Кольцо блокады вокруг Чечни сжимается. И это вызывает всё больший протест в России
ГЕНЕРАЛ ГОТОВ ВСТРЕЧАТЬСЯ ДАЖЕ С ЧЕРТОМ
Вадим БЕЛЫХ, Николай БУРБЫГА, «Известия»
Граница Чечни представляет собой некую весьма условную линию. По дороге из Назрани на Грозный видишь вначале несколько бетонных балок под охраной небритых автоматчиков, символизирующих оффшорную зону Ингушетии. Потом где-то через километр опять наталкиваешься на схожее заграждение, около которого мерзнут точно такие же вооруженные люди. По ним определяешь, что уже находишься в Чеченской республике Ичкерия.
Говорят, за проезд через эти два поста принято давать небольшую, но неизбежную мзду. Наш же кортеж в сопровождении патрульной машины с сиреной и мигалками пересек ее совершенно бесплатно, хоть и вызвал у охранников самый пристальный интерес. Еще бы: все знали, что наши машины идут за последними российскими военнослужащими, оказавшимися в чеченском плену после неудачного штурма Грозного.
Путешествие в мятежный Г розный началось для нас на военном аэродроме в Моздоке, где для вылетающего за пленными начальника Главного военно-медицинского управления начальника медслужбы вооруженных сил генерал-полковника Ивана Чижа и его сопровождающих были подготовлены вертолеты. За десять минут до взлета армейцы достаточно жестко выпроводили из них сотрудников Федеральной службы контрразведки, решивших прокатиться к местам грандиозного провала своей тайной операции.
В 9.50 Ми-восьмые оторвались от взлетной полосы и уже через полчаса приземлились на аэродроме Ингушетия (Слепцовский), где их уже ждали машины сопровождения: «Волга» для генерала и автобус, в котором собирались вывозить попавших в переплет российских офицеров.
Дорога на Грозный идет в окружении малых и больших базаров. Торгуют всем от минеральной воды и хлеба до мебельных гарнитуров и мехов. Движение по шоссе — напряженное. Машины самые разные — от роскошных иномарок до ржавых допотопных развалюх. Очень много «Жигулей» 99-й модели. Все бензоколонки закрыты, но обочины уставлены канистрами и бочками с горючим.
Ближе к полудню въехали в столицу Чечни и под сирену сопровождения потянулись к центру. Впечатление город производит удручающее. Судя по горам мусора, с момента провозглашения независимости его попросту перестали убирать. Никто не подумал с начала зимы почистить от снега и льда улицы, которые исчерчены хаотичными глубокими колеями. По ним на малой скорости и скачут автомобили. Часто машины застревают, и тогда водитель с пассажирами выскакивают и с южным темпераментом призывают остальных участников движения им помочь. Все это вполне вписывается в общую картину; и торговля с рук на тротуарах, и группы людей с автоматами у покосившихся заборов, и производственные здания, что зияют выбитыми окнами и носят явные следы запустения. Зато среди жилых домов высятся частные дворцы из красного кирпича.
Наконец площадь перед президентским дворцом. Небольшая толпа постоянно идущего митинга с кругом танцующих ритуальный танец. Группки людей. Фургон, из которого раздают бесплатные пироги и чай. Окна окрестных зданий выбиты. Во дворце потери стекла компенсировали целлофаном. Нигде на первый взгляд не видно явных следов попадания снарядов. На стене — большое объявление красным карандашом, призывающее «всех добровольцев из других регионов СНГ» обращаться в главный штаб. Подчеркивается, что особенно нужны экипажи танков и боевых машин пехоты, расчеты для артиллерийских орудий и минометов, специалисты системы «Град».
Входим в двери, где Ивана Чижа встречают начальник Главного штаба вооруженных сил Чечни Аслан Масхадов, как выясняется, не имеющий ни малейшего понятия о визите российского генерала. После некоторого замешательства они вместе позируют для фотосъемки и затем скрываются в недрах дворца…
Похоже, что Грозный, несмотря на все громкие заявления, не верит в возможность российского вооруженного вторжения. По крайней мере ни в городе, ни на подходах к нему нет каких-либо оборонительных сооружений и даже баррикад. На площади перед дворцом немало вооруженных людей. Есть дедушки со старинными саблями. Много молодых парней с зелеными повязками на голове — знаком смертника. Костюм смертника дополняет часто огромная противотанковая граната за пазухой. Автоматы и пулеметы они держат как грабли, постоянно двигаются и принимают картинные позы, заметив рядом фотокорреспондента. Меньше серьезных молчаливых людей без повязок, но обращающихся с оружием вполне профессионально. Попадаются и белобрысые бойцы, явно не понимающие чеченского языка и при виде посторонних старающиеся раствориться…
Мы обошли президентский дворец. Во дворе за решетчатыми воротами стояли танки, на которых возились люди в бушлатах. Часовой охотно пояснил: «Это ваши офицеры. Чинят то, на чем сами Грозный штурмовали…»
Познакомились с одним из оставшихся в живых экипажей: майор Валерий Иванов (именно его записку жене опубликовали «Известия»), капитан Андрей Крюков, старший лейтенант Евгений Жуков.
