ФСК не удалось спрятать трупы российских солдат
Вадим БЕЛЫХ, Николай БУРБЫГА, «Известия»
В материале «Первые бои, первые жертвы» («Известия» № 239) мы уже рассказывали о страшной судьбе троих российских военнослужащих, отправившихся по контракту с ФСК воевать в еще «мирную» Чечню на стороне оппозиции.
Напомним, о чем шла речь. Еще 28 ноября, спустя два дня после провалившейся акции, неизвестные подбросили к дверям морга в Моздоке три трупа, одетых в камуфляж. Они провалялись несколько суток, пока не были обнаружены сотрудниками ФСК. Опознав в телах участников штурма Грозного, контрразведчики, как нам сообщили в военной прокуратуре, попытались от греха подальше тайно захоронить их в безымянной могиле.
Однако провернуть операцию «концы в воду» помешал военно-полевой прокурор Игорь Зубов. Он остановил тайное погребение и, несмотря на сопротивление ФСК, возбудил уголовное дело.
Дальше все развивалось, как теперь нам стало известно, совершенно абсурдно. Долго не могли провести судебно-медицинскую экспертизу, чтобы точно установить причины смерти военнослужащих. Местные патологоанатомы, по словам сотрудников военной прокуратуры, требовали с них за работу астрономические суммы, пожелали оплаты «за места для чужих» и сотрудники морга. Пришлось срочно выписывать военного медика аж из Ростова-на-Дону!
Экспертиза показала: двое погибли из-за динамических повреждений, по всей видимости, в тот момент, когда их танки были подбиты. Третий расстрелян из автомата.
Удалось провести и опознание. Первым стал известен старший прапорщик Сергей Фомин, в/ч 40961, курсы «Выстрел» (на фотографии он с выбитым глазом), следом, через несколько дней — старший лейтенант из Солнечногорска Юрий Мартищенко (на снимке — в тельняшке).
Исследовали и пресловутые контракты. По мнению Игоря Зубова, никакой юридической силы они не имеют. Сделано все было с массой формальных огрехов. Но самое главное, по словам прокурора, действующий офицер может заключать договоры или контракты лишь со своим непосредственным командиром. Все остальное недействительно и в правовом отношении сравнимо с конфетной оберткой. Соответственно и выплаты семьям погибших в этой авантюре оговоренных 150 миллионов рублей компенсации представлялись весьма спорными.
Проблем добавило и то, что обнаруженных в моздокском морге сотрудникам прокуратуры никак не удавалось отправить в Москву. Никто не хотел связье-ваться со скандальной историей. И лишь личное вмешательство министра обороны Павла Грачева наконец разрешило трагическую ситуацию.
Увы, не все оказалось так просто. Военного прокурора Игоря Зубова мы больше не видели. Сразу же после того, как «Известия» рассказали об этих событиях, его отозвали в Ростов-на-Дону. Сменившему его работнику, по сведениям из конфиденциальных источников, вопреки требованиям законности предложено уголовные дела о гибели всех троих военнослужащих прекратить.
Сам номер с «взрывоопасным» материалом «Известий» в Моздоке мало кто видел. По словам очевидцев, неизвестные в камуфляже объехали местные почты и киоски, скупив практически весь тираж.
Правда, по словам контрразведчиков, а также по сведениям из военной прокуратуры, несмотря на недействительность контрактов, по 150 миллионов рублей будут выплачены родным всех военнослужащих, погибших при штурме Грозного 26 ноября. Более того, их семьи станут получать пенсии от ФСК. Говорят, что решение об этом состоялось на самом высоком уровне. Но официального подтверждения еще нет.
Тела старшего лейтенанта и прапорщика отправили в Москву и похоронили со всеми воинскими почестями. Третьего военнослужащего оставил^ и до сих пор не опознали.
Уже когда вовсю шла «чеченская война», на аэродроме в Моздоке появился прапорщик. Раненого 26 ноября, его вывезли из Грозного местные жители, подлечили в глухом селении, а потом помогли добраться до своих. О неизвестном танкисте он смог сказать, что знает его как офицера Кантемировской дивизии, а имя забыл…
По крайней мере в начале двадцатых чисел декабря тело находилось в моздокском морге, а сотрудники военной прокуратуры отбивались от требований местной администрации немедленно забрать его и немедленно захоронить как неизвестного.
Публикуя его фотографию, мы надеемся, что хоть кто-то опознает погибшего. Убитый в бою офицер должен быть похоронен достойно, а семья его не забыта…