Борис Ельцин надеется одолеть инфляцию с третьего раза
16 февраля Борис Ельцин представил Федеральному собранию свое ежегодное послание. А накануне вечером в Кремле журналисты встретились с помощниками президента, ведавшими подготовкой текста послания. Во встрече, организованной пресс-секретарем Вячеславом Костиковым, участвовали помощники президента Юрий Батурин, Михаил Краснов, Александр Лившиц, Георгий Сатаров.
Президент вникал во все детали
Журналисты узнали, что эта работа велась четыре месяца, что к ней были привлечены все основные правительственные ведомства, политические партии и общественные организации, парламентские структуры, что личные письма с просьбой поделиться своими соображениями были посланы трем десяткам видных деятелей науки и культуры, писателям, журналистам, что сам президент работал последовательно не менее чем над пятью вариантами текста, вникая во все детали и делая множество замечаний.
Поскольку никакая газета не вместит целиком ни послание, занимающее почти 100 страниц, ни 21-страничное выступление перед парламентариями 16 февраля (являющееся самостоятельным документом, а не пересказом послания), очевидно, представляют интерес выдержки из послания, основную тему которого в этом году определяет его заголовок: «О действенности государственной власти в России».
«Мы еще не воспринимаем государство как одно из наиболее значительных достижений мировой истории, социальной культуры. Без него невозможно цивилизованное человеческое общежитие. Государство — не только институты власти и занятые в них чиновники. Оно является прежде всего политической организацией всех граждан страны, их совместным достоянием и общим делом. Потому крайне опасна оппозиция государственности как таковой». «Ответственность за судьбу страны в равной степени лежит на государственных институтах и обществе». «Конструктивна та позиция, которая выражает гражданственность, то есть активное сознательное участие в делах государства, пользование всеми правами и свободами, гарантируемыми Конституцией, и одновременно добросовестное выполнение своих конституционных обязанностей».
Здесь выражены (не без полемического задора) выношенные, дорогие сердцу идеи, которые, несомненно, заслуживают общественного внимания — в особенности о государстве как совместном достоянии граждан, а не только совокупности институтов власти. И вместе с тем здесь задан тон всего послания, позволяющий как бы приподняться над текущей злобой дня, детальное и въедливое обсуждение которой может оказаться далеко не всегда желательным.
Первая глава называется: «Обеспечение суверенитета, независимости и целостности». Первый параграф ее — об экономике. Первые слова: «Россия будет иметь надежные гарантии суверенитета, независимости и целостности не раньше, чем преодолеет экономический кризис». Далее — откровенная констатация: многое из намеченного прошлогодним посланием не выполнено, в том числе и из-за ошибок правительства. В частности: «Не удалось воспользоваться сравнительно благоприятной экономической ситуацией, сложившейся к лету прошлого года, и начать массовую трансформацию сбережении в инвестиции».
Послание пронизано убеждением в том, что страна находится в преддверии экономического подъема и что 1995 год может стать периодом решающего поворота: «Задача 1995 года — формирование стартовых условий и потенциала будущего экономического роста». Отмечается, что за годы реформы были сделаны две серьезные попытки остановить инфляцию: в первой половине 1992-го и в конце 1993-го — начале 1994 года (два «гайдаровских» периода — отметит про себя памятливый читатель). По разным причинам дело не удалось довести до конца. «Третья попытка должна стать успешной», — призывает послание. Хорошо бы, конечно.
Экономический раздел, обширный и достаточно конкретный, при беглом просмотре может напугать мощным перечнем задач, возлагаемых на государство. Но это не тот набивший оскомину призыв к государственному регулированию, за которым кроются примитивные идеи антиреформаторского реванша. Это логичный перечень экономических мер, создающих конкурентную среду и благоприятный инвестиционный климат.
Можно догадаться, что подготовка экономического раздела принципиальных трудностей не вьн зывала, и даже признание ошибок власти здесь дается довольно легко. Но вот третий параграф первой главы: «Право на применеюю государственной силы и чеченский кризис». Неплохая, конечно, идея: увязать анализ чеченского кризиса с некоторыми теоретическими вопросами государственности. И сами теоретические соображения о праве на государственное принуждение уместны и логичны. Разумна и попытка признать ошибки высшей власти, выраженная в следующих словах: «В чеченском кризисе как в капле воды отразились все проблемы российской государственности. Это и косная, устаревшая система планирования политических и военных операций такого масштаба, и нескоординированностъ действий различных ведомств, и пришедшее из прошлого недопустимое пренебрежение независимыми средствами массовой информации, самостоятельным общественным мнением и многое другое».
Наконец, не вызывают возражений и многочисленные факты и аргументы, раскрывающие нелегитимный и преступный характер дудаевского режима. Остается, однако, вопрос: почему все эти разумные соображения не были доведены до сознания населения Чечни, населения всей России и посланных в Чечню войск до начала вооруженной операции? И почему даже в этом документе воспроизводятся утверждения, которые противоречат общеизвестным фактам и даже самим текстом послания опровергаются? Вот пример: «Государственное принуждение было применено в Чечне, когда федеральная власть исчерпала все иные средства воздействия». Между тем до сих пор никто так и не объяснил, почему федеральные войска двинулись в Чечню (11 декабря) до начала намечавшихся переговоров (12 декабря) и до истечения срока ультиматума президента РФ (15 декабря). Есть и другие факты, опровергающие тезис об исчерпании всех мирных возможностей.
