Неистовый и кроткий
Ушел из жизни Олег Борисов
Уходят Художники — уходит Культура… Олег Борисов скончался на Страстной неделе, в «чистый четверг» 28 апреля. В ноябре ему было бы 65 лет.
Олег Борисов — чудо в искусстве нашего века. Пронзительное, неистовое и кроткое живое чудо, — на сцене, в кино и на телевидении. В семье, которую он обожал и лелеял. В жизни всех нас, кто был счастлив видеть и слышать его, знать и любить. Кто с благодарностью, поклоном, в неизбывной печали думает сейчас об Олеге Борисове, мысленно прощаясь с великим русским актером новой трагической эпохи.
Борисов окончил школу-студию МХАТ в Москве. Долгое время работал в Русском драматическом театре имени Леси Украинки в Киеве, стал олицетворением художественных вершин в искусстве Большого драматического театра в Санкт-Петербурге. Вернулся во МХАТ, сыграл Павла I в пьесе Мережковского на сцене Московского театра армии, наконец, создал свой маленький театр вместе с сыном Юрием и молодыми артистами — «Антреприза Олега Борисова». И снимался, снимался в кино и на телевидении.
Он жил в каком-то неистовом внутреннем движении, и эта внутренняя жизнь Олега Борисова будто опережала жизнь внешнюю, окрыляла ее и таинственно переплавляла в нетленный материал культуры и духа. Извечную дисгармонию человеческой жизни он изживал во всей страсти и подлинности бытия. Душе Олега Ивановича была ведома Истина о жизни. Истина эта внушала самому Борисову кротость перед испытаниями и необоримую силу правдивого высокого существования в бесконечности нашего общего пути.
Он, кажется, был рожден для того, чтобы явить нам Достоевского как воплощенную сущность нашу, — даже не как великую литературу. Его спектакль «Кроткая», созданный в БДТ вместе с режиссером Львом Додиным, пережитый затем и на сцене МХА-Та, был вырвавшейся из страшных глубин души человеческой Песнью песен. Вот уж поистине жил на сцене человек, может быть, и недостойный, как сказал бы Розанов, доброго слова, но достойный сострадания, как всякий Человек.
Но Олег Борисов и своих современных героев возвел к Достоевскому («Три мешка сорной пшеницы» и «Тихий Дон» в БДТ, Борисов-Мелехов!). А потом к Чехову. И вдруг соединил Достоевского с Чеховым, обнаружил Достоевского в Чехове. Таким был его Астров на сцене МХАТа в постановке Олега Ефремова и чеховский герой Борисова в спектакле его «Антрепризы» — «Человек в футляре» в спектакле режиссера Юрия Борисова. С ним — своим обожаемым сыном — Олег Иванович сделал последний свой фильм «Отрывок из Фауста», где создал аллегорическую, но живую фигуру, воплощающую извечное противостояние Добра и Зла.
А самая последняя его работа на сцене — Фире в «Вишневом саде» Чехова в спектакле Малого драматического театра в Санкт-Петербурге, — снова у Льва Додина.
Наверное, последними словами, которые произнес на сцене великий Борисов, были вот эти слова: «Жизнь-то прошла, словно и не жил… (ложится) Я полежу… Силушки-то у тебя нету, ничего не осталось, ничего… (лежит неподвижно).
…Уходят Художники — остаются музыка их неповторимой речи, их интонация, их взыскующий взгляд. Остается Культура.