Четыре мужчины и одна женщина - полгода на орбите, не замечая неудобств
В ночь с 3 на 4 октября на орбиту отправляются космонавты Александр Викторенко, Елена Кондакова и Ульф Мербольд, представляющий Европейское космическое агентство. Среди многих задач, которые поставлены перед экипажем, одна выделяется особо. Впервые в мировой космонавтике женщине предстоит провести на орбите около полугода. Посадка Елены Кондаковой запланирована лишь на 26 марта 1995 года.
Прежде ни наши женщины-космонавты, ни американские не проводили в невесомости больше 10 дней. Естественно, полугодовое пребывание на орбите ставит перед медиками множество новых проблем, значительно расширит представления о физиологии человеческого организма. В программе европейского исследователя Ульфа Мербольда (немецкий космонавт имеет опыт двух полетов на американском «Шаттле») основной упор сделан на медикобиологических экспериментах. Мербольд возвращается на Землю 3 ноября. Затем забота о медико-биологических исследованиях в этой уникальной экспедиции ляжет на плечи врача Валерия Полякова, которьм работает на «Мире» уже около года.
Сегодня невозможно предположить, какие результаты дадут исследования. Но было бы ханжеством и лицемерием не заметить еще одну проблему, которую во время относительно коротких визитов женщин в космос деликатно обходят молчанием. Речь идет о чисто бытовой стороне сверхдлительного пребывания нескольких мужчин и женщины на борту космической станции. Даже «земные» сослуживцы, бывает, испытывают неудобства и стыдливо отводят глаза, а тут полгода в комнате размером три на восемь…
От специалистов по космической технике приходилось слышать, что нет в космонавтике более интересных областей, чем ракетные двигатели и системы жизнеобеспечения. Евгений Зайцев и Николай Протасов занимаются разработкой систем жизнеобеспечения в НПО «Энергия» с самых первых космических кораблей, через их руки прошла техника, которая считается приоритетной и ради которой гордые американцы идут с нами на сотрудничество. Полугодовая экспедиция Елены Кондаковой заставила внести в системы жизнеобеспечения ряд любопытных новшеств, а американский опыт, уверяют наши спецы, был изучен и отвергнут.
Последние два года мужчины на орбитальном комплексе не моются, используют для гигиенических нужд влажные салфетки. От превозносимого прежде струйного душа сочли за благо отказаться. Вода грязными пузырями скапливается на теле, ее никак не соберешь, космические асы после душа отряхиваются, словно мокрая собака на берегу. Оседает влага и на стенах, на приборах. Но женщине одними салфетками все же не обойтись, в этой экспедиции по рекомендации медиков Кондаковой ежесуточно выделяется дополнительно 1 литр теплой воды.
Примерно раз в неделю (частота зависит от энергетики станции) экипаж посещает тепловую камеру, по существу, сухую баню. Ее конструкция — дорогостоящее российское «ноу-хау». Специально отведенное для процедуры помещение прогревается сухим воздухом при температуре 60 градусов. 10 минут идет интенсивный прогрев тела, 10 минут — потоотделение, еще 10 минут на поверхность выходят лишние в организме шлаки. Этот режим сохраняется и для женщины. Между прочим, в багаже экспедиции имеется женский купальник. Его фасон и цвет неизвестны, но космонавт Кондакова с чисто женской придирчивостью к нарядам заметила, что этот вопрос стоило бы с нею согласовать.
Известно, что женщины-космонавты отличаются, мягко говоря, далеко не ангельским характером. 37-летняя Елена Кондакова являет счастливое исключение. Даже последний сухарь не откажет ей в женском обаянии, она терпелива, умеет ладить с людьми, не теряя при этом достоинства, что так уважает в женщине столь требовательный и заносчивый сильный пол.
В условиях длительного полета нет незначительных мелочей: муха элементарно вырастает в слона. Психологи считают, что для стабильности экипажа важное значение приобретает так называемая «семейная состоятельность» женщины-космонавта, привычка и умение жить на одном пороге с мужчиной. Кондакова — первая из наших космонавток (не пора ли это слово в обиход записать?), у которой имеется полноценная семья.
Дочка — восьмилетняя Женя. И муж — большой «космический» начальник Валерий Рюмин, один из самых «полетавших» в мире космонавтов.
