Он был бескорыстным искателем истины
Историк, философ, литератор, до 1987 года запрещенный автор.
Защитник Москвы, ранен под Ржевом. Служил в пехоте, награжден солдатским орденом Славы.
Человек, который до 1992 года никогда не выезжал за границу, но который всегда мыслил вселенскими категориями добра и зла, которому всегда были тесны границы любых политических условностей.
В сущности, он принадлежал к людям редчайшей для нашего общества профессии — он был просветителем, честным и свободным мыслителем. Как прекрасный знаток и толкователь истории, он так высвечивал события давних лет, что современность их звучания становилась очевидной. Замечательный политолог, он так исследовал современность, историю нашей повседневности, текущие события, что они переставали существовать как нечто изолированное от того, что уже было, в отрыве от неспешной поступи веков. Поставленные в исторический контекст, они, скорее, могли вразумить нас, заставить усомниться в пригрезившейся нам в очередной раз навязчивой идее, будто нам предначертано открывать новые пути человечеству, всемирной цивилизации. Он умел прогнозировать, заглядывая в прошлое.
Кажется, этот человек никогда не был вполне «своим» ни для одной партии, ни для одной «команды». В памятном октябре 93-го М. Я. Гефтер вышел из Президентского совета.
Он всегда стремился быть объективным и служить одной истине, истине, а не лицам. Дело же это не самое прибыльное. Истина — не банкир и не должностное лицо с партийной кассой, она не платит тем, кто даже очень хорошо служит ей.
Истина часто никому не нужна, кроме самих ее искателей, этих бессребреников прогресса, явившихся в этот мир не от мира сего. Но дороже истины в то же время нет ничего.
Говорят, свобода не продается. Возможно. Но желающих продать ее, как и купить, не убавляется. Редки люди, не торгующие своей свободой — свободой воли, сердца и мысли. Способность пожизненно оставаться свободным человеком, не дав сбить себя с толку всевозможными политизированными и идеологизированными соблазнами, — значит, одолеть самую труднодоступную вершину.
…На письменном столе Михаила Гефтера осталась незаконченная рукопись — комментарий к «Выборгскому воззванию кадетов». Он хотел напомнить нам с вами о трагедии упущенных возможностей. О том, к чему приводили в переломные исторические моменты бездействие русской интеллигенции, ее озабоченность иными, кроме диктуемых интересами России, целями.