«Передайте Биллу, что это чудесное решение!»
День за днем. События и публикации 19 сентября 1993 года комментирует обозреватель Аркадий Дубнов*
«Московские новости» 19 сентября 1993 года вышли с огромной фотографией Бориса Ельцина и Гейдара Алиева на первой полосе. Сверху заголовок: «Кадры решают все. Азербайджан вступает в СНГ под влиянием России». Рядом несколько фото помельче, Гейдар Алиев рядом с советскими лидерами, — Андроповым, Черненко, Горбачевым. И конечно, с Брежневым, помните его легендарное «Широко шагает Азербайджан!»?…
Внизу небольшая вводка к тексту, который внутри газеты: «После того как свержение прозападного правительства Народного фронта Азербайджана стало фактом, Гейдар Алиев одним из первых своих актов приостановил подписание контракта с западным консорциумом. Взволнованным представителям компаний было разъяснено, что новая власть должна заново изучить условия контракта. Тем временем заинтересованность в нефтяных делах Баку выразили среднеазиатские республики. А затем и Россия…
Не собираюсь комментировать этот текст, там много конспирологии, призванной объяснить очевидное: мудрый азербайджанский старец, ветеран советского Политбюро, прекрасно знавший, как делается в Москве политика, вернувшись к власти в Баку в момент практически свершившейся катастрофы на фронтах карабахской войны, вынужден был договариваться с Москвой, чтобы остановить победоносное армянское наступление. Спасти ситуацию могло только вхождение Азербайджана в лоно СНГ, которое демонстративно игнорировал лидер Народного фронта Абульфаз Эльчибей, а еще обещание Кремлю открыть доступ к азербайджанской нефти и ее транзиту на Запад.
Действительно, этот шаг позволил достичь перемирия на фронтах, но не прибавил симпатий к России со стороны азербайджанцев. Они понимали, что являются проигравшей и униженной стороной. Спустя шесть лет, в 1999-м, когда алиевский режим немного окреп, Баку вышел из Договора о коллективной безопасности, сославшись на передачу Армении российского вооружения на миллиард долларов. Тогда же из Договора вышли и Узбекистан, и Грузия…
В том же году Грузия, Украина, Азербайджан и Молдавия под патронажем США провозгласили создание структуры под названием ГУАМ, к которой позже присоединился и Узбекистан, получилось ГУУАМ. Ничего путного из этого не вышло. Узбекистан потом снова входил, уже в ОДКБ и выходил из нее, выходил из ГУУАМ… Все это было поисками своего места под солнцем в новых постсоветских реалиях. Единственное, что здесь было общего, так это давление, явное или опосредованное, со стороны Москвы или противостоящего ей Запада, в первую очередь, США. В составе возглавляемого Россией военно-политического союза, Организации Договора о коллективной безопасности (ОДКБ) остались только те страны, которые зависели от нее в военном или экономическом отношении, Армения, Белоруссия, Казахстан, Киргизия и Таджикистан. Более состоятельные в отношении природных и энергетических ресурсов позволяли себе фрондировать, ориентируясь на Вашингтон и Брюссель, и опасаясь Москвы. Впрочем, и в союзных с Москвой столицах сформировалась значительная прослойка национальных элит, недовольных неприкрытым прессингом со стороны Москвы и опасающихся ее попыток возродить новый союз.
Сегодня, спустя двадцать лет, эта тема снова актуальна. Строительство Таможенного союза, обещанное в перспективе перерасти в Евразийское экономическое сообщество, снова рождает страсти. Россия и Запад снова ставит бывшие столицы союзных республик перед выбором, — если не с нами, то с кем? Украина и Молдавия ответили: с Евросоюзом. Москва отреагировала: будут проблемы с газом и проч. Армения сказала: с ЕС. Брюссель ответил: закрываем свои программы в Армении. Обе стороны выкручивают руки. Сдаются те, у кого нет козырей в карманах, своих нефти и газа под землей. А еще, как у Армении, нет возможности самостоятельно обеспечить свою безопасность.
Поэтому Россия продает оружие Азербайджану, который не является членом ОДКБ, а потом обещает защиту от него Армении, предлагая ей вступить в Таможенный союз. Надо ли говорить, что это предложение, от которого отказаться она не в силах… И все это называется геополитикой. Или по-другому: насильно мил таки БУДЕШЬ!
