Как страна получила во власти великого златоуста, порядочного мужика и незаурядного переговорщика
События и публикации 2 июня 1992 года комментирует обозреватель Аркадий Дубнов*
2 июня 1992 года «Независимая газета» вышла под громкой, просто кричащей «шапкой»: «Российские реформы: начало агонии. Ельцин начал подбирать команду Гайдара». Статья Михаила Леонтьева украшена сверху карикатурой Вадима Мисюка, изображающего салон автомобиля, за рулем которого угрожающего вида мужик рычит на сидящего рядом типа профессорского вида. Читатель должен угадать в персонажах Бориса Ельцина и Егора Гайдара. Справа и слева от рисунка фото уже бывшего министра топлива и энергетики Владимира Лопухина и назначенного Ельциным на этот пост Виктора Черномырдина.
Троих из этих людей уже нет с нами…
Михаил Леонтьев, в то время заведующий отделом экономики, пишет яростно и страстно историю того, как президент Ельцин в характерном для него царском стиле внезапно отправляет в отставку ключевого министра гайдаровского правительства 40-летнего Владимира Лопухина и назначает на его место представителя плеяды, как тогда говорили, «красных директоров», 54-летнего главу «Газпрома» Виктора Черномырдина.
Момент был, действительно, переломный в истории постсоветских российских реформ. Леонтьев точно уловил нерв перемен:
«ОБЕЩАННАЯ реорганизация правительства, во всей видимости, вступила в решающую фазу: после назначения вице-премьером курирующего «оборонку» Георгия Хижи, одного из лидеров военно-промышленного лобби, настал черед топливно-энергетического комплекса. Следующим вице-премьером из «практиков» стал бывший глава союзного Мингазпрома, президент государственного концерна-монополиста «Газпром» Виктор Черномырдин. Он заменил па этом посту министра топлива и энергетики Владимира Лопухина, бывшего одной из ключевых, сильнейших фигур команды Гайдара, интенсивно пробивавшего организационную реформу суперотрасли и либерализацию условий ее экономической деятельности… Таким образом, среди вице-премьеров у Гайдара не осталось никого из своей команды, кроме Александра Шохина, отвечающего за социальный блок».
«Событие представляет собой особый интерес с точки зрения стиля и обстоятельств снятия… Ельцин вновь проявил известные экзотические черты своего характера… Никаких консультаций с Гайдаром и правительством на этот раз не проводилось. В форме столь же доходчивой, сколь и неприличной, Ельцин показал команде Гайдара, возомнившей себя с некоторых пор правительством, «кто хозяин в доме».
Леонтьев не вдается в специфику «политического момента», переживаемого новой российской властью. Ельцин, всегда тонко чувствующий угрожающую ему опасность, старался ее упредить так, как он это делал всегда: неожиданно и шокирующее, чтобы противник не успел собраться и нанести ответный удар. Противником тогда был Верховный Совет во главе с Русланом Хасбулатовым. Он терпеть не мог Гайдара, а, следовательно, и все его правительство. Тут дело было личное, еще с дореформенных времен. Хасбулатов, считавший себя видным экономистом, доктором экономических наук, не мог простить работавшему в журнале «Коммунист» Гайдару то, что он отклонял его статьи по причине их очевидной банальности. Об этом рассказывает Олег Мороз в книге, «Так кто же расстрелял парламент» (Москва, «Русь-Олимп», 2007).
Сам Егор Гайдар в книге «Дни поражений и побед» старался быть справедливым к политическому противнику:
«Пожалуй, мое крайне скептическое отношение к Хасбулатову-экономисту довольно долго заслоняло тот факт, что передо мной недюжинный политический талант, возможно, один из наиболее крупных среди тех, что были порождены бурной эпохой перестройки. Мне кажется, что сам Хасбулатов внутренне ощущал суть сталинской технологии власти, может быть, осознанно или неосознанно, пытался смоделировать и использовать ее. Он проиграл, но надо признать – был недалек от заветной цели».
О настроениях Ельцина в те дни можно судить по воспоминаниям его близкого соратника по Межрегиональной депутатской группе Съезда народных депутатов, бывшего ректора МАИ, академика Юрия Рыжова. Тогда, в 1992–м он служил послом России во Франции. В чрезвычайно интересном интервью интернет-ресурсу «Polit.ru» в 2010 году он рассказывает о том, как четыре раза(!) Ельцин ему предлагал возглавить правительство и четыре раза он отказывался. В третий раз это было в начале лета 1992 года, когда президент вызвал Рыжова из Парижа.
«Ельцин «откровенно сказал мне, что Гайдар теряет популярность, рассказывает Юрий Рыжов, – Гайдар героический подвиг совершил, но потеря его популярности сказывалась на престиже Ельцина. Видимо, он хотел принести в жертву Гайдара. В общем, с политической точки зрения Ельцину было дискомфортно, хотя он хорошо относился к Гайдару, считал его очень умным человеком».
А Михаил Леонтьев продолжает справедливо сыпать голову пеплом:
«В России опять, как и ранее, нет политически самостоятельного правительства. Но теперь не будет и единой экономической команды. Новое правительство не может быть правительством реформы. Вся логика реформ, во всяком случае, как это было объявлено, – логика антилоббизма. Новое правительство будет правительством гиперинфляции, вызванной нарастающим лоббизмом «изнутри».
«Интересно только, насколько хватит у Егора Тимуровича смирения «сдавать» по одному своих «чикагских мальчиков?», горестно восклицает Леонтьев.
