«Продажа Родины» под большим секретом
В деле Виля Мирзаянова следователи госбезопасности по-прежнему игнорируют закон и указание прокурора
Андрей ИЛЛЕШ, Валерий РУДНЕВ, «Известия»
5 ноября представители Министерства безопасности России провели, наконец, обещанную неделю назад пресс-конференцию по делу Виля Мирзаянова, обвиненного МБР в разглашении государственной тайны. Никого из следственного управления МБР на встрече с журналистами не было. Видимо это обстоятельство и засоса секретности вокруг дела не позволили чекистам объяснить нам суть предъявленного В. Мирзаянову обвинения и общественную опасность мужественного поступка ученого.
Другой вопрос — о незаконности ареста ученого, — припасенный журналистами для генералов и полковников, уже не обсуждался. Двумя днями раньше народный судья Калининского района Москвы Александр Щанин которого не смутила «высокая» санкция на арест (данная первым заместителем Генерального прокурора Иваном Землянушиным) и подписи высоких чинов из МБ РФ, освободил В. Мирзаянова из-под стражи («Известия» № 240). Но сути дела о разглашении государственной тайны это не изменило. Все произошедшее, похоже, только острее обозначило проблему наших прав на защиту. С этой точки зрения, пресс-конференция весьма своевременна.
…Проблема защиты обвиняемого — старая. Первый раз мы о ней открыто заговорили в прошлом году после возбуждения уголовного дела о попытке государственного переворота. Тогда следственные органы, действуя в старых традициях «социалистической законности», попытались не допустить к участию в деле о ГКЧП выбранных самими обвиняемыми адвокатов. Сослались при этом на постановление Совета Министров СССР об охране государственных секретов. Постановление-то, кстати, секретное, и цитировать его, по-видимому, нельзя. Поэтому, чтобы не попасть самим в Лефортово, перескажем «своими словами». Вся идеология определения и объема режима секретности, система ее охраны и борьба с нарушителями гостайны возлагалась на КГБ СССР и подчиненные ему органы госбезопасности на местах. Чекисты по этим вопросам могли давать обязательные указания всем государственным органам и должностным лицам. Всем, в том числе прокурорам и судьям. Что касается адвокатов, то с ними и вовсе не церемонились: неугодных просто не допускали к щекотливым делам (раньше подобное условие КГБ выполнялось беспрекословно). А угодным и лояльным защитникам органы выдавали спецдопуск. Этот спецдопуск и потребовали у маститых адвокатов следователи по делу ГКЧП. Не у всех, конечно, такой документ был. Стали писать жалобы Генеральному прокурору — не помогло. Тогда адвокаты, в частности Генри Резник, защищавший Юрия Плеханова, обратился за помощью к журналистам. Газеты подняли шум, стали писать о том, что подобное ограничение законом не предусмотрено. В общем, сдались тогда следователи и их начальники — пустили Г. Резника и его строптивых коллег к защите. И, казалось, этот прецидент прочно займет свое место в следственной практике. Но не тут-то было.
Сегодня ни КГБ, ни Совета Министров СССР нет. А дело их — живет! И секретное постановление Совета Министров — действует! На него и ссылались российские чекисты в ходе пресс-конференции по делу В. Мирзаянова, объяснял свой отказ допустить к защите приглашенного женой обвиняемого адвоката — Александра Дениса.
Адвокат как мог, протестовал. Дошел до руководства Генеральной прокуратуры и получил там поддержку. По крайней мере на словах. Леонид Сюкасев, начальник управления по надзору за исполнением законов о федеральной безопасности и межнациональных отношениях, в своем письме на имя начальника следственного управления МБ РФ Сергея Балашова указал; законных оснований для отказа адвокату А. Аснису в качестве защитника В. Мирзаянова не имеется. Что касается секретных и совершенно секретных сведений, содержащихся в деле, советует прокурор, то адвокат должен дать подписку о неразглашении данных предварительного следствия.
А. Аснис такую подписку (она предусмотрена Уголовно-процессуальным кодексом) дать готов. Но следователь-чекист Виктор Шкарин требует от адвоката другую подлиску, законом на предусмотренную, — о неразглашении государственной тайны. Какой тайны? — спрашивает адвокат. Дайте подписку, узнаете, отвечает следователь.
А пока между ними идет теоретический спор, обвиняемый В. Мирзаянов фактически беззащитен. Впрочем, адвокатов ему присылали. Тех — со спецдопусками. Но, по словам обвиняемого, они ему не помогли, ни одного дельного совета не дали.
«Сначала меня держали в одиночке, — рассказывает Виль Мирзаянов, — посоветоваться не с кем. Тогда объявил голодовку. Никакой реакции! Адвокат, которого привел следователь, только и сказал, что он бывший военный. А что делать мне — ни слова. Отказался я от такого защитника. Привели другого, как брата на первого похожего…
Перевели меня в общую камеру, что и спасло. Во-первых, сокамерники рекомендовали прекратить голодовку, потому что будут кормить искусственно. А это — опасно. Во-вторых, посоветовали написать жалобу в суд на незаконный арест. Подать же ее не через следователя госбезопасности (он может схитрить), а через администрацию следственного изолятора — так надежнее. Все сделал, как советовали сокамерники. И вот — на свободе. Обязательно упомяните одного из моих спасителей — Александра Явицкого. Помочь и ему надо. Странное у него дело: осужден — в Белоруссии. Сидит — в Москве. А обвиняется в том, чем на свободе занимаются многие, — в валютных операциях».
…Александр Аснис же до сих пор не может помогать Вилю Мирзаянову, несмотря на заключенный между ними договор в юридической защите. И, судя по позиции чекистов, допускать к делу такого адвоката они не намерены. Несмотря на указание Генеральной прокуратуры.
Остается последний шанс — забрать дело В. Мирзаянова для дальнейшего непредвзятого расследования в прокуратуру. Законом это разрешено. А. Аснис и В. Мирзаянов просят об этом Генерального прокурора. Но выпустят ли из своих рук дело о разглашении государственной тайны чекисты?..