"Шпионы" России, объединяйтесь!
События и публикации 1 ноября 1992 года комментирует обозреватель Игорь Корольков*
Я дружу со шпионом. С изменником Родины. Когда-то он работал журналистом в газете Тихоокеанского флота. Критиковал командование флота за то, как безобразно оно организовывало учения, как занималось приписками, чтобы улучшить показатели в боевой и политической подготовке, как хранило ядерные отходы… Вот и влип. Его арестовали и предъявили нелепые обвинения. Я о Григории Пасько – талантливом журналисте, мужественном и очень порядочном человеке, чье имя сегодня известно не только в России.
Четыре года лишения свободы в колонии строго режима – срок, которым наградила своего сына вечно неласковая Родина, ради блага которой Пасько и писал свои заметки.
Мы дружим потому, что в нас, видимо, есть что-то общее. Я ведь тоже и по воспитанию, и по психологии – шпион. Еще в 1993 году на страницах «Российского фермера» вынужден был сознаться в этом. Действующий агент влияния – вот точное мое определение. Явку с повинной писал не кому-нибудь, а бывшему председателю КГБ Владимиру Крючкову. К этому безумному шагу меня подтолкнули публичные рассуждения бывшего шефа госбезопасности и бывшего члена ГКЧП об агентах влияния в стране. В частности, об Александре Яковлеве, бывшем заведующем отделом пропаганды ЦК КПСС, бывшем секретаре ЦК и одном из активных участников перестройки.
«Все началось с того момента, – писал я в покаянном письме, – когда в шестилетнем возрасте, едва научившись понимать буквы, по складам прочитал книгу Шарля Перро «Кот в сапогах». Я не мог тогда еще предположить, какую пагубную роль в моей судьбе сыграет этот буржуазный шелкопер. Придумав безобидный на первый взгляд, а на самом деле хитроумно составленный сюжет, он завлек меня, и я оказался на крючке у продажной французской литературы. Что такое французская литература – не мне вам объяснять. Вы, конечно же, читали развратную гнусь Мопассана. Она затягивала».
Забугорная музыка, телевидение, поездка за рубеж довершили свое черное дело.
«В последние годы, – признавался я, – мне все больше хочется, чтобы у нас было, как у них. Чтобы землю дали людям, чтобы армия была вдвое меньше, но втрое сильнее, чтобы страной правили законы… Я отдаю себе отчет в том, что это прямая государственная измена».
Тогда еще можно было так шутить. Теперь – опасно. В отечественных спецслужбах сегодня плохо не только со здравым смыслом, логикой, но и с юмором.
Тридцать лет назад в этот день «Московские новости» вышли с двумя фотографиями на всю первую полосу – Льва Федорова и Вила Мирзаянова. Оба – физико-химики, доктора наук, авторы сенсационной статьи, опубликованной в одном из сентябрьских номеров еженедельника. Вот некоторые выдержки из статьи «Отравленная политика», которые «МН» процитировали.
«В Москве много десятилетий непрестанно куется химическое оружие».
«Несмотря на заявление о том, что в 1987 г. мы полностью прекратили производство отравляющих веществ, было разработано и завершено выпуском промышленной партии новое бинарное ОВ, поражение от которого неизлечимо. За этот успех лауреат Нобелевской премии мира Михаил Горбачев вручил весной 1991 г. разработчикам Ленинские премии. Произошло это после подписания известного соглашения Буш-Горбачев по химическому оружию».
«Зная наше бесславное военно-химическое прошлое, можно предполагать, что 25 млн долларов, выделенных американцами для уничтожения химических отравляющих веществ, могут быть истрачены просто для сохранения на плаву ВПК, в том числе для разработок новых видов ОВ».
Министерство безопасности РФ возбудило уголовное дело против одного из авторов статьи Вила Мирзаянова, который, по мнению министерства, «разгласил ряд сведений о состоянии разработок в области химической технологии, составляющих государственную тайну». На самом же деле в статье о технологии не сказано ни слова.
«Два года назад, - писали в одной из своих статей, посвященных атаке МБ на ученых, «МН», - мы уже это проходили. Генерал КГБ Олег Калугин был разжалован и лишен наград, против него возбудили уголовное дело после его первого появления в печати – интервью «Московским новостям». Генерал тогда лишь приподнял уголок тяжелого пыльного занавеса, скрывавшего неправовую жизнь КГБ, потребовал общественного контроля над этим монстром. И вот опять в редакции следователи госбезопасности, изымаются документы, готовятся протоколы… А ведь двое ученых- химиков попытались сделать в принципе то же, что сделал Калугин: вызвать в обществе тревогу по поводу того, что может угрожать нашей безопасности, престижу страны».
