Российские реформы: начало агонии? Ельцин начал подбирать команду Гайдара
Обещанная реорганизация правительства, по всей видимости, вступила в решающую фазу: после назначения вице-премьером курирующим «оборонку» Георгия Хижи, одного из лидеров военно-промышленного лобби, настал черед топливно-энергетического комплекса. Следующим вице-премьером из «практиков» стал бывший глава союзного Мингазпрома, президент государственного концерна-монополиста «Газпром» Виктор Черномырдин. Он заменил на этом посту министра топлива и энергетики Владилена Лопухина, бывшего одной из ключевых, сильнейших фигур команды Гайдара, интенсивно пробивавшего организационную реформу суперотрасли и либерализацию условий ее экономической деятельности (в первую очередь скорейший отпуск цен на энергоносители). Таким образом, среди вице-премьеров:
Полторанин, Хижа, Черномырдин, Махарадзе (тут же маячит пока упорно сопротивляющийся уговорам Ельцина Шумейко); у Гайдара не осталось никого из своей команды, кроме Александра Шохина, отвечающего за социальный блок. То есть за ту «веревочку», за которую проще всего утопить и всех остальных. Команда реформ утратила непосредственный контроль над всеми отраслевыми министерствами и превратилась в некое подобие Госкомиссии по экономической реформе, призванной производить очередные программы «перехода к рынку» и корректировать их сообразно политическим обстоятельствам руководства. Тяжкие последствия этой незавидной роли хорошо видны на угрюмом лице Леонида Ивановича Абалкина.
Событие представляет собой особый интерес с точки зрения стиля и обстоятельств снятия-назначения. Если в случае с Хижой (как и с Шумейко) кандидатура тщательно обсуждалась с Гайдаром и на правительстве шел, в принципе, нормальный торг за разделение полномочий, то в истории с Лопухиным Ельцин вновь проявил известные экзотические черты своего характера.
30 мая должны были слушаться вопросы ТЭКа; соответствующие документы готовились, велась работа с топливными «генералами» и боссами концернов. Утром началось заседание, которое длилась несколько часов. Лопухину удалось уже в целом убедить «генералов» в необходимости принять подготовленные документы, когда в помещении появился явно возбужденный президент. Прервав обсуждение, он объявил о своем решения снять министра и о назначении Черномырдина. На чем дискуссия закончилась из-за отсутствия для нее предмета.
Известно, что Ельцин давно высказывал претензии к Лопухину, подвергавшемуся постоянному закулисному давлению ведомственных лоббистов. Однако никаких вразумительных причин для его снятия не было, если не считать отмеченного президентом «безудержного роста цен на топливо», про который он, видимо, вычитал в известных статьях Петракова. ТЭК вполне прилично отработал зиму, удалось значительно увеличить добычу угля, стабилизировать добычу газа. Падение добычи нефти вообще не связано с политикой нынешнего министерства, а является следствием хронического недоинвестирования и ненормальных экономических условий деятельности отрасли, усиленных срывом поставок оборудования из стран СНГ.
Команде Лопухина, кстати, удалось смикшировать практически все трудовые конфликты в самой взрывоопасной отрасли («НГ» только в прошлую пятницу писала о попытке нефтяных «генералов» шантажировать правительство забастовкой). Платежный кризис и в первую очередь огромная задолженность по выдаче наличности (Тюмень здесь — один из лидеров) — не проблемы министерства. А их непосредственный виновник в Центробанке пока счастливо уберегается от высочайшего гнева. И никакой иной концепции реформы в отрасли ни у президента, ни у нового вице-премьера быть не может.
Никаких консультаций с Гайдаром и правительством на этот раз не проводилось. В форме столь же доходчивой, сколь и неприличной, Ельцин показал команде Гайдара, возомнившей себя с некоторых пор правительством, «кто хозяин в доме».
Контуры будущего кабинета, где собираются скрещивать «талантливую команду молодых экономистов» с мощными практиками советского директорствования все более определяются простым сильным давлением отраслевых генералов: экономическим и политическим. Причем назначаются не мелкие лоббисты второго ряда, как, например, в силаевском кабинете, а мощные государственные мужи, за которыми стоят отрасли, команды и политические структуры.
А в спину уже дышит команда Вольского, называющая правительство «переходным». И оно действительно становится переходным к крепкому коммунистическому кабинету типа павловского. Где каждый министр сам себе голова, а несчастный Минфин изо всех сил пытается путем разовых махинаций залатать пробитые этими головами дыры.
В России опять, как и ранее, нет политически самостоятельного правительства. Но теперь не будет и единой экономической команды. Новое правительство не может быть правительством реформы. Вся логика реформ, во всяком случае, как это было объявлено, — логика антилоббизма. Новое правительство будет правительством гиперинфляции, вызванной нарастающим лоббизмом «изнутри». Зато у некоторых есть надежда, что когда в результате этой политики обстоятельства сложатся определенным образом, эта команда сможет действовать более эффективно, чем горе-герои 19 августа.
Гайдар может стать даже премьером. Когда-нибудь — даже Папой Римским, однако перспективу последующих вивисекций, открывшуюся в связи с новым образом действий президента, предугадать нетрудно. Следующими, по логике, должны быть Алексей Головков (надо отдать аппарат Петрову), Петр Авен (уж слишком сытная это область — внешняя торговля), Андрей Нечаев (госплановские отраслевые «корешки» сходятся у него)… и далее со всеми остановками. Интересно только, насколько хватит у Егора Тимуровича смирения «сдавать» по одному своих «чикагских мальчиков»?
Когда прошлой осенью новая команда бралась за реформу, многие предупреждали: под такой политической «крышей» ничего делать нельзя. Нынешний президент — человек, не имеющий определенных политических взглядов: одни симпатии, кои меняются, например, после какой-нибудь поездки в Барнаул или порции грибочков. Он «сдаст» любую команду и любую реформу. Как «сдал» Явлинского с «500 днями», как «сдал» Сабурова. Президент и так уже перебрал отпущенный ему природой лимит верности своим обязательствам и своей новой команде. Своими постоянными отступлениями, корректировками и компромиссами правительство очень способствовало продлению этого лимита. Чем, вероятно, и предопределило свою судьбу. Вопрос в том, сделал ли «мавр» свое дело. И не придется ли ему уходить, только к этому делу подступившись.