Сколько человек не дожило до наведения конституционного порядка?
Аркадий ЖЕЛУДКОВ, Сергей МОСТОВЩИКОВ, «Известия»
Официальный Грозный пока не располагает точными цифрами своих потерь. Надежной системы учета жертв военных действий здесь, похоже, не существует. Организовать ее, скорее всего, не просто, хотя бы в силу местных традиций. По мусульманским обычаям покойный должен быть захоронен в день смерти. Поэтому убитых ополченцев и тех, кто погиб в ходе российских бомбардировок в столице Чечни, весьма быстро увозят родственники.
Родственникам, больше занятым своим горем, понятное дело, не до статистики. Тем более что в их скорбном деле официальные чеченские власти — судя по всему, не сильные помощники. По свидетельству некоторых очевидцев, людям самим приходилось разбирать завалы разрушенных авиацией зданий, чтобы найти под ними своих близких.
Таким образом, основные данные о числе погибших циркулируют по Грозному только в виде слухов. В соответствии с ними от одних налетов авиации в городе погибло не менее 800 человек. Трудно сказать, можно ли верить этим цифрам, поскольку практика получения информации на войне показывает, что верить в конечном итоге нельзя никому.
Кстати, данные о российских потерях в нынешней кавказской кампании — предмет отдельных разговоров, поскольку источники в Москве практически не дают стране отчета о количестве человеческих жизней, положенных в Чечне на алтарь Конституции. Как уверяют местные аналитики, в боях с ополченцами-любителями профессиональная армия России потеряла уже более 600 военных.
Самый распространенный сюжет о тайне вывоза трупов российских солдат и офицеров с позиций выглядит так. Некий местный инспектор ГАИ на трассе, ведущей в Назрань, якобы сумел приоткрыть брезентовый тент армейского грузовика, остановившегося на каком-то посту. В кузове он увидел тела военных в форме, плотно уложенные на полу. Это трагическое повествование, правда, каждый осведомленный источник излагает по-своему. Уже вчера в рассказ о наблюдательном сотруднике ГАИ внесены изменения: он видел не один грузовик, а три КамАЗа. Причем почему-то точно известно, что в каждом КамАЗе можно разместить около сорока тел российских военнослужащих.
Единственным местом, где, похоже, точно знают о количестве жертв акции Москвы по наведению порядка, является Ингушетия. По данным прокурора республики Асламбека Дубаева, в зоне его юрисдикции с 11 по 17 декабря, то есть в период прохождения российских войск по Ингушетии, погибли 17 и ранены 20 человек. Погибшие скончались в основном от огнестрельных ран в голову и живот.
По словам прокурора, выезжавшего на место, события развивались следующим образом: колонна российской бронетехники из 35 БТРов двигалась по старой дороге из станицы Слепцовская в Грозный. Навстречу ей ехала колонна беженцев из Чечни. Четыре БТРа выехали из колонны и обстреляли автобусы и машины. Когда люди побежали, солдаты стали добивать их из автоматического оружия. Убитые были найдены прямо на дороге. Те, кто успел упасть в кюветы, спаслись.
Слова прокурора подтверждаются отчетами о характере ранения людей, поступивших в Сунженскую центральную республиканскую больницу 11 декабря 1994 года. В списке, представленном в администрацию президента Ингушетии, значится более 20 человек, каждый из которых имеет средние и тяжелые огнестрельные ранения. Не от пуль погиб только министр здравоохранения Ингушетии Тимерлан Горчханов. Он, как здесь утверждают, скончался от побоев российских военнослужащих.
Прокурор Дубаев возбудил по всем имеющимся у него фактам летальных контактов населения с войсками семь уголовных дел и ведет соответствующее расследование. Это юридическое мероприятие носит странный характер, поскольку Дубаев не имеет возможности проводить следственные действия с российскими военнослужащими. К тому же ему известны имена погибших и обстоятельства их смерти, но не известны даже номера БТРов и имена солдат и офицеров, совершивших преступление. Номера были закрашены, а к военным его не пустил безымянный генерал, с которым он беседовал на месте трагедии.
Дубаев доложил обстановку в Генеральную прокуратуру России. Через десять дней после этого доклада Москва прислала в Назрань группу представителей Главной военной прокуратуры, план действий которой пока еще не известен.
Что же касается тех, кому на сегодняшний день удалось выжить, то их пока, видимо, ждут скитания и неизвестность. Миграционная служба официально зарегистрировала в Ингушетии уже около 24 тысяч беженцев из Грозного, в том числе более 500 русских. Те из них, у кого есть возможность, живут у родственников, остальным стараются помочь устроиться. Хотя, надо сказать, это не просто, поскольку в самой Ингушетии с 1992 года еще остаются беженцы из Пригородного и других районов конфликтов с Осетией. Их не могут вернуть на те земли, с которых они вынуждены были уйти, несмотря на пять указов Бориса Ельцина по этому поводу.
Интересно, что беженцам здесь больше помогают не указы Москвы, а, скажем, бог Кришна. В назранской школе №2 уже месяц живут семь кришнаитов, которые под свои ритуальные песни готовят детям нуждающихся бесплатные вегетарианские обеды. Потомки Магомета, вначале с подозрением относившиеся к рису без баранины и жареному сыру, теперь с удовольствием едят среди портретов основоположников далекого индийского учения.
Кришнаиты рекомендуют для решения всех проблем регулярно обращаться не к президенту России, а к их богу, который все сделает хорошо. Сложно сказать, делают ли это местные граждане, скорее всего, нет. Но многие из них уже строят планы на мирную жизнь. Самые грандиозные были изложены нам в Г розном одним из ополченцев Дудаева.
— Слушайте, а в Москве можно пантеру себе купить? — спросил он нас.
— Черт его знает. А зачем она тебе?