Ликвидация Сербской Краины-свершившийся факт

Захотят ли лидеры Сербии и Хорватии сесть за стол переговоров в Москве?

Константин ЭГГЕРТ, Максим ЮСИН, «Известия»

Для ликвидации Республики Сербская Краина, просуществовавшей четыре года, хорватским войскам потребовалось лишь двое суток. К вечеру воскресенья наступательная операция, получившая кодовое название «Буря», была практически завершена. Лишь разрозненные окруженные сербские отряды продолжали сопротивление.

Самопровозглашенная республика фактически прекратила существование. В соответствии с терминологией ООН территория Краины делилась на четыре сектора — Восток, Запад, Север и Юг. Сектор Запад — самый небольшой и невыгодно расположенный — был захвачен хорватами еще в начале мая этого года в ходе молниеносного наступления. Сектор Юг, где находилась столица Краины — Книн, почти целиком перешел под контроль хорватов в субботу. В секторе Север, смыкающемся с сектором Юг, сопротивление сербов носило более упорный характер, но и оно к вечеру 6 августа было сломлено. Нетронутым остался лишь сектор Восток — граничащая с Югославией область, изолированная от остальной части Краины. На этом участке фронта шли лишь небольшие бои местного значения, в ходе которых был ранен российский миротворец, однако широкомасштабного наступления хорваты не вели.

В результате операции «Буря-было захвачено в общей сложности более 600 квадратных километров. Под контроль хорватов перешли Книн, второй по величине город Краины Петриня, единственный сербский аэропорт Удбина и знаменитые Плитвицкие озера — одна из основных туристических достопримечательностей бывшей Югославии. Кроме того, хорватские войска пробили сербское кольцо вокруг мусульманского анклава Бихач в Западной Боснии и соединились с обороняющим город Пятым корпусом боснийской правительственной армии.

Сопротивление сербов оказалось на удивление слабым. Фактически повторилась майская картина, когда в ходе боев в Западной Славонии краинские солдаты отступали при первом столкновении, а, попав в затруднительное положение, без колебаний сдавались в плен. Заявления лидеров Краины, что их силы не приняли боя и «по тактическим соображениям» отступили на территорию Боснии,— отчаянная попытка сделать хорошую мину при плохой, безнадежно проигранной игре. Очевидно, причина отступления иная — низкий боевой дух краинской армии, не получившей обещанной помощи боснийских сербов и потерявшей надежду на поддержку Белграда.

Реакция в мире на хорватское наступление была в целом осуждающей, но вовсе не столь резкой, чтобы вызвать у Загреба серьезные опасения. Два из пяти членов контактной группы — Германия и США — фактически поддержали Хорватию, выразив сожаление в связи с эскалацией боевых действий, но одновременно напомнив, что основную ответственность несут краинские сербы, которые первыми атаковали мусульманский анклав Бихач, объявленный ООН зоной безопасности. Два других члена контактной группы — Франция и Великобритания — критиковали Загреб значительно более резко, но тоже не проявили особого желания перейти от слов к делу и добиваться, например, введения международных санкций против Хорватии. Лишь Россия, в очередной раз оставшаяся в изоляции, потребовала прибегнуть к жестким мерам для пресечения «хорватской агрессии». В то же время в неофициальных беседах российские дипломаты признают: даже если Москва официально поставит в ООН вопрос о введении антихорватских санкций, у нее мало шансов рассчитывать на поддержку большинства членов Совета Безопасности.

Утром в понедельник Борис Ельцин выступил с новой инициативой, пригласив в Москву для переговоров Франьо Туджмана и его сербского коллегу Слободана Милошевича. Цель Кремля - выработать «документ о прекращении военных действий», сказал российский президент, беседуя с журналистами. Пока ни Загреб, ни Белград никак не отреагировали на идею Москвы.

ООН, по-видимому, готова воспринять ликвидацию Краины как свершившийся факт. Тем более что с точки зрения международного права Хорватия не совершила ничего предосудительного. восстановив свою территориальную целостность. В Вашингтоне и в европейских столицах едва ли будут сильно сожалеть об исчезновении с балканской политической карты Сербской Краины. Что касается России, то ее аргументацию вряд ли будут воспринимать всерьез после чеченских событий: в конечном счете Туджман сделал именно то, что пытался осуществить Ельцин на Северном Кавказе, но гораздо более умело и, главное, малой кровью.

Самое важное для хорватского президента сегодня - правильно воспользоваться плодами победы. Если он последует примеру сербов, устроивших четыре года назад этнические чистки и выгнавших с территории Краины 250 тысяч хорватов, репутация Загреба на международной арене будет безнадежно подорвана. Если же, напротив, хорваты проявят терпимость и сочувствие к поверженным противникам, распространят амнистию на всех, кто не совершил военных преступлений, пригласят сербских беженцев вернуться в свои дома, Туджман окажется не только военным, но и моральным победителем. Нельзя забывать, что в Хорватии живут более 300 тысяч сербов и именно сейчас загребские власти могут доказать, что не воспринимают их как «пятую колонну» и потенциальных врагов.

