Бунт екатеринбургского ОМОНа
Накануне Нового года большая часть екатеринбургского ОМОНа, отправленного в Чечню, покинула боевое расположение, сообщил агентству ИМА-пресс председатель независимого профсоюза сотрудников ОВД УВД Екатеринбургской области Валерий Иноземцев. Корреспонденту «Известий» удалось связаться с одним из сотрудников ОМОНа, майором милиции, вернувшимся в Екатеринбург (фамилия по его просьбе не публикуется). Ниже приводится его рассказ, который, на наш взгляд, в комментариях не нуждается.
2 декабря 101 сотрудника екатеринбургского ОМОНа, подняв по боевой тревоге, перебросили в Ростов-на-Дону. Разместили в учебном полку дивизии внутренних войск «Дон».
— Казармы не отапливались, — сказал офицер, — в столовую зашел лишь один раз: на помойке запахи приятнее. Бедные солдатики...
В последующие два дня, 3 и 4 декабря, в расположение полка прибыли челябинский, нижегородский, саратовский, самарский и московский ОМОНы. Переодели в обычную милицейскую форму, без омоновских нашивок, и все девятьсот человек отправили в Беслан (Северная Осетия). Начальником группировки был генерал-майор Воробьев, погибший на днях в Грозном.
Беслановская группировка шла в Чечню со стороны Владикавказа. ОМОН двигался вторым эшелоном: впереди — Тульская дивизия воздушно-десантных войск. Шли медленно: дудаевцы стояли насмерть. 8 декабря 46-й полк дивизии «Дон», которому был придан ОМОН, расположился в 2—3 километрах от передовой линии.
Службу несли вахтовым способом: два дня в окопах, в голом поле, два — отдых. Поставленная задача — «охрана общественного порядка». Потери понесли относительно невеликие. В екатеринбургском ОМОНе — двое раненых; сотрудник саратовского отряда открыл стрельбу в палатке, ранил троих коллег, а затем покончил самоубийством.
Омоновцы «прикрывали» 19 постов.
— Солдаты дивизии ВВ, — говорит офицер, — мальчишки, совершенно не подготовленные к боевым действиям. Вот и стояли, охраняли их.
На его глазах по приказу командира батальона 47-го полка дивизии ВВ «Дон» было расстреляно из безоткатного орудия нефтехранилище.
Срок окончания командировки омоновцев — 2 января. Однако незадолго до Нового года ее продлили по приказу замначальника управления МВД РФ полковника Зюрикова до 26 января.
— «Какая наша задача?» — спросили, — рассказывает майор, — «Охрана общественного порядка». — «Какая охрана? Там идет война, танки, артиллерия, а у нас стрелковое оружие да газ «Черемуха».
Омоновцы потребовали от московских начальников письменного приказа на применение оружия, а также определить их статус — выдать карточки на ношение оружия, которые предусмотрены законом о чрезвычайном положении.
— Ни то ни другое, — говорит омоновец, — не было выполнено. Нам даже не выдавали карту местности. Начальство попросту хотело скрыть эту войну — отсюда вся неразбериха.
По оценкам офицера, количество погибших на стороне МО и МВД РФ достигает нескольких тысяч человек.
Поняв, что высокое командование «подставляет» их, сотрудники екатеринбургского ОМОНа почти в полном составе (за исключением раненых) вернулись на Урал. Местное начальство уже предложило майору «оставить службу».
— Жизнь — одна, — сказал он, — и погибать так бездарно ни у кого нет желания.
Этот случай массового неповиновения со стороны элитных подразделений МВД РФ, участвоваших в чеченских событиях, по сути, первый, ставший известным. Виноваты ли сотрудники екатеринбургского ОМОНа, нарушившие боевой приказ, рассудят командование и совесть. «Известия» же намерены и впредь освещать продолжение этого небывалого случая, могущего стать прецедентом массового неповиновения в российских войсках.