А теперь о другой статье в «МН» тех дней, — «Расширение НАТО ведет к изоляции России». Ее автор — Сергей Караганов, тогда зам.директора Института Европы РАН. Сегодня он почетный председатель президиума российского Совета по внешней и оборонной политике (СВОП).
«Не склонен оценивать ситуацию, которая сложилась в результате прозвучавшего недавно в Варшаве согласия России на вступление Польши и, соответственно, других стран Центральной и Восточной Европы в НАТО как трагически безысходную, пишет Караганов. Тем более присоединять свой голос к усиливающемуся хору обвинений в национальном предательстве. Но и недооценивать потенциальные опасности, которые связаны с расширением НАТО, считаю недопустимым».
Речь шла о сенсационном заявлении Бориса Ельцина в Варшаве о том, что в новых российско-польских отношениях нет места гегемонии одного государства над другим, нет места психологии «старшего» и «младшего» братьев. Президенты России и Польши (тогда им был Лех Валенса) подписали совместную декларацию, где утверждалось, что Польша обладает суверенным правом обеспечивать собственную безопасность, и если она предпочтет вступить в НАТО, российским интересам это не противоречит.
Вот как передавал реакцию замминистра иностранных дел России Юрия Мамедова на эту новость из Варшавы советник президента США Билла Клинтона по отношениям с Россией Строб Тэлботт в своей книге «Билли и Борис. Заметки о президентской дипломатии. Москва, 2003».
«За те восемь лет, что мы работали с Юрием, я редко видел, как он лишается дара речи, но тут его точно громом поразило (Тэлботт и Мамедов в тот момент обсуждали повестку дня намеченного на начало 1994 года визита Клинтона в Москву). Он сказал, что сможет предоставить мне разъяснения чуть позже, как только сам разберется, что произошло в Варшаве и что это означает. Российские официальные лица среднего звена и комментаторы, в ужасе от того, что сказал Ельцин, впоследствии утверждали, что президент выражал свою «личную точку зрения», а не политику правительства. Другие запустили утку, что Валенса заставил Ельцина одобрить желание Польши вступить в НАТО, предварительно накачав его водкой.Поляки, с которыми мы консультировались, продолжал Тэлботт, стояли на том, что все было иначе: когда Валенса поднял вопрос о вступлении Польши в НАТО, Ельцин был трезв — они вдвоем гуляли по садам президентского дворца. Валенса выдвинул такой аргумент. У Польши суровый выбор. Либо вступать в альянс с Украиной, которая, как известно Ельцину, вся кипит от страха перед Москвой и презрения к ней, либо в НАТО и в Европейский союз, которые обещали сотрудничать с ней. Валенса, по его словам, предпочитал обратиться к Западу, но частично выбор зависит от того, станут ли русские ему мешать. К тому же, намекнул он, проявив снисходительность и дальновидность, Ельцин смог бы продемонстрировать, что страна уже действительно не та, что при Сталине и Брежневе».
Если все было так, как описывает Тэлботт, то следует восхититься хитрости гданьского электрика, ставшего вдохновителем польской «Солидарности». Давать шанс Украине укрепиться, обретая в Польше близкого союзника, Ельцин себе позволить не мог, проще было подыграть западникам.
