Визит премьера Черномырдина в США прошёл ещё лучше, чем ожидалось
Завершая главную, вашингтонскую, часть своего пребывания в США, премьер-министр России Виктор Черномырдин назвал его чрезвычайно успешным, и цифры подтверждают эту оценку.
Визит в цифрах
400 миллионов долларов. Это совместная работа над космической станцией. Вице-президент США Ал Гор сказал в четверг на пресс-конференции, что российское участие сделает проект «лучше, дешевле и быстрее». Виктор Черномырдин, подчеркивая другую сторону, сказал, что россияне «никого не облагодетельствуют» — в том смысле, что наши усилия удалось продать достойно. Но суть, понятно, в том, что из Соединенных Штатов и впредь будут поступать деньги для поддержания на плаву нашего космического потенциала.
Общая стоимость проекта, как предполагают пессимисты, 30 миллиардов долларов. Пессимистов в палате представителей конгресса США оказалось 215 человек — довольно много, но все же на одного человека меньше, чем оптимистов. Этого оказалось достаточно, чтобы проект стал осуществляться.
820 миллионов. Это те обещанные-переобещанные деньги на системные преобразования, которые были выделены России еще в Токио, год назад, но все откладывались из-за инфляции и промедлений с реформами. Теперь Всемирный банк их отдает и обещает выделить еще — все, конечно, с возвратом.
Международный валютный фонд выделил 300 миллионов на ремонт шоссейных дорог, 200 миллионов на развитие российских банков, 240 миллионов на фермерские хозяйства и 80 миллионов — на мероприятия, связанные с земельной реформой. Надо ли напоминать, что МВФ — организация сугубо коммерческая, отдает деньги под проекты, которые считает перспективными, и все свое получит с процентами обратно — не мытьем, так катаньем.
Все это — цифры солидные, но неглавные. Главная — она вот.
Девять миллиардов долларов и десять приветливых евреев
Свое пребывание в Вашингтоне российский премьер начал с проблемы, которой он никогда в жизни не занимался, а завершил делом, которым занимается всю жизнь. Редко бывает, чтобы столь разные вопросы были столь тесно увязаны.
Премьер начал свой визит со встречи с лидерами американских евреев. Это случилось сразу после приезда, причем об этой встрече, безусловно, заранее назначенной, не было объявлено в программе визита, и знал о ней очень ограниченный круг людей в посольстве.
10 делегатов от Национальной конференции по проблемам советских евреев в течение 90 минут задавали главе правительства самые разнообразные вопросы, связанные с эмиграцией тех своих соплеменников, кто желает из России уехать, и достойной жизнью тех, кто хочет в России остаться.
Виктор Черномырдин был терпелив, исчерпывающ и доброжелателен. Он дал заверения относительно малой толики (меньше десятка) отказников, не получивших права на выезд в связи с доступом, как утверждают российские власти, к государственным секретам. Он нарисовал программу борьбы правительства с антисемитизмом. Он пообещал тесное сотрудничество с министерствами культуры и народного образования Израиля при разработке соответствующих программ в России.
Короче, премьер настолько понравился своим собеседникам, что они пообещали ему свою полную поддержку, а затем сами звонили в разные агентства, чтобы те отразили глубокое удовлетворение влиятельных представителей влиятельной общины встречей с премьером новой России.
Тут же состоялась встреча с бывшим конгрессменом Вэником, соавтором покойного законодателя Джексона, именами которых названа известная поправка. Ставшая законом в пик холодной войны, эта поправка запрещает предоставлять режим максимального торгового благоприятствования стране, в которой нарушаются права человека в форме недозволения ему покидать свое государство.
Поскольку покинуть Россию сейчас несложно, соавтор закона признал его устарелость. Как сообщил один высокопоставленный член делегации, «Вэник сказал, что и сам уже не рад, что предложил такой закон».
Хотя любезности в этом высказывании больше, чем истины, проблема становится и более серьезной, и более курьезной.
Если нынешняя Россия сохранит свой курс, то президент США, несомненно, будет каждый год продлевать режим наибольшего благоприятствования. На многих видах торгового обмена это практически не отразится.
Однако долгосрочные сверхкрупные инвестиции становятся делом высокого ранга, пока поправка не отменена. Никто не желает рисковать многими миллиардами долларов, которые могут обернуться прибылью только спустя десятилетия. Приход нового правительства — причем не только в России, но и в США — становится потенциально опасным.
В Америке очень трудно изменять законы. Трудно их принимать. Трудно их отменять. Тысячи предлагаемых поправок так и остаются тщетными попытками, недобрав порою одного-двух голосов.
Но отменяют законы по той же процедуре. И потому Виктору Черномырдину необходимо не просто сочувствие, но и активная помощь еврейской общины в США для отмены поправки Джексона-Вэника. Община приложила огромные усилия, чтобы в свое время его добиться. Сегодня премьер России, выступая в совершенно новой для себя области, делает все, чтобы евреи Америки, как в годы второй мировой войны, помогли Москве.
Делегаты еврейской общины это пообещали после вдохновившей их встречи, отчего дело, которым Виктор Черномырдин профессионально занимается всю свою жизнь, стало практически осуществимым.