Вопрос, как выяснилось, был совсем не риторический…
Спустя четыре года, в 1996-м Гайдар в своей книге вспоминал этот ельцинский экспромт со «сдачей» Лопухина:
«…в мае 1992-го – совещание в Кремле по проблемам нефтегазового комплекса с приглашением руководителей ведущих предприятий. Предстоит обсудить ход реформ в этой важнейшей сфере, Министр топлива и энергетики В. Лопухин, подготовивший к совещанию несколько важных, основополагающих документов, должен сделать доклад. Но, открывая совещание, президент сообщает, что принял решение освободить В. Лопухина от должности, а заместителем председателя правительства по топливно-энергетическому комплексу назначить председателя концерна «Газпром» В. Черномырдина.
Разногласия по кадровым вопросам у нас с президентом возникали еще в период формирования правительства. Случались они и позже. Мы их обсуждали, и принималось согласованное решение. На этот раз произошло иначе, все было решено за моей спиной. Не скрою, это явилось для меня серьезным ударом. И дело не только в том, что без консультации отправлен в отставку единомышленник и соратник, много сделавший для реформирования важнейшей отрасли народного хозяйства, – я понял, что мои возможности отстаивать перед президентом свою точку зрения подорваны и что на его поддержку больше рассчитывать не приходится. А это в конкретной политической ситуации неизбежно грозит деформацией реформ.
Сразу после совещания Ельцин позвонил мне, извинился, сказал, что хотел меня предупредить, но, к сожалению, не успел, не смог связаться. Обычная формальность. Первый импульс – немедленно подать в отставку, снять с себя ответственность за неизбежные негативные и болезненные последствия, к которым поведет отступление от реформ или просто их замедление. А что дело идет именно к этому – нетрудно было предвидеть. Шаг естественный и, наверное, политически рентабельный. Во всяком случае, впоследствии понимающий толк в таких вопросах Г. Явлинский говорил мне, что именно в этот момент я упустил свой личный политический шанс. Но я тогда думал не о своей политической карьере, а о деле. Все достигнутое нами было еще предельно непрочно. Российский рубль не введен. Масштабная приватизация подготовлена, но не начата. Короче, реформы еще в высшей степени обратимы. Можно было, конечно, сделать красивый жест, но это напрочь перечеркнуло бы все, чего с таким трудом удалось добиться.
И все же мысль об отставке была. Вечером отменяю несколько встреч и совещаний, освобождаю себе время, чтобы спокойно подумать. Понимаю, остаться – значит, вести тяжелые арьергардные бои, наблюдать за тем, как сужается возможность принятия целесообразных решений и, вместе с тем, продолжать нести всю полноту ответственности за неизбежные негативные последствия ослабления финансовой политики, отступления от курса реформ.
Но уйти – значит, самому сдать еще отнюдь не проигранную позицию, отказаться от борьбы в критической ситуации, когда важнейшие структурные реформы подготовлены и вот-вот должны начаться.
После нелегких раздумий принимаю решение остаться и продолжать работу. Решающий аргумент - при всех проблемах мощные рычаги влияния на проводимую политику еще в моих руках».
В этом пассаже я бы выделил вот что: «понимающий в этих делах Явлинский…». Как много в этих словах можно прочесть… Впрочем, уязвить Григория Алексеевича в том, что он чурался договариваться с властью, чтобы «сохранить лицо», а то и нарастить политический рейтинг, достаточно сложно. История последних президентских выборов марта 2012 года – тому свидетельство. Правда, получив отмашку в президентской администрации на участие в предвыборной гонке, он был остановлен ЦИК, внезапно обнаружившим избыток фальшивых подписей в его поддержку. В этот раз политическое чутье «понимающего в этих делах» Явлинского его подвело…
В «Очерках новейшей истории России», изданной в серии «Уроки девяностых» под рубрикой «Книга для учителя», детям рекомендуется говорить о тех временах так:
«Наивно было бы утверждать, что Гайдар в 1992-м сотворил чудо и спас Россию, что только он со своей командой мог осуществить реформы. С большими или меньшими издержками это могли бы сделать и другие люди, хорошо понимавшие суть происходящего (например, Явлинский или Борис Федоров). Но объективно надо признать, что Гайдар был подготовлен к своей миссии больше, чем кто-либо иной в России тех лет».
В заключение любопытно привести здесь опубликованное 2 июня в «НГ» досье на нового российского министра топлива и энергетики, назначенного президентом Ельциным:
«ЧЕРНОМЫРДИН Виктор Степанович. 54 года. Прошел путь от машиниста нефтеперерабатывающего завода до министра газовой промышленности СССР, периодически прерывая производственную карьеру для работы в аппарате промышленных отделов КПСС, сначала на областном, затем на центральном уровне. С 1989 до назначения на пост вице-премьера возглавлял государственный концерн «Газпром», являющийся монополистом в производстве российского газа. В период руководства В. Черномырдина «Газпрому» удалось в целом сохранить уровень добычи газа и резко улучшить свои экспортные позиции на европейском рынке».
Кто тогда мог предположить, что страна получила во власти на долгие годы великого златоуста, порядочного мужика и незаурядного переговорщика («Шамиль Басаев, говорите громче…»), который едва-едва не стал главой государства.
Аркадий Дубнов. Международный обозреватель газеты «Московские новости». Закончил МЭИ, работал в НИИ и на АЭС. В журналистике с 1990-го: «Демократическая Россия», «Новое время», «Радио Свобода», «Время новостей». 20 лет наблюдает за тем, что происходит на месте бывшего Союза.