Доктора Мирзаянова суд оправдал «за отсутствием состава преступления». Суды оправдывали обвиненных в шпионаже и потом, но власти научились воздействовать на правосудие, и большинство из тех, кого спецслужбы называли изменниками Родины, были отправлены за колючую проволоку. Вот список ученых-«шпионов».
Игорь Сутягин, сотрудник института США и Канады. Осужден к 15 годам лишения свободы в колонии строгого режима.
Валентин Данилов, кандидат физико-математических наук, ученый-физик, признанный специалист в области физики плазмы, чьи работы, в частности, позволили продлить жизнь космической станции «Мир». Приговорен к 14 годам лишения свободы в колонии строгого режима.
Оскар Кайбышев, ученый-металлофизик, основатель и директор Института проблем сверхпластичности металлов, академик РАЕН и АН Республики Башкортостан. Приговорен к 6 годам лишения свободы условно.
Игорь Решетин, генеральный директор ЦНИИМАШ-ЭКСПОРТ. Приговорен к 11 с половиной годам лишения свободы в колонии строгого режима.
Валерий Сойфер, биофизик, биолог, генетик. Работал в Институте атомной энергии имени И.В. Курчатова, Институте полиомиелита и вирусных энцефалитов РАМН, Институте молекулярной биологии и генетики. Дело прекращено за отсутствием состава преступления.
Олег Коробейничев, заведующий лабораторией кинетики процессов горения новосибирского Института химической кинетики и горения. Дело прекращено за отсутствием состава преступления.
Анатолий Бабкин, профессор МГТУ им. Баумана. Приговорен к 8 годам лишения свободы условно.
Владимир Щуров, руководитель лаборатории акустических шумов океана Тихоокеанского океанологического института. Приговорен к двум годам условно.
Ольга Цепилова, сотрудник Санкт-Петербургского Социологического института РАН. ФСБ попытался обвинить ученого в государственной измене, если она не прекратит изучение социальных проблем в Закрытом территориальном образовании (ЗАТО) Озерск.
Этот печальный список подготовлен Общественным комитетом защиты ученых. Только вдумайтесь: в стране, якобы избавившейся от тоталитаризма, общество вынуждено создавать комитет по защите ученых, которых массово стали записывать в изменники Родины! Возглавил эту необычную организацию известный в стране человек – Юрий Рыжов, бывший ректор МАИ, академик РАН, посол России во Франции. На слушаниях по проблеме «ученых-шпионов» Рыжов заявил: до 2003 года проявления общественной активности помогали защитить ученых, но теперь не помогает ничего – ни письма во все органы власти и прокуратуру, ни митинги поддержки, ни Общественная Палата.
Основные проблемы, с которыми сталкивается защита ученых, высказали свое мнение адвокаты Сутягина и Кайбышева, – произвол судей, пропаганда в СМИ позиции обвинения. Они напомнили: при суде над одним из ученых в коллегии присяжных оказался действующий сотрудник ФСБ! А больше половины имели доступ к государственной тайне, что при случайной выборке произойти не могло. Остальные присяжные испытывали на себе давление ФСБ уже во время суда.
В 1993 году в «Известиях» я опубликовал статью «Некомпетентные органы». Речь шла об уголовном деле, которое местные спецслужбы возбудили в отношении группы бывших сотрудников Чебоксарского приборостроительного завода, людей в городе известных и заслуженных. Завод обеспечивал электроникой боевые самолеты. В новых, рыночных условиях, советское предприятие теряло жизнеспособность. ЧПЗ стали переводить на новые экономические рельсы. И тут-то на защиту непонятно чего встало местное управление МБ, которое на тот момент переименовали в ФСК. Часть сотрудников бросили в СИЗО.
Инициатором и генератором дела был подполковник, с которым мне довелось побеседовать. Это был чекист с холодным взглядом, горячими руками и не очень образованный. Несмотря на все его старания, обвинение было настолько абсурдно, что уголовное дело в конце концов пришлось прекратить. Любопытно, что и другое дело, которым занимался тот же подполковник, причем долго и упорно, тоже прекратили в силу очевидной глупости обвинения.
В то время, когда МБ переименовывали в ФСК, все сотрудники были выведены за штат. В новую структуру набирали только тех, кто годился для работы в новых условиях. Нашего подполковника, как оказалось, признали достойным. Более того, как мне сообщили из Чебоксар, вскоре он получил повышение – его забрали в центральный аппарат, на Лубянку.
У меня нет сведений, занимался ли подполковник делами упомянутых здесь ученых. Но это не имеет принципиального значения: если это делал не он, то это делали такие, как он.
Игорь Корольков. Работал в «Комсомольской правде», «Известиях», «Российской газете» (1991 год), «Московских новостях». Специализировался на журналистских расследованиях. Лауреат премии Союза журналистов России и Академии свободной прессы.