«Не в характере кавказца сдаваться в плен»
События и публикации 25 августа 1992 года комментирует обозреватель Аркадий Дубнов*
Уже много лет август не дает расслабиться политикам и журналистам в России. Впрочем, если вспомнить путч ГКЧП, то и в – СССР. Разумеется август 1992 не исключение. «Независимая газета» за 25 августа того года выходит с крупной шапкой: «Добровольцы Северного Кавказа идут в Абхазию горными тропами, минуя российских пограничников».
Газета публикует более, чем выразительный документ – «Указ президента конфедерации горских народов Кавказа (КГНК) Мусы Шанибова и председателя парламента КГНК Юсупа Сосламбекова».
«В связи с тем, что исчерпаны все меры для мирного решения о выводе оккупационных сил Грузии с территории суверенной Абхазии и во исполнение постановления 10-й сессии парламента КГНК указываем:1. Всем штабам Конфедерации обеспечить переброску добровольцев на территорию Абхазии для вооруженного отпора агрессорам.2. Всем вооруженным формированиям Конфедерации при противодействии им каких-либо сил вступать в бой и пробиваться на территорию Абхазии любыми методами.3. Объявить город Тбилиси зоной бедствия, при этом использовать все методы, включая террористические акты.4. Объявить всех лиц грузинской национальности на территории Конфедерации заложниками.5. Задерживать все грузы, предназначенные для Грузин...».
Текст беспрецедентно вызывающий по своему характеру. Он свидетельствовал, что российские государственные органы на Северном Кавказе практически были бессильны перед нарастающим процессом протестной консолидации кавказских народов, большая часть которых была репрессирована в годы сталинского террора. Угроза сепаратизма на юге России нарастала все больше и больше. Добровольческое движение кавказцев в поддержку родственного народа в Абхазии выглядело «пробой пера».
«Грузинский лидер Эдуард Шеварднадзе назвал «черносотенным, фашистским и беспрецедентно циничным документом» подписаннный президентом Конфедерации Шанибовым и главой парламента этой не имеющей государственных полномочий организации Сосламбековым, указ, который, по сути, объявляет войну Республике Грузия».
Газета сообщает со ссылкой на штаб КГНК, что «в составе военных формирований Конфедерации много добровольцев из разных регионов страны. Национальный состав отрядов, заметил помощник Шанибова, очень напоминает не так давно еще нашу общую родину: в них много местных русских, казаков. Из Приднестровья в распоряжение штаба прибыла группа из 20 человек, 5 добровольцев приехали из Кемерова, 3 – свердловчан. Штаб в Нальчике поддерживает постоянную связь со столицей Абхазии».
Как раз в то время мне довелось быть в Грозном свидетелем большого собрания чеченских добровольцев, на котором выступал Шамиль Басаев, горячо призывавший их идти воевать за абхазских братьев.
Уже тогда было очевидно, что значительная харизма Басаева делала его заметным лидером среди чеченцев. А совсем скоро он стал для них непререкаемым авторитетом, гораздо большим, чем Джохар Дудаев. Чеченцы были основной боевой силой, воевавшей с грузинскими войсками. Утверждают, что и самой жестокой…
В материале «Независимой газеты» со ссылкой на председателя Кавказского парламента Юсупа Сосламбекова, стало известно, что добровольцы Конфедерации в ходе боев на стороне абхазов уже подбили 4 танка войск Госсовета Грузии, захватили 5 единиц бронетехники, взяли в плен 150 грузинских гвардейцев. Помощник президента КГНК Хатажуков категорически опровергает информацию о захвате грузинскими властями группы 50 добровольцев Конфедерации. «Все наши живы и здоровы, – сказал Хатажуков, – а кроме того, не в характере кавказца сдаваться в плен».
Вскоре после окончания «абхазской» кампании Шамиль Басаев был назначен министром обороны дудаевской Ичкерии, а сама эта кампания оказалась хорошей репетицией для чеченских боевиков в преддверии начавшейся через два года войны с российскими федералами.