Или вот такое: «Осенью 1994 года в Чеченской республике, то есть на территории Российской Федерации, начались вооруженные столкновения дудаевских формирований и оппозиции с применением тяжелого вооружения и военной техники». Ну зачем же так в президентском-то послании? Ведь вся Россия видела на голубых экранах взятых в плен «оппозиционеров» из подмосковных воинских частей, завербованных Федеральной службой контрразведки РФ.
Вторая глава называется: «Обязанности государства по защите прав и свобод человека и гражданина». И ничего, кроме удовлетворения, не могут вызвать рассматриваемые в ней темы: экономические и социальные права в период реформы, поддержка культуры, науки и образования, обеспечение прав и свобод граждан на всей территории России.
Из первого параграфа: «Дешевый труд не может быть эффективным. Никаких новых ограничений заработков быть не должно, а имеющиеся будем постепенно снимать». Здесь же ставится задача обеспечить пособия семьям с детьми на каждого несовершеннолетнего ребенка. Подтверждается намерение разработать и начать реализацию программы восстановления сбережений населения, начиная с возмещения «значительной доли» сберегательного долга лицам старших возрастов.
Ставится задача создания эффективной системы защиты человека от произвола государства. И предлагается единственно возможный в правовом государстве инструмент для этого: судебная система. Он сейчас парализован по многим причинам, в том числе из-за отсутствия необходимых законов, как полагают судьи, отказывающиеся на этом основании принимать к рассмотрению дела о защите прав человека. В послании такой подход оспаривается: есть необходимые положения в Конституции, которая является законом прямого действия. Правда, нет прецедента, нет практики применения ее в этом качестве. В послании выражено пожелание, чтобы Верховный суд РФ дал разъяснения.
Из третьей и последней главы («Взаимодействие государственных и общественных институтов»), бесспорно, необходимо выделить критику в адрес прокуратуры, МВД, ФСК, Минюста за непозволительную пассивность в борьбе против политического экстремизма, именуемого в просторечии фашизмом. «Иначе, как надругательством над памятью жертв Великой Отечественной войны, такую ситуацию не назовешь», — говорится в послании. «Этому должен быть положен конец. И здесь вряд ли можно ограничиться лишь законом о запрещении пропаганды фашизма, проект которого готовится в Государственной думе. Необходимо срочное принятие комплекса мер для эффективной борьбы правоохранительных органов с проявлениями политического экстремизма, защиты равноправия российских граждан, обеспечения политической стабильности».
Много интересных мыслей содержит заключительный параграф третьей главы: «Средства массовой информации и власть». И о почетной роли первой самостоятельной политической оппозиции, которую выполняли СМИ на этале прорыва к свободе и которую они не должны выполнять в нормальной политической системе с окрепшей партийной политической оппозицией. Не должны, но не хотят отказываться от не свойственной им функции. И о вине власти в том, что возникло противостояние ее с прессой. И о незыблемости конституционного принципа свободы массовой информации. Об обязанности государства обеспечить поддержку и защиту журналистов, о необходимости оградить их от давления, а тем более оскорблений и физических расправ. И о моральном долге самих журналистов.
Очень хорошие слова заключают главу: «Противостояния «четвертой власти» любой другой не должно быть. Общая задача всех ветвей власти — взаимодействуя, укреплять российскую демократию и государство». И очень хорошим был весь разговор журналистов с умными, интеллигентными людьми в Кремле.
Как всегда, все испортил один из наших коллег, из журналистов. После окончания беседы задержался в комнате, где мы разговаривали, зачем-то звонил к себе в редакцию. А остальным пришлось ждать в коридоре. Потому что надо было собраться, чтобы идти на выход всем сразу. Не может же конвоир ходить с каждым в отдельности. То есть я не уверен, что он там у них официально именуется именно конвоиром. Может быть, сопровождающим или как-то еще. Но делает он именно это: конвоирует. Такой порядок заведен недавно в Кремле: журналистов сопровождать от входа до положенного кабинета и обратно. Шаг там влево или вправо — ни-ни. То есть можно, к примеру, попроситься в туалет — это пожалуйста, кто-то уже проверял: пустят. Но тоже сопроводят туда и обратно. Пропуск, заказанный для посетителя кем-либо из аппарата — скажем, помощником президента, арка с металлоискателем на входе, портфель на рентгеновскую установку, как в аэропорту, — это все само собой, а конвоир — само собой.
Известно, в стародавние годы передвижение гостей по кремлевским коридорам тоже контролировалось: внутренние посты отмечали прохождение. Но чтобы с конвоиром и до каждого кабинета доводить контроль — нет, тогда не додумывались. Так дотошно унижать гостей и компрометировать хозяев Кремля в старину не умели. Тут действенность нынешней государственной власти явно превзошла былое. Жаль, не знаю, кого поздравить: автора нововведения помощники президента назвать нам не смогли.