Двуглавый орел напротив трезубца
все на той же границе абсурда
О мытарствах граждан России и Украины, постигающих реалии суверенного бытия на линии раздела двух славянских народов, «Известия» уже писали (см. № 100) в статье «Граница абсурда». Не повторяя сказанного, газета снова возвращается к этой теме, избрав на этот раз для наблюдения не южную, у Азовского моря, а противоположную точку границы, где обе стороны сообща, но без особого успеха пытаются бороться с отчужденностью.
На контрольных и таможенных постах при въезде из Белгородской области в Харьковскую двуглавые орлы и трезубцы соседствуют с потускневшими серпами и молотами, пшеничными колосьями, обозначениями типа РСФСР и УССР, сохранившимися то ли по недосмотру, то ли в память о прошлом.
Новая символика в сочетании с устаревшей дополняет впечатление, что находишься в центре узла, в который сплелись пространство и время на оживленной трассе Москва — Симферополь. Любопытно, что неприметное ранее местечко проходит теперь по документам именно как «узел». Одни включают в это понятие транспортные проблемы, другие — политические и житейские. Чего тут больше — понять трудно.
Точки расставлены
В названии села Щербаковка, где обосновался украинский «Митний пост», затерта буква «о», вместо нее вписана латинская «¡». Так вдоль всей дороги. Вроде бы точки расставлены, но это мало помогает сориентироваться.
Небритые, опухшие от недосыпа лица шоферов уныло глядят из кабин грузовиков, вытянувшихся в почти километровую очередь. Подхожу к первому. Иван Курский. Хочет проникнуть с грузом на северную территорию, но таможенники не пускают. Требуют уплатить 18 тысяч рублей за оформление проездных документов. А денег нет. Везет машину формовочного песка из Харькова в Липецк. Там уже три недели стоят литейные цехи, рабочим не платят с марта, на командировку выдали только прокормиться. Белгородская таможня сурова, инструкции выполняет четко. Пока не заплатишь — не двинешься. В Харькове песок выдали быстро, записали как долг, а тут… Двое суток уже загорает.
— Что же ты будешь делать, Ваня?
Обращаюсь еще к одному небритому. Тот мотает головой: «По-русски не понимай». Объясняемся на английском. Итальянец Луиджи перегоняет из Турина автокран для совместного италороссийского строительного предприятия в Белгороде. Ему как иностранцу для въезда нужна российская виза, которой, а паспорте почему-то нет. Пограничники предлагают ехать обратно — в Киев (570 километров), где ближайшее итальянское посольство, там получить визу и тогда — добро пожаловать в Россию. Луиджи ехать в Киев не хочет. Многозначительно хлопает по карману, обхаживает солдата в зеленой фуражке.
Солнце палит нещадно. Вокруг на версту ни колонки с водой, ни укрытия, нет даже коммерческого ларька. Позвонить неоткуда. Западня, из которой можно вырваться только в ту сторону, откуда приехал.
Хождение от одного лица к другому напоминает хождение по чужим мукам и довольно быстро утомляет. Однообразные рассказы с обилием алогизмов и недоумений создают картину какой-то безысходности. Поистине лицом к лицу лица не увидать, умом не понять происходящее. Возникает потребность в иных собеседниках. Будни границы — сплошное многоточие.
Губернаторы бьют челом президентам
Самый вразумительный аргумент в пользу охраняемых кордонов, который мне приходилось слышать от людей в генеральских погонах, такой: среди прочих атрибутов у государства должна быть граница, спору нет. Но какая? Кроме как «цивилизованная», других определений никто не давал.
Во что обходятся новые границы, тоже никто толком не знает.
Зато известно, что Россия вышла на первое место в мире по числу таможенников. Сейчас их около 35 тысяч. В США, например, где внешняя торговля, не в пример российской, больше по объему, в таможнях несут службу 14 тысяч чиновников.
Белгородская молодежь мечтает о таможне, считая ее самым престижным местом работы. Желающих постоять за экономические интересы державы хоть отбавляй. Аналогичное рвение являют юные граждане Курской, Воронежской, Ростовской, Брянской областей, соприкасающихся с Украиной.
Парадокс, но экономисты подсчитали: с тех пор как появились шлагбаумы на дорогах, обе страны ежедневно теряют десятки, сотни тысяч долларов в виде задержек транспорта и грузов, несостоявшихся сделок и невыполненных вовремя контрактов. Эти цифры едва ли не превышают ущерб от контрабанды.
Начальник Белгородской таможни генерал Владимир Данков говорил мне, что из их области в Харьковскую ведут 1400 асфальтированных дорог и проселков. По Симферопольскому шоссе движутся наиболее законопослушные субъекты внешнеэкономической деятельности. Значительная часть проникает на сопредельную территорию, минуя посты и таможни. Нарушители, как правило, хорошо знают самые прозрачные места, недоступные глазу милицейских патрулей. У них есть опытные проводники, топографические карты. Идет контрабанда оружия с Кавказа, золота и цветных металлов в Прибалтику, икон и антиквариата в Израиль.