Рюмин и Кондакова работают в НПО «Энергия», где подбирают практически всех наших гражданских космонавтов. С неизбежностью возникает вопрос о семейном протекционизме. Однако пройти все медицинские комиссии (у нас с этим куда строже, чем у американцев) никакой муж не поможет. Что касается профессиональных качеств бортинженера Кондаковой, то ни один специалист, а допытывал я многих, не выразил в них ни тени сомнения. По общему убеждению, Елена Кондакова стала космонавтом благодаря своим собственным способностям и целеустремленности. Кстати, ее взлет на орбиту вовсе не был триумфальным: в отряде космонавтов Елена Кондакова занимается с 1989 года.
Деликатный, но чрезвычайно важный вопрос в повседневной жизни экипажа — системы АСУ. Говоря напрямую, ассенизационно-санитарное устройство. Об этой «дурнопахнущей» проблеме в возвышенных космических репортажах не пишут, но именно здесь малейшая недоработка грозит отравить быт человека, сделать пребывание на борту невыносимым. Итак, уборная на станции имеется одна, она отделена от общей комнаты шторками. В невесомости пользование туалетом построено по принципу пылесоса, вентилятора. Твердые отходы поступают в контейнер и на грузовом корабле возвращаются на Землю. Из мочи извлекается вода, из нее, в свою очередь, кислород, которым дышит экипаж. Так на станции, где на счету каждый грамм веса, обеспечивается замкнутый цикл.
Каждый член экипажа в сутки вместе с пищей потребляет около 2,5 литра воды. Выводится из организма на 350 граммов жидкости больше — за счет метаболической воды, которая образуется при дыхании. Если человек здоров, то при комнатной температуре половина жидкости выделяется через испарение и легкие. Чуть похолодало, сразу начинаешь чаще в туалет бегать, а на корабле это лишний расход драгоценной энергетики. Таким образом, поддерживание на орбитальной станции оптимальной температуры 22 градуса объясняется, что обычно не афишируется, графиком работы туалета.
Но и это не все проблемы. Раз в месяц женщина будет пользоваться отдельным туалетом, который расположен в пристыкованном транспортном корабле и обычно отключен от общего питания. Инженеры абсолютно уверены, что дополнительные расходы не повлияют на ресурс корабля для возвращения на Землю. Кстати, упомянутая проблема в мировой космонавтике еще не вставала ни перед одной женщиной, побывавшей на орбите с относительно короткими экспедициями. Предварительно не оговаривался, но, без сомнения, естественным образом единственной женщине на борту мужчины-космонавты уступят одну из двух маленьких спален. И хотя напоминают они пенал в человеческий рост, минимальное уединение все же обеспечивают.
Рацион Елены Кондаковой не будет отличаться от мужского и рассчитан из нормы 3 тысячи килокалорий в сутки. В принципе энергетические затраты женщины на 30 процентов скромнее, чем у мужчин. Не исключено, таким образом, что мужская часть экипажа получит неожиданную добавку к питанию. К слову, экономические трудности нашей космонавтики привели к тому, что некогда разнообразное меню экипажей сократилось на 30—40 процентов (особенно пострадал мясной стол).
Елена Кондакова сказала мне, что в личном багаже собирается взять в полет некоторый парфюмерный ассортимент. Свой набор гигиенических кремов, лосьонов положат в багаж медики. Жесткое ограничение лишь в одном: в женском ридикюле не должно быть никаких спиртосодержащих веществ. Не подумайте плохого — частицы спирта влияют на систему регенерации, снижают ее ресурс. Кстати, по этой причине некоторое время назад космонавтам пришлось отказаться от чудодейственного средства для протирки головы с легким содержанием спирта.
Как бы ни старались медики и инженеры, пребывание Елены Кондаковой на борту орбитального комплекса будет сопряжено с массой сложностей, на которые никогда бы не пошли миллионы земных женщин. Вознаграждение за труды по нынешним маркам отнюдь не астрономическое — 100 долларов в сутки, минус 40-процентные налоги. Кстати, Европейское космическое агентство заплатило за полет Ульфа Мербольда и следующую подобную экспедицию 50 миллионов долларов.