Интересно проследить и судьбу самой КГНК, созданной в 1989 году в разгар активных процессов реинтеграции северокавказских республик. Первый съезд прошел в августе 1989-го в Сухуми и провозгласил преемственность подобной организации, созданной в 1917 году. Значительное влияние в Конфедерации имели лидеры, провозглашавшие сепаратистские лозунги провозглашение государственной независимости. В состав КГНК вошли в качестве наблюдателей Абхазия и Южная Осетия, а в качестве субъектов России – Адыгея, Кабардино-Балкария, Карачаево-Черкесия, Северная Осетия, Дагестан и Чеченская Республика.
В октябре 1992 года из названия конфедерации было убрано слово «горских».
Деятельность Конфедерации в начале 1992 года было встречена в Москве с настороженностью, опасались начала процесса отделения Северного Кавказа от России на базе этой организации. Предпосылками таких опасений стали присутствие на съездах КГНК представителей президента Грузии Звиада Гамсахурдиа, которым было заявлено о праве Грузии войти в КГНК, а также та роль, которую играл там генерал Джохар Дудаев, избранный в октябре 1991-го президентом Ичкерии. Ещё сильнее страсти накалились осенью 1991-го, когда Гамсахурдиа и Дудаев стали обсуждать проект Кавказской Конфедерации, в которой Абхазии отводилась, по словам Дудаева, особая роль «Кавказской Швейцарии». В подобных условиях российское руководство предпочло сделать ставку на поддержку Эдуарда Шеварднадзе, вернувшегося при поддержке Москвы в Тбилиси и возглавившего Госсовет Грузии. Шеварднадзе, как считали в Москве, не станет потакать северокавказским сепаратистским настроениям. В этом смысле ожидания оправдались. Однако история и судьба распорядились парадоксальным образом так, что Шеварднадзе, будучи втянут своими тогдашними соратниками по Госсовету в войну с Абхазией, volens nolens еще больше поспособствовал консолидации этих настроений…
Между тем, Россия не заняла тогда конкретной официальной позиции по вопросу самоопределения Абхазии и использовала сепаратистский фактор как средство давления на Грузию, чтобы вынудить последнюю вступить в СНГ в обмен на поддержку её территориальной целостности и поставки оружия. В рядах добровольцев, воевавших на абхазской стороне, было много профессиональных российских военных.
Что же касается одного из лидеров КГНК Юсупа Сосламбекова, сначала близкого соратника Дудаева, а затем перешедшего в оппозицию к нему, то он был убит киллером в Москве в июле 2000 года. А в 2001 году в Абхазии была выпущена почтовая марка с его портретом.
В том же номере «НГ» от 25 августа 1992-го два материала о ситуации в Таджикистане. Один из них на первой полосе, срочный: «Убит генеральный прокурор Таджикистана. Он предупреждал об этом»
Вчера, 24 августа, около 8 часов 15 минут утра в Душанбе был убит генеральный прокурор Таджикистана Нурулло Хувайдуллоев», сообщает газета.«Предполагается, что Хувайдуллоев отвез жену на работу в 9-ю поликлинику города Душанбе на одной из центральных улиц в районе Дворца профсоюзов. На обратном пути дорогу перекрыли три автомашины. Преступники заставили Хувайдуллоева и его водителя выйти из служебной «Волги» и расстреляли обоих в упор из автоматов… Нурулло Хувайдуллоеву было 52 года. Бывший высокопоставленный сотрудник ЦК компартии Таджикистана, он заведовал отделом государства и права, был председателем Комитета ВС Таджикистана по законодательству. Назначен прокурором Таджикистана в 1991 году. Сторонник президента Рахмона Набиева. Он также известен тем, что без официально предъявленного обвинения в марте 1992 года по его санкции был арестован и до сих пор находится в заключении бывший мэр Душанбе Максуд Икромов.
Как утверждает известный таджикский журналист Дододжон Атовуллоев, лидер оппозиционного движения «Ватандор», это было «первое политическое убийство» в Таджикистане. Убийство организовал известный в те годы рэкетир Ризвон Собиров. Его будущая «карьера» выглядит весьма характерной для этой страны.
