Соседи Белого дома живут по прежнему в копоти
Так называлась заметка, опубликованная в «Известиях» в начале февраля (№ 27). С тех пор почти ничего не изменилось.
Слово «почти» я употребил намеренно. Изменения, конечно же, есть. В первую очередь — давно и заметно изменился сам Белый дом. Турецкий пролетариат, работая сутками — как истинные ударники капиталистического труда, в невиданно короткие сроки отшлифовал до зеркального блеска обгоревшую цитадель мятежных генералов и спикеров. Сколько миллионов долларов ушло на обустройство бывшей цитадели, на импортную мебель да швейцарский паркет, до сих пор остается тайной за семьюдесятью печатями. Прирожденная скромность правительственных чиновников не позволяет им бахвалиться перед всем народом суммами, потраченными на собственное благополучие. А верить в официально озвученные цифры давно отучился уже сам народ.
Сколько миллионов долларов ухнули на стремительный ремонт да благоустройство здания Госдумы и Совета Федерации, тоже можно лишь гадать, так как журналиста к смете на пушечный выстрел никто не подпустит. Щедрые проплаты из кармана налогоплательщика, ударные вахты турецкого гегемона и рабский труд родного стройбата творят чудеса на глазах — новым депутатам уже готовы шикарные рабочие хоромы напротив Кремля, уже обнесены металлическим забором новые жилые дома в Митино, уже расставлена по квартирам новая мебель… Одним словом, избранникам народа — все самое избранное!
Стоит ли при таких масштабах и наглядных переменах к лучшему (пусть они и произошли лишь в жизни отдельно взятых чиновников) обращать внимание на один-единственный обгоревший жилой дом? Думаю, стоит. Хотя бы для того, чтобы прочувствовать контраст перемен.
Напомню читателям, что первый раз об истории дома 11 /5 на улице Рочдельской мы рассказали в репортаже «Войска у Белого дома вели огонь на шевеление», опубликованном 6 октября 93-го («Известия» № 190). А накануне, 5 октября в 7 часов утра, мы с фотокорреспондентом пробрались сквозь оцепление и наблюдали за тем, как пожарные заканчивали тушить огонь на верхнем этаже этого жилого дома. Пожар возник после того, как солдаты обстреляли трассирующими крышу, где им почудился боевик. Боевика на деле не оказалось, а пули влетели в окна, вонзившись в стену над койкой, в которой спала девяностолетняя бабушка Могутина Мария Петровна. В квартире выгорело буквально все — мебель, стены, пол. Бабушку спас сосед.
После публикаций об этой истории власти обратили внимание на выгоревшую квартиру и пообещали отремонтировать ее до 25 декабря. Через неделю после обещания умерла бабушка. Через три месяца — в феврале (когда «Известия» опубликовали еще одну заметку) квартира по-прежнему напоминала стройплощадку, а жильцов и близко не подпускали к смете ремонта. Через пять месяцев жильцы, принимая, наконец, квартиру (обклеенную обоями, купленньн ми на их собственные деньги), грустно вздыхали, и косясь в сторону сияющего Белого дома, думали: «Лучше нам вместо этих халтурщиков дали одного турка».
Смету работ им так ни разу и не показали, поэтому остается лишь предполагать (как и в больших государственных ремонтах), сколько денег и средств выписывалось якобы на этот самый дом.
Вчера вечером, когда фоторепортер в очередной раз снял следы копоти над злополучной квартирой, я поговорил с жильцами. Николай Соколухин, всю жизнь проживший в этой квартире (его дед получил ее от трамвайного депо еще в 1938 году), сказал, что никаких серьезных претензий к властям не имеет. Ремонт как-никак сделали, хоть чем-то помогли — а нашему человеку много ли надо? То, что в потолке дыры остались, что фасад в копоти да лепнина висит на честном слове, грозя обвалиться на голову какому-нибудь прохожему, — с этим, конечно, смириться можно. Хотя и «неловко перед людьми». А на власти обиды у Николая Семеновича нет. Он, наверное, понимает, что государство на отдельные закопченные окна размениваться не может, когда такая армада чиновников и госдумцев требуют о себе неустанной заботы.
Прервав с извинением разговор, Николай Семенович вернулся к делу, которым до этого занимался. Резкое похолодание в столице неожиданно помогло обнаружить между новыми рамами и стенами в отремонтированной квартире основательные щели. Их-то хозяин и заделывал, не дожидаясь морозов и ни на кого больше не надеясь.
Верхний снимок: жилой дом на Рочдельской ул., в ста метрах от БД, на который сил и средств у властей не хватило.
На нижних снимках: Белый дом (БД) и Госдума, на которые сил и средств хватило.
Фото
Владимира МАШАТИНА.