Рассказ их, в общем-то, схож с рассказами других захваченных во время неудачного штурма Грозного. В часть приехали вербовщики из ФСК. Предложили офицерам и солдатам контракт на выполнение секретного задания на территории России. Оплата — 3 миллиона за подготовку техники, 3 — за боевую операцию. Плюс обещание премиальных до 3 миллионов в случае успеха. Подписавшим оформили отпуска и отправили в Моздок. Там их попросили не бриться, чтобы быть похожими на чеченцев…
На моздокской базе они подготовили 34 танка. Часть передали экипажам оппозиции, на других поехали сами. В поле уже на чеченской территории на скорую руку пристреляли снятые с хранения машины. Выявили места неполадок в работе вооружения, но исправлять их не стали. Всем им объяснили: Дудаев бежал, войска его деморализованы, народ готов встретить освобождающих цветами. Задача — войти в Грозный, огонь открывать только по броневым целям или местам, откуда стреляют. Затем встать на установленные точки, передать танки бойцам чеченской оппозиции и на вертолетах улететь обратно в Моздок.
На рассвете 26 ноября три броневые колонны в сопровождении чеченской пехоты двинулись в путь.
Как сообщил нам высокопоставленный чеченский военный, накануне трагического похода на стол президента Дудаева легла подробная карта с полным описанием готовящейся операции и расчетом сил, которые будут в ней участвовать.
Как сложилась судьба многих других, нашим собеседникам ничего не было известно. По их словам, в город с российскими экипажами вошли 24 танка с 78 контрактниками. В плен попали 20 человек. Из них один скончался, другой с ранением в голову в крайне тяжелом состоянии лежит в госпитале. Недавно удалось установить его имя — Валерий Плешаков из Ростова. Часть танкистов сгорела. Афганские моджахеды помогли дудаевцам усовершенствовать противотанковые гранаты напалмовым довеском. При точном попадании жидкий огонь проникает в танк через все щели, и собственный боезапас разносит боевую машину на куски вместе со всеми, кто в ней находится.
Многих (по рассказам) расстреляли за то, что они отказались сдаваться и пытались пробиться к своим. И все же судьба более чем полусотни российских военных до сих пор неизвестна. Чеченская сторона отправила в Москву три неопознанных трупа, а оставшихся в живых в большинстве своем использовали для ремонта захваченных танков на задах президентского дворца.
Фото РЕЙТЕР.
По словам пленных, отношение к ним было самое лучшее.
Как удалось узнать позже, сотрудники департамента безопасности Чечни категорически не хотели отдавать старшего прапорщика Николая Потехина (весь его экипаж сгорел в танке, он, весь обожженный, чудом из него выскочил) и сержанта срочной службы Сергея Чекина. Они, по источникам из президентского дворца, не пошли на соглашения, которых от них требовали. Весь плен для прапорщика и сержанта прошел в застенках местной госбезопасности. И только непреклонная позиция генерального прокурора Чечни позволила обрести им свободу.
…В восьмом часу вечера во дворце в присутствии Дудаева состоялась торжественная передача последних семи пленных (тяжело раненного привезут спецсамолетом 9 декабря): старшего лейтенанта Алексея Растопко, капитана Крюкова, старшего лейтенанта Владимира Назаровича, майора Валерия Иванова, старшего лейтенанта Евгения Жукова, сержанта Сергея Чекина, старшего прапорщика Николая Потехина.
Возможно, это был миг торжества Джохара Дудаева, когда под «прицелом» почти двух десятков видеокамер, перед американским сенатором, депутатами литовского сейма он вручал пленных им офицеров российскому генералу.
Дудаев отечески пожурил отпускаемых на свободу. Припомнил, что оценивает ущерб от «российских агрессий» в 230 миллиардов рублей, но он ни от кого ничего не требует, кроме как того, чтобы Чечню оставили в покое. Президент Чечни рассказал о прочувственном звонке ему Михаила Горбачева, которого Дудаев до сих пор считает президентом СССР, незаконно отстраненным от власти. Передав всех пленных, сказал генерал Дудаев, он выполнил все свои обещания, данные министру обороны России Павлу Грачеву.
На вопрос о том, хочет ли президент Чеченской республики встречи с президентом России, он ответил, что после всего, что случилось, — нет, но ради блага чеченского народа готов встречаться даже с чертом…
Вслед за представителями различных партий, предлагавших свои услуги в урегулировании российско-чеченского конфликта с «выездом на место», в это бойкое нынче дело включился и экс-президент бывшего СССР М.Горбачев. Об этом сообщил президент Чеченской республики Д. Дудаев на очередной своей пресс-конференции в Грозном.
В отличие от предыдущих «дипломатов» Горбачев не требовал в обмен за свои услуги передать ему несколько российских военнопленных, сообщил из Грозного наш корреспондент Николай Гритчин.
Судьба семи оставшихся в Грозном офицеров и солдат решена указом Дудаева об их помиловании. В грозненском госпитале остался единственный тяжелораненый российский военнослужащий, но и его чеченская сторона готова передать России.
Добрый жест президента Чечни должен послужить благоприятным условием для начала переговоров между ЧР и РФ, которые намечены на 12 декабря во Владикавказе.