Огонь в Карабахе ещё не погашен, а дипломаты уже делят лавры миротворцев
Встреча президентов Азербайджана и Армении, прибывших в Москву на саммит СНГ, началась с улыбки. Уже обнадеживает. О чем беседовали Гейдар Алиев и Левон Тер-Петросян с глазу на глаз, можно только догадываться. Никаких официальных бумаг относительно карабахской проблемы они не подписали, заявлений не сделали. Это был рядовой обмен мнениями и одновременно демонстрация готовности вести цивилизованный диалог перед коллегами по Содружеству. Оба руководителя обсудили проблемы, что накопились в течение шести лет и осложняют отношения между двумя странами. Над теми же проблемами ломают головы дипломаты.
Атмосфера, царящая на московских переговорах по Нагорному Карабаху, сама по себе хорошо отражает их рутинный характер. Изо дня в день на Зубовской площади идет нудная работа над проектом соглашения о прекращении вооруженного конфликта. Заседания напоминают уроки словесности. В роли учителя выступает личный представитель президента России — Владимир Казимиров, то и дело призывающий аудиторию громче отвечать «да» или «нет». Чтение с толком, расстановкой дается нелегко, еще труднее вытянуть положительный ответ.
Кроме трех основных участников - Баку, Еревана и Степанакерта, за столом переговоров сидит и доверенный человек от Минской группы Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе (СБСЕ). Голос он, как правило, не подает, изредка кивает лишь головой. Уполномоченный другой организации - СНГ в протоколе значится как потенциальный посредник.
За неделю работы удалось продвинуться по многим пунктам Большого соглашения, как теперь принято называть собственно российский план, подготовленный еще в мае и получивший одобрение Минской группы. Но продвижение заметно лишь на тех участках, которые не касаются главных моментов карабахской проблемы: политического статуса Степанакерта, будущего Шуши - азербайджанского анклава в ИКАО и Лачинского коридора, связывающего Нагорный Карабах с Арменией. Здесь-то собеседников и поджидают самые большие завалы. Никто из них не может сказать, когда будут поставлены все подписи под документом, когда начнется миротворческая операция.
Впрочем, российский план фактически уже действует. Четвертый месяц в зоне конфликта нет стрельбы, военные отдали инициативу дипломатам. С поля брани борьба перешла в кабинеты, или, как говорят эксперты, «под ковер». Скрытая от посторонних глаз, она тем не менее выявила любопытные тенденции.
В первую очередь обратила на себя внимание некая активизация СБСЕ. Глава Минской группы — швед Ян Элиассон, занявший этот пост девять месяцев назад, потребовал изменить название общего документа, благодаря чему термин «российский план» исчез из официальных речей. Сохранился он лишь в обиходе газетчиков и некоторых дипломатов, знающих доподлинно историю вопроса. Вместо него появилось другое название: «Консолидированный план СБСЕ, СНГ и Российской Федерации».
Нетщеславная Россия приняла этот вариант как условный, но справедливости ради надо заметить, что обсуждаемые тексты почти буква в букву повторяют то, что сочинялось на Смоленской площади, а не в Вене или Минске. Сейчас, когда дело сдвинулось с мертвой точки и начал вращение механизм урегулирования, российская дипломатия с тревогой наблюдает, как из ее рук тянут миротворческое одеяло. Переименование—в общем-то, акт формальный, но за ним стоит нечто большее. Что именно?
Для СБСЕ, во многом еще не сложившейся и аморфной структуры, Нагорный Карабах стал первым международным конфликтом, который он взялся уладить. ООН с облегчением освободилась от карабахской проблемы, переложив ее на плечи СБСЕ. На последнем совещании в Нью-Йорке, куда Бутрос Гали пригласил руководителей всех региональных организаций, включая СНГ, он дал понять, что ООН не в силах монопольно решать все споры, гасить горящие точки и призвал их проявлять больше самостоятельности в поисках мира.
За минувший год Россия как посредник в карабахском конфликте явно вырвалась вперед, оставив миссии СБСЕ роль пассивного наблюдателя. Эксперты Минской группы, совершающие челночные рейды в Баку и Ереван, так и не смогли положить на стол свой проект, отделываясь общими декларациями и заявлениями. Может быть, сказались их недостаточная осведомленность, отсутствие контактов и знаний кавказских реалий, только результат их деятельности всеми признается как весьма скромный, чего не скажешь об энергичных усилиях России.
В принципе, считают дипломаты, Россия могла бы начать операцию и без мандата СБСЕ или ООН. Международные нормы позволяют, нужно лишь согласие противоборствующих сторон. Сами стороны вроде согласны, но предпочли бы ооновскую крышу или СБСЕ, дабы избежать упреков в «предательстве национальных интересов» и в готовности уступить «имперским амбициям».
Больше всего осторожничает Баку. Понять его можно. Комплекс военного поражения, утрата исконных земель, ущемленное достоинство не позволяют идти на уступки. Признание Нагорного Карабаха равноправной стороной на переговорах дорого обошлось Гейдару Алиеву, который теперь вынужден больше оглядываться на оппозицию, выступающую с крайних флангов и считающую Россию чуть ли не главным виновником всех несчастий Азербайджана.
Надежды на помощь Запада подогреваются обещаниями «оказать нажим» и предоставить кредиты. Существует мнение, что азербайджанская сторона воздержится от подписания каких-либо документов по Карабаху до тех пор, пока не будет заключен так называемый «контракт века» с американскими компаниями на добычу каспийской нефти. Кроме США, как член Минской группы имеет явные интересы в конфликтной зоне и Турция. В действиях Анкары также просматривается желание потеснить Россию на Кавказе, ограничить ее маневры рамками СБСЕ.
С другой стороны, России, наверное, хотелось бы вернуть свои войска в Азербайджан, взять под охрану его южную границу, которая стала проходным двором, и тем самым завершить создание пояса безопасности стран СНГ на кавказских окраинах. Договоренности о российских базах в Грузии и Армении имеются. Колеблется только Баку.
Но подобный расклад вряд ли вписывается в схемы НАТО, да и других участников СБСЕ. Посол США в ООН Маделин Олбрайт, посетившая на днях Баку, Ереван и Москву, заявила, что российские войска, если и войдут в зону карабахского конфликта, то только под международным контролем.
Какой это будет контроль, с чьей стороны, она не уточнила. Надо полагать, что главным инспектором станет Минская группа. В таком случае России, взявшей основное военное и финансовое бремя урегулирования, придется стать в прямое подчинение СБСЕ и руководствоваться ее директивами. Смирится ли Москва со столь незавидной долей участия, явно не соответствующей ее значительному вкладу?
Дело, наверное, не в том, кому достанется больше почестей и лавров. В конце концов главная цель — общая: прекращение войны и восстановление мира. Однако наивно было бы думать, что при движении к этой цели стороны, в том числе и посредники, забудут о своих стратегических интересах.