Полет в Грозный, прерванный в Моздоке
Власти блокируют работу российских журналистов
Поездка группы российских депутатов в Чечню была организована буквально за несколько часов сразу после того, как председатель Комитета по обороне Госдумы С. Юшенков договорился по телефону с президентом Д. Дудаевым о цели поездки и составе группы. Цель — провести переговоры о судьбе военнопленных и о возможном развитии дальнейших событий. Состав — четыре депутата, муфтий Равиль Гайнутдин и несколько журналистов.
Список был составлен вечером 30 ноября, накануне истечения президентского ультиматума, но вылет отложили на раннее утро 1 декабря. По словам С. Юшенкова, он обсудил по телефону эту поездку с премьером В. Черномырдиным и получил полную поддержку. После этого начальник Генштаба МО М. Колесников вsделил самолет Ан-72 и утвердил поименный список группы.
К шести тридцати утра отлетающие собрались у Госдумы и на автобусе отправились на Чкаловский аэродром. Последние сомнения в том, что поездка действительно состоится, исчезли, как только мы увидели стоящий «под парами» самолет. Перед вылетом еще раз был уточнен маршрут и порядок следования: до Моздока — этим бортом, дальше на двух вертолетах до Назрани, оттуда машинами в Грозный.
На военный аэродром в Моздоке мы сели около полудня. Самолет зарулил в самый дальний закуток аэродрома и замер. В иллюминатор мы вдруг увидели, как из ехавшего следом автобуса высыпала команда спецназовцев с оружием в руках, в масках и окружила цепью наш борт. Как только экипаж открыл дверь, полковник в камуфляже прокричал с земли, что всем, кроме экипажа, запрещено покидать борт, так как самолет сейчас же вместе со всеми будет отправлен в Москву. Опешивший от такого «радушия» Юшенков попытался выяснить, кто мог отдать этот нелепый приказ после стольких согласований. И услышал в ответ: Николай Егоров, министр по делам национальностей, только что назначенный представителем президента в Чечне. Причину, по которой был отдан этот приказ, полковник обсуждать отказался. Лишь после долгих уговоров депутатами он наконец позволил Юшенкову выйти из самолета и проследовать на машине в штаб.
Пока Юшенков отсутствовал, мы попытались выяснить у спецназовцев, чего это ради нас, словно банду террористов, окружили с автоматами, пулеметами и даже гранатометом в руках. Командир группы после некоторого раздумья, пояснил: рядом Чечня, и оттуда возможны вылазки снайперов, в рядах которых состоят «женщины-биатлонистки из Прибалтики». Этот довод бравого спецназовца вызвал у прессы дружный смех, так как легенду о прибалтийских снайпершах мы уже слышали десятки раз во всех горячих точках страны. А здесь, на военном аэродроме, набитом войсками, она звучала особенно глупо.
Через час вернувшийся Юшенков смущенно пояснил, что связывался по телефону с Черномырдиным и тот поддержал запрет Егорова. Прессу велено вернуть в Москву, так как «обстановка изменилась и премьер не может гарантировать журналистам безопасность на территории Чечни». Лететь дальше позволено лишь депутатам и… американскому телеоператору. Почему премьера их безопасность волнует меньше, чем наша, осталось загадкой.
Депутаты улетели на вертолетах. А мы, еще час дожидаясь заправки, наблюдали через оцепление за суетой на аэродроме и обсуждали до предела глупую и бессмысленную команду высоких чинуш, пытаясь понять их логику. Может, они решили по просьбе ФСК не допускать журналистов к военнопленным, чтобы те не проговорились о контрактах? Глупо, так как об этом уже широко известно, и всем очевиден очередной провал неуклюжей операции конторы господина Степашина.
Решили не допускать прессу в Грозный, чтобы оттуда не просачивалась объективная информация о том, кто же на самом деле бомбит город, (в котором, между прочим, проживает около двухсот тысяч русскоязычных граждан, не воюющих ни за одну, ни за другую сторону и гибнущих от бомб с родины)? Тоже глупо, потому что репортеры всех центральных изданий и крупнейших мировых агентств давно уже передают из Грозного свои материалы и станут их согласовывать в срочно созданном цензурном ведомстве господина Грызунова.
Может, просто решили скрыть от общественности активную подготовку к новой кавказской войне? Опять глупо, потому что если уж хитроумным чекистам не удалось упрятать свои «уши» и не засветить несколько десятков нанятых ими офицеров, то тем более тайной не осталась переброска военной армады к границе с Чечней. Только мы за три часа пребывания на аэродроме насчитали более десяти транспортных самолетов, садящихся в Моздоке с людьми и бронетехникой (из них — 5 «Русланов»). И наблюдали, как неподалеку выстроились рядами более сорока боевых вертолетов, вокруг которых суетились люди в камуфляже, и по два-три борта периодически уходили в сторону Чечни и возвращались оттуда.
…Спецназовцы, расслабившись от того, что мы не прорываемся сквозь оцепление и не убегаем в сторону гор, в процессе общего перекура тоже выдали маленькую «тайну»: «Через пару-тройку дней, в начале той недели, мы их там размажем, чтобы больше не мутили воду», — поведали они, имея в виду Грозный и Дудаева.
Кстати, за все время нашей изоляции и даже перекура ни один из спецназовцев ни разу не приподнял маски, объяснив: «А зачем нам светиться? Мало ли как сложится, сдадут потом, как тех, что в плену, и выкручивайся после».
Наконец наш самолет заправили и выслали вместе с нами вон. На обратном пути мы еще сели в Ейске, где насчитали на аэродроме несколько десятков снаряженных бомбами штурмовиков, точно таких же, что бомбят Грозный.
Вернувшись в редакцию хоть и без материала, но живым и невридимым, я не могу не отметить, что первую боевую операцию по нейтрализации группы журналистов («Известия», «Интерфакс», НТВ, «Сегодня», «Московский комсомолец») объединенный правительственный штаб и лично товарищ Егоров провели блестяще.