Еще одна напасть. Только в прошлом году задержано около 6.600 нелегалов, то есть иностранцев без документов или с фальшивыми паспортами. Для сравнения, вспоминают пограничники, за всю историю советской власти не вылавливалось столько нарушителей. Нелегалы и беженцы из дальнего зарубежья осложняют криминогенную обстановку. На Украине их около 80 тысяч, в России — более полумиллиона. Казалось бы, самое время вешать замки, спасаться от нашествия чужеземцев и контрабандистов.
В пяти российских и десяти украинских областях, граничащих друг с другом, примерно половину населения составляют родственники. Все это районы с огромным экономическим потенциалом, связанные намертво кооперационными нитями. В недавнем обращении к Б. Ельцину и Л. Кравчуку главы администраций 15 областей с отчаянием пишут о том, как Россия и Украина, сотни лет в рамках единого государства развивавшие свою экономику, стали жертвами реинтеграции, которая приняла неуправляемый, разрушительный характер, ущерб от нее неисчислим. Губернаторы сетуют на развал финансовой системы, отсутствие единой валютной политики и особенно — на ужесточение таможенного контроля, пограничного режима. Они жалуются на равнодушие верховных властей к их насущным проблемам и молят о помощи.
На переднем слышен ропот
Москва и Киев, больше озабоченные проблемами Черноморского флота и Крыма, услышали отчаянные призывы губернаторов и откликнулись на них двумя нотами. В апреле президенты России, Украины вместе с Белоруссией подписали заявление и меморандум о сотрудничестве в охране границы. «Тройственный союз» взял на себя обязательства не разъединять народы, а эффективно бороться с терроризмом, незаконным оборотом наркотиков, другими видами транспортной преступности. Что надо сделать конкретно для этого — не ясно.
Судя по всему, ни в Москве, ни в Киеве не имеют четкого представления о том, какую границу надо строить, с каким режимом и степенью прозрачности. В Совете безопасности России идет мучительная работа над выработкой только общих положений концепции.
Как сказал мне в интервью заместитель секретаря СБ Валерий Манилов, проблема, над которой ломают головы сотни юристов, экономистов, представителей всех силовых структур и основных ведомств, не имеет аналогов в мировой практике. Был соблазн опереться на опыт ЕС.
В Бельгию, Голландию, Францию россияне ехали охотно, большими группами, но после трехмесячной стажировки возвращались и говорили: «Не пойдет». Европейская модель где-нибудь в Щербаковке или в Клинцах не сработает. Надо изобретать свою.
В общих чертах, пояснял Валерий Манилов, исходим из директивы президента по созданию вокруг России «пояса добрососедства». Идея привлекательная. Но даже при первом взгляде на карту замечаешь разницу политических оттенков соседних государств — от Прибалтики до Китая.
Внутренние границы СНГ, пожалуй, самая тонкая материя этого «пояса». Встретившись в Белгороде, командующий Западной группой погранвойск РФ генерал Борис Грибанов и командующий Юго-Восточным направлением погранвойск Украины генерал Иван Чудновский пообещали друг другу, что слово «охрана» навсегда исчезнет из их лексикона. Тем не менее идет усиление контроля, наращивается личный состав, оборудуются новые переходы.
Дело осложняется отсутствием единой воли к интеграции в рамках Содружества. Украина, присоединившись в апреле к Экономическому союзу лишь на правах ассоциированного члена, имеет свою позицию и по созданию Таможенного союза, о котором говорится много, но мало делается. Без этого института невозможно приступить к реализации благих намерений по открытости границ.
Совет руководителей приграничных областей России и Украины продолжает бить тревогу. На последнем заседании в Донецке в конце мая он снова обратился к парламентам, президентам ускорить разработку законодательных актов по налаживанию нормальной жизни и восстановлению утраченных связей. Подготовлен проект соглашения и отправлен на подписание Черномырдину и Звягильскому.
Главы 15 администраций требуют от политиков открыть КПП, снять таможенные барьеры и отменить ввозные пошлины на продукцию предприятий областей-соседей, наделить эти области полномочиями самим решать проблемы сообщения, выработать единый статус приграничных районов.
Между тем социологические опросы показывают, что 82 процента населения «переднего края», то есть районов, непосредственно примыкающих к границе с той и другой стороны, клянет территориальный раскрой, считая его ненужным и опасным. Многие боятся вспышек неприязни, которые могут появиться на месте прежнего добрососедства. Глухое раздражение и ропот — на грани ярости.