С военной точки зрения главная опасность для Хорватии — вступление в конфликт Югославии. Однако пока нет никаких оснований предполагать, что президент Сербии Слободан Милошевич начал военные приготовления. Стратегическое значение Сербской Краины для Югославии было не столь велико, чтобы развязать ради нее конфликт с Хорватией, в котором ничто не предвещает сербам легкой победы. К тому же Загреб не предпринял пока серьезных попыток отвоевать Восточную Славонию — плодородную область на границе с Югославией, имеющую для Милошевича гораздо большее значение, чем Книн и его окрестности, отрезанные от Сербии боснийской территорией.

Если все же допустить, что Белград решится на войну, вести ее будет весьма непросто в силу географического положения. Югославия соприкасается с Хорватией лишь на севере в Восточной Славонии (откуда до Загреба и других стратегических центров долгий и неудобный путь) и на юге, в районе Дубровника (где вообще невозможно вести широкомасштабное наступление по узкой полоске побережья). Кроме того, НАТО, следящая за соблюдением «бесполетной зоны» над Боснией и Хорватией, наверняка не позволит югославам использовать авиацию, а без этого им трудно рассчитывать на успех.

Наиболее реальный противник хорватов в обозримом будущем — боснийские сербы. Однако последние события заставляют усомниться, что им удастся организовать эффективное контрнаступление и вернуть хотя бы часть территории, составлявшей Сербскую Краину. Разгоревшаяся в конце минувшей недели борьба за власть между Радованом Караджичем и начальником генштаба и фактическим командующим армией боснийских сербов генералом Ратко Младичем уже расколола политическую элиту самопровозглашенной республики.

После того как Караджич взял на себя всю полноту командования, предложив популярному полководцу кабинетный пост советника по военным вопросам, 18 генералов отказались выполнять любые приказы, кроме тех, что отдает Младич. Парламент боснийских сербов поддержал Караджича.

Оба лидера уже успели обменяться обвинениями, сваливая друг на друга ответственность за стратегические просчеты, приведшие к ликвидации надежного тыла в виде Сербской Краины. Однако на самом деле конфликт между ними зрел давно. Независимое поведение Караджича стало беспокоить Белград еще в 1993 году. Конфликт перешел в открытую стадию в августе 1994 года, когда президент Сербии Слободан Милошевич согласился с планом боснийского урегулирования, предложенным международной контактной группой, а лидер боснийских сербов его отверг.

С тех пор Белград периодически посещал лишь Младич, на которого в сербской столице возлагали надежды как на политика, способного подписать мир с мусульманами и хорватами и тем самым положить конец международной изоляции самой Югославии. Подобные расчеты существовали и в Москве, где в частных беседах высокопоставленные дипломаты выражали уверенность, что рано или поздно «генерал Ратко свергнет доктора Радована».

На прошлой неделе Милошевич, похоже, сделал выбор: он обратился с призывом начать мирные переговоры к боснийскому президенту Алие Изетбеговичу и к генералу Младичу, даже не упомянув Караджича. Белградский официоз — газета «Политика* обрушилась на лидера боснийских сербов за отказ идти на компромисс. Караджич понял, что надо действовать, и пошел ва-банк.

Междоусобная борьба, затеянная в тяжелый для сербов момент, может окончательно превратить Караджича в нежелательную для Белграда фигуру и дать Милошевичу долгожданный повод открыто поддержать Младича. Вероятное отстранение Караджича способно заставить боснийских сербов принять план контактной группы, так как после разгрома сербских сепаратистов в Хорватии их стратегическое и военное положение резко ухудшилось. Более того, уже сейчас возникают серьезные сомнения, что схема территориального размежевания, в целом выгодная для сербов, останется без изменений. Это, судя по всему, понимают и в Белграде, когда призывают Пале незамедлительно начать переговоры с представителями Сараево.

Между тем вряд ли стоит преувеличивать миролюбие генерала Младича. Его войска планомерно осуществляли этнические чистки в 1992—1993 годах. Специальный трибунал ООН обвинил генерала (как и Караджича) в военных преступлениях и геноциде. Выдан ордер на его арест. По мнению белградской газеты «Време», «война — смысл жизни Младича». Он подпишет мир, только если поймет, что иного выхода нет.

Возможно, сейчас возникла именно такая ситуация. Впервые с начала войны на Балканах сербы терпят столь сокрушительное поражение, а их противники, воодушевленные успехом, прочно перехватывают инициативу.

«Известия» 8 августа 1995 года