоронить!».
Так с тех пор тема выноса «вождя мирового пролетариата» с Красной площади стала настолько же дежурной, если не сказать, — пошлой. Ее нещадно эксплуатируют в своей по существу ничтожной риторике коммунисты и жириновцы, демократы и националисты. А запускают ее в публичное пространство вполне политтехнологично: когда нужно увести в сторону общество, отвлечь его от каких-то более опасных для власти дискуссий.
Выражением дежурности «мавзолейно-ленинской» темы в нынешние времена стала остроумная шутка, распространившаяся недавно в фэйсбуке, в ответ на появившиеся инициативы вернуть на свое место на Лубянскую площадь памятника Дзержинскому.
«Меняем возвращение Дзержинского на Лубянку на вынос Ленина из Мавзолея!»
Еще одной «вечно-зеленой» темой, появившейся двадцать лет назад в российской прессе, особенно характерной для «Независимой», стали публикации-панегирики новым постсоветским лидерам. Как и на каких условиях они попадали на страницы российских газет, обсуждать не имеет смысла: пресса стала свободной и значительная часть перешла в самостоятельное «плавание» без финансовой поддержки властных структур. Так что, приходилось выживать, и каждый делал это как мог…
В «НГ» 20 октября 1993-го — большая статья некоего Раиса Тазмухамедова под названием «Узбекистан в мировой политике. Центральноазиатский вектор международных отношений».
Автор рассказывает о недавнем визите президента Республики Узбекистан в США и выступлении его на 48-й сессии Генеральной Ассамблеи ООН. Читать этот текст — все равно, что читать доклад Брежнева на съезде КПСС, если надо сделать политинформацию или написать главу в диссертации на общественно-политическую тему, то придется…
Вот, к примеру, фраза из начала статьи:
«При всей краткости его (президента Каримова — А.Д.), доклад отличается не только информативностью касательно Узбекистана, но и во-первых, четкостью позиции страны в отношении УЗЛОВЫХ проблем стоящих перед мировым сообществом, и, во-вторых, инициативностью». Тут и про то, что «за его плечами авторитет Узбекистана, прочно вставшего на ноги в международных делах, уважаемого и в центральноазиатском объединении государств, и в СНГ, и в СБСЕ, и в ООН».
Однако, самое важное, ради чего и была задумана публикация в «НГ», упрятано в конце текста, как бы, мимоходом:
«Кстати, критических (а иногда, мягко выражаясь, чрезмерно критических) выступлений на страницах российской печати касательно Узбекистана и его президента немало. Со своей стороны, пишет автор, — могу лишь констатировать то, что не раз слышал из уст моих европейских и американских коллег, А именно (очевидно, авторский стиль не подвергался редакторской правке — А.Д.): Узбекистан привлекает их тем, что здесь устойчивый гражданский мир. Внутриполитическая стабильность и благоприятное инвестиционное законодательство. Мне думается, это — главное для характеристики Узбекистана как надежного партнера в международных делах.
Цель же этой статьи — констатировать, что в лице Республики Узбекистан мир сегодня имеет реального и полноценного субъекта международных отношений и международного права и что на карте международных глобальных отношений появилось не только геополитическое и географическое, но и политэкономическое образование — Центральная Азия, которое все заметнее притягивает интерес как исследовательских, так и политических центров мира».
Так сложилась моя журналистская судьба и обозначились экспертные «штудии», что уже третий десяток лет плотно занимаюсь Центральной Азией и ее постсоветскими реалиями. Узбекистан в этих «занятиях», разумеется, занимает видное место, точно так же, как и сама страна в регионе. А сам Ислам Каримов, уж так вышло не по моей воле, — скорее, по его, — оказался одним из тех лидеров, с кем много пришлось общаться в режиме tet-a-tet. Было это во второй половине 1990-х, когда он приглашал меня на приватные разговоры, которые продолжались по несколько часов кряду и закончилось в конце1999-го приходом в Кремль Владимира Путина… Все, что могу сказать про те беседы, пока жив Каримов, что этот человек настолько же одинок в человеческом отношении, насколько авторитарен в политическом своем облике и трагичен, как историческая фигура.
Замечу только, что мало что изменилось с тех пор, разве что Каримов сильно постарел. Но он все также недоволен публикациями российской прессы об Узбекистане, такие же панегирики в общих словах и малочитабельных текстах посвящаются имиджу страны и ее лидера.
Что касается экономики Узбекистана и замечательного «инвестиционного законодательства», которое делает его «надежным партнером в международных делах», то надо ли подробно останавливаться на «привлекательности» страны, около трех миллионов жителей которой вынуждены зарабатывать на жизнь себе и своим семьям в России. Я уже не говорю, что серьезные компании вынуждены уходить из Узбекистана, поскольку не имеют возможность конвертировать свою выручку в твердую валюту, а другие компании подвергаются там систематическому рэкету со стороны приближенных к власти финансово-промышленных группировок.
Узбекистан, к сожалению, сегодня выглядит сегодня страной весьма унылой… И это надолго.
Аркадий Дубнов. Международный обозреватель газеты «Московские новости». Закончил МЭИ, работал в НИИ и на АЭС. В журналистике с 1990-го: «Демократическая Россия», «Новое время», «Радио Свобода», «Время новостей». 20 лет наблюдает за тем, что происходит на месте бывшего Союза.