Еще в минувший свой визит сюда в сентябре минувшего года российский премьер, по профессии газовик и нефтяник, в большой мере посвятил знакомству с фирмой «Маратон ойл Со». Эта хоть не гигант, но довольно крупная нефтяная компания пользовалась его особым вниманием во время посещения Хьюстона, штат Техас. Некоторые российские эксперты утверждали тогда, что «Маратон» разработала очень выгодный для России проект работы на Сахалине.
Сейчас «Маратон» стала ведущей компанией консорциума «Сахалин энерджи инвестмент», который вкладывает 9 миллиардов в освоение сахалинского шельфа с его богатыми запасами нефти и природного газа.
По мнению экспертов из группы Черномырдин-Гор, общие инвестиции США, которые сегодня равны примерно миллиарду долларов, к концу десятилетия возрастут до 40—50 миллиардов долларов.
Верный себе, премьер-министр предпочитал говорить об экономике, но в его должности от политики никак не уйти. К тому же встреча с Клинтоном произошла на следующий день после подписания соглашения с НАТО в Брюсселе — в общем, лучшей обстановки не придумаешь.
Но и сам премьер был настойчив в создании обстановки открытости, дружбы, понимания того, что есть национальные интересы партнера, а главное, соглашаясь или возражая, он стремился говорить на одном языке как в политике, так и экономике.
Неловкость возникла только один раз. В четверг с утра весь политический Вашингтон обсуждал статью в «Нью-Йорк таймс» о том, что российское правительство якобы не предоставляет полные данные о работе над химическим оружием, то есть продолжается совершенствование бинарных газов, и что разоблачения Виля Мирзоянова, ученого-химика, которого с такой потрясающей неуклюжестью российские власти пытались засадить в тюрьму, подтверждаются и другими источниками по линии ЦРУ и военных ведомств.
Тем не менее и директор ЦРУ Вулси, и председатель комитета начальников штабов Шаликашвили рекомендовали законодателям ратифицировать договор о запрещении химического оружия. И хотя сомнения среди конгрессменов велики, большинство, кажется, склонится к ратификации, если Россия будет откровеннее и честнее в предоставлении информации.
То ли Черномырдину не доложили помощники, то ли сам он не обратил внимания (мало ли чего там пишут в газетах? — по милой московской привычке подумал он), но только ответ его на пресс-конференции прозвучал отрывисто, но неубедительно: мол, все это чепуха, идущая от полного незнания.
Может, оно, конечно, и так. А может, и нет. В Америке как-то так привыкли, что если «Нью-Йорк тайме», ЦРУ и министерство обороны что-то утверждают, то опровергать это лучше менее эмоционально, но более доказательно.
Вице-президент Ал Гор поспешил на помощь коллеге-сопредседателю, предположив, что в Москве в отличие от Вашингтона у больших руководителей нет времени с утра читать газеты.
Но это был лишь эпизод. В целом нынешний премьер, которым еще с год тому назад здесь пугали детей капиталистического происхождения, оказался вполне достойным тех оценок, которые еще весной этого года привез из Москвы директор-распорядитель Всемирного банка Жак Камдессю.
В ряде интервью и приватных бесед Жак Камдессю выразил полное удовлетворение не только неделей, проведенной в Москве, но главное — подходом к экономическим реалиям самого российского премьера.
Скорее всего, будь на этом высоком посту по-прежнему Егор Гайдар, такого счастливого шока у Камдессю не было бы. Но от Виктора Черномырдина, вероятно, не ожидали ни приверженности жесткой монетарной политике, ни стойкости в следовании рыночному курсу, ни готовности жестко крушить всех, кто станет препятствием на пути финансового оздоровления страны. Если бы Камдессю понимал истинное значение советского выражения «наш человек», он бы, возможно, к нему прибег.
Директор-распорядитель Всемирного банка лишь окреп в своих оценках к моменту приезда Виктора Черномырдина. Всячески демонстрируя свою поддержку России (за отсутствие которой его жестко критиковали Ал Гор и первый заместитель госсекретаря Строуб Тэлботт), он сказал, что Россия «делает настойчивые усилия в пользу реформ, стабилизации».
Вице-президент США, отражая ширящееся здесь мнение, что премьер-министр Черномырдин имеет серьезные шансы стать преемником Бориса Ельцина, сказал: «Господин Черномырдин является потрясающим лидером России в активном осуществлении реформ».
Отношения наших стран развиваются не просто динамично, но и с подъемами и спадами. Сейчас, похоже, начался очередной подъем после очередного спада. Подписаны все 22 документа, которые готовились заранее. В том числе и те, относительно перспектив которых выражались очень серьезные опасения.
Например, у договора о прекращении выработки плутония были слабые шансы на выживание. Россия требовала компенсаций, США не понимали, за что, строго говоря, они должны платить, коль скоро у себя они делают то же самое на взаимной основе.
Сошлись на странном вроде бы, но компромиссе. Договор подписан не министрами, как предполагалось, а выше — Черномырдиным и Гором. Денег за прекращение США не дадут. Однако выделят миллион долларов для разработок в двух российских НИИ.
Конечно, нет ни одной встречи, за которой последовала бы исключительно благодать. Для Неаполя, куда приедет Борис Ельцин разговаривать с «большой семеркой», остались проблемы химического оружия. Ждут решения вопросы НАТО, «ближнего зарубежья», миротворческих усилий и прочего, на что ни у одной из сторон исчерпывающего ответа пока нет. И вряд ли появится к сентябрю, когда Борис Ельцин приедет в США.