Собиров уже скоро оказался в рядах вооруженной оппозиции, стал чрезвычайно популярным полевым командиром. Излюбленным его методом борьбы было взятие заложников, так он взял в 1995-м в заложники корреспондентку ИТАР-ТАСС в Таджикистане Галину Гридневу и несколько военных наблюдателей ООН. Оказавшись в Таджикистане, по просьбе командующего национальной гвардией страны Гаффора Мирзоева я в качестве парламентера принимал участие в переговорах с Ризвоном об их освобождении. Уже тогда командование оппозиции хотело судить его судом шариата, но Ризвона спас легендарный афганский моджахед Ахмад Шах Масуд. Собиров стал его личным охранником. Утверждают, что Масуд очень им дорожил, называя его за храбрость «первым настоящим таджиком». После подписания в 1997 году в Москве «Мирного соглашения», положившего конец гражданской войне в Таджикистане, Ризвон, как доверенный Масуду полевой командир, был представлен президенту Рахмону.
Кончил Собиров плохо… Бандитское прошлое дало о себе знать, остановить его «беспредел» пришлось специальной операцией спецслужб, в результате которой он был уничтожен в подвале одного из домов Душанбе в конце 1990-х годов.
Показательной для таджикских реалий выглядит и судьба Максуда Икромова, популярного на рубеже конца 80-х – начала 90- х многолетнего мэра Душанбе и арестованного по указу генпрокурора Хувайдуллоева. Вскоре после его убийства под давлением душанбинцев Икромов был освобожден, после прихода к власти Эмомали Рахмонова некоторое время вновь работал мэром столицы. Затем популярному политику пришлось покинуть этот пост и переехать в Россию. Позже он заявил о готовности баллотироваться в президенты Таджикистана. А вскоре после этого он погиб при странных обстоятельствах в автоаварии на дороге между Ташкентом и Самаркандом…
Второй «таджикский» материал, опубликованный в «НГ» ровно 30 лет назад, называется просто: «На юге Таджикистана не прекращаются бои. За неделю в Курган-Тюбинской области погибли более 20 человек».
Журналист Олег Панфилов пишет:
Во время периодических столкновений в республике, начиная с мая, погибли не менее тысячи человек», – заявил на прошедшей сессии ВС министр внутренних дел республики Мамадаез Навджуванов. Столкновения в основном происходили в Вахшском, Бохтарском районах, где вперемешку живут переселенцы из различных районов Таджикистана и Узбекистана. Начиная с 30-х годов они приезжали в Вахшскую долину осваивать целинные земли и создавать, как говорилось в партийных докладах, «долину дружбы между народами». По существу так и было: вместе с выходцами из Кулябской области здесь жили памирцы, немецкие дома соседствовали с многодетными дворами гармцев и узбеков из Ферганской долины. За несколько недель политикам удалось разрушить то, что строили десятилетиями: соседи-кулябцы направили дула автоматов на гармцев, беженцами стали узбеки и русские. Некогда благодатная долина превратилась в поле боя, где очень трудно найти правых и виноватых.
Прошло двадцать лет. И снова Таджикистан на грани гражданской войны. На этот раз кровопролитие происходит на Памире, в Горно-Бадахшанской автономной области(ГБАО). В результате вооруженной операции, начатой в конце июля 2012 года властями страны, пославшими в ГБАО около трех тысяч солдат для усмирения горной провинции, вновь десятки жертв. С другом достигнутое перемирие было сорвано 22 августа после убийства одного из неформальных авторитетов ГБАО, 48-летнего инвалида Имомназара Имомназарова. 24 августа после двухдневного многотысячного митинга в областной столице, Хороге, власти снова пообещали вывести войска из ГБАО.
Кризис в Таджикистане с небольшими перерывами продолжается третий десяток лет.
Аркадий Дубнов. Международный обозреватель газеты «Московские новости». Закончил МЭИ, работал в НИИ и на АЭС. В журналистике с 1990-го: «Демократическая Россия», «Новое время», «Радио Свобода», «Время новостей». 20 лет наблюдает за тем, что происходит на месте бывшего Союза.