Трудно сказать, насколько готов был российский президент к такому разговору в Варшаве. Возможно, что в те дни, уже внутренне решившись на жесткое, вплоть до силового, противостояние с хасбулатовским Верховным Советом, Ельцин искал поддержки Запада, и Валенса интуитивно почувствовал этот интерес. Ответом Ельцина мог оказаться его фирменный экспромт, угадать содержание которого никто не мог заранее. А возможно, и он сам…
В одной американской пьесе, кажется, «Двое на качелях» Уильяма Гибсона, герой спрашивает бабушку, что она думает по какому-то поводу. Она отвечает, да откуда ж я знаю, пока не услышу, что я скажу…
А Сергей Караганов, между тем, пишет в «МН»:
«Включение в орбиту НАТО Польши, Чехии и Венгрии не приведет к увеличению военной угрозы России. Но политические и психологические последствия этого шага могут оказаться весьма неприятными. Он неизбежно вызовет резко негативную реакцию значительной части российской военной элиты, влияние которой в обществе заметно растет, а также неприятие в политических кругах, и не только в лагере непримиримой оппозиции. Можно сколько угодно обвинять в традиционализме или консерватизме людей, которые увидят здесь опасность. Однако этот консерватизм имеет корни не только в «холодной» войне, но и во всей истории европейской политики. А одна из ее аксиом гласит: чем больше стран входит в соседнюю коалицию, тем меньше у твоей страны политических возможностей.Можно вновь и вновь демонстрировать образцы «нового мышления». Но стоит ли ради этого в трудной политической ситуации, да еще в преддверии выборов, отталкивать от себя людей, придерживающихся традиционной точки зрения? Тем более что их подавляющее большинство. Кстати, не только у нас, но и на Западе. И возможно, что они правы.Расширение НАТО еще более уменьшит необходимость для Запада учитывать наши интересы по самому широкому кругу проблем, и прежде всего экономических. Углубится и так уже достаточно ощутимая тенденция к изоляции России. В штабах НАТО, куда придут восточноевропейцы, с их счетами к имперской политике старой России и СССР, могут усилиться антироссийские настроения. Приближение границ блока к России неизбежно увеличит связанные с ней опасения. Произойдет быстрая переориентация трех стран на рынок вооружений НАТО. Мы же этот рынок потеряем.Раньше нам прямо или завуалированно указывали: распространение НАТО на Польшу, Чехию и Венгрию произойдет, если Россия развалится или начнет силовой реванш. Теперь же речь иногда идет даже о распространении НАТО на Балтию. В случае срыва в российском демократическом развитии, пусть временного, такое расширение произойдет, и положение России станет еще хуже, а внутренняя реакция получит еще более богатую питательную среду.В результате будущие, причем даже самые демократические политики России вынуждены будут расшатывать невыгодный для страны новый статус-кво в Европе, тратить энергию и средства на то, чтобы ликвидировать последствия шага, которого можно было избежать».
Оглядываясь назад, приходится признать горечь одного из самых мудрых российских политологов, которого сегодня с некоторыми оговорками можно причислить к либеральному лагерю, была оправдана. Возможно, то решение президента Ельцина было спонтанным и поспешным. Можно было продать его подороже и сделать это попозже. Ведь и на Западе были в шоке от такого нежданного подарка «царя Бориса». Как следует из воспоминаний Строуба Тэлботта, там образно говоря, не знали, что с ним делать. Часть американских военных и дипломатов полагали, что «если НАТО расширится, русские не столь охотно пойдут на сокращение своих вооружений; украинцы же, опасаясь неопределенности с собственной безопасностью между растущим НАТО и раздраженной Россией, с меньшей вероятностью уступят ядерные боеголовки на своей территории».
Тэлботт рассказывает, как «министр иностранных дел Козырев и министр обороны Грачев всеми силами старались убедить Ельцина взять свои слова обратно. У себя в стране он совершит политическое самоубийство, говорили ему, если не изменит своей позиции». Результатом этих увещеваний стало письмо от имени главы МИДа России в адрес руководства стран НАТО, где альтернатовой расширению блока предлагались совместные НАТО-российские гарантии для стран Центральной Европы.
Помощник Клинтона описывает в своей книге, как он, сопровождая госсекретаря США Кристофера прибыл 17 октября 1993 года в загородную резиденции Ельцина, Завидово.
«К нам вышел Борис Ельцин, он походил на ошарашенного быка. Когда Крис изложил ему суть нашего решения по НАТО, мы не будем немедленно расширять блок, а вместо этого сосредоточимся на расширении «Партнерства во имя мира…Не дав Крису закончить, Ельцин раскинул руки нараспев, тягуче произнес:— Гениально! Здорово! Передайте Биллу, что это чудесное решение!»
Польша стала членом НАТО, вместе с Чехией и Венгрией, только спустя шесть лет, весной 1999 года. Эта событие получило название первой волной расширения НАТО.
Еще через пять лет, весной 2004 года, фактом стало то, что Сергею Караганову в 1993-м казалось рискованным даже предположить: членами Альянса стали и страны Балтии: Латвия, Литва и Эстония.
Аркадий Дубнов. Международный обозреватель газеты «Московские новости». Закончил МЭИ, работал в НИИ и на АЭС. В журналистике с 1990-го: «Демократическая Россия», «Новое время», «Радио Свобода», «Время новостей». 20 лет наблюдает за тем, что происходит на месте бывшего Союза.