Роберт Оппенгеймер передал Москве секреты создания атомной бомбы, утверждает бывший генерал советской разведки
Американский физик Роберт Оппенгеймер и ряд других известных ученых, участвовавших в проекте «Манхэттен», сознательно снабжали советскую разведку информацией о ходе работ по созданию атомной бомбы. Такое сенсационное заявление делает в своей книге, которая только что появилась в продаже в США, Павел Судоплатов — бывший генерал-лейтенант советской разведки.
Называется книга «Особые задания: воспоминания нежелательного свидетеля — магистра советского шпионажа».
Автору книги, проживающему в Москве, 87 лет. В 12-летнем возрасте он вступил в Красную Армию и дослужился до звания генерал-лейтенанта. При Сталине он возглавлял управление по особым заданиям, которое занималось тайными операциями и политическими убийствами через свою сеть агентов в Европе и Северной Америке. Среди его «заданий» — организация убийства Леона Троцкого в Мексике.
Заключенный в тюрьму в 1953 году, в период проведенной Хрущевым «чистки», и освобожденный в 1968 году, Судоплатов был реабилитирован только в 1992 году. В последние несколько лет он начал писать мемуары с помощью сына Анатолия и бывшего шефа московского бюро журнала «Тайм». Несколько отрывков из этой книги приводит в своем последнем номере «Тайм».
В целом Оппенгеймером были представлены пять секретных докладов с описанием хода работ по созданию атомной бомбы. Судоплатов пишет, что Оппенгеймер был человеком, мыслящим в глобальном масштабе, который ясно представлял все угрозы и перспективы атомного века. Будучи ярыми противниками всяческого насилия, ученые стремились спасти мир от ядерной войны и, в частности, считали, что для этого необходимо создать равновесие сил, поэтому они делились секретами атомных разработок.
Помимо Оппенгеймера, Судоплатов также приводит доказательства предоставления секретной информации советской разведке итальянским физиком Энрико Ферми, русским эмигрантом Георгием Гамовым, датским ученым Нильсом Бором. Как отмечает Судоплатов, хотя Бор и не был «ни в коей мере нашим агентом влияния, согласно его личным убеждениям, атомные секреты должны быть достоянием мирового научного сообщества».
Информация, собранная в этот период, пишет Судоплатов, включая сведения о расположении исследовательских центров, секретные публикации научных работ, досье на ученых и т. д., убедили Советский Союз в серьезности намерений Америки создать атомную бомбу, а впоследствии, к началу «холодной войны», в ядерной готовности США и «существенно изменили направление советских ядерных исследований».
Наиболее ценные сведения были собраны в период, предшествовавший испытанию бомбы в 1945 году, отмечает автор книги. В 1945 году Советский Союз получил описание первой атомной бомбы, и к середине июля стало известно о «готовящемся взрыве ядерного устройства». Были также получены фотографии ядерного реактора в Оак-Ридж (штат Теннесси) и даже чертежи бомбы на 33 страницах, которые легли в основу работы советских ученых над собственным проектом в последующие несколько лет.
Впервые контакт с Оппенгеймером был установлен в декабре 1941 года, когда работавший в Сан-Франциско советский разведчик Григорий Хейфец встретился с ним на благотворительном вечере, посвященном сбору средств в помощь беженцам из Испании. Хейфец был известен Оппенгеймеру как г-н Браун, вице-консул советского консульства. До этого, в 30-е годы в Риме, Хейфец «поработал» с Ферми.
«Оппенгеймер осознавал угрозу наступления ядерного века и последствия как военного, так и мирного применения (атомной энергии). Мы всегда подчеркивали, что контакты с ним должны тщательно планироваться с целью поддержания секретности и не должны использоваться для приобретения обычной информации, — отмечает Судоплатов. — Мы знали, что после войны Оппенгеймер будет оставаться влиятельным лицом в Америке, и поэтому наши отношения с ним не должны были приобрести форму руководства контролируемым агентом».
Оппенгеймер, в частности, согласился «брать на работу для участия в проекте и продвигать по службе антифашистов — выходцев из Германии». Вместе с Ферми Оппенгеймер «помог нам устроить своих людей ассистентами в три лаборатории в Теннесси, Лос-Аламосе и Чикаго». «В целом было четыре важных источника информации, которые передавали документы из лабораторий резидентам в Нью-Йорке и Вашингтоне и нашим нелегалам, работавшим в аптеке в Санта-Фе, неподалеку от Лос-Аламоса».
По словам Судоплатова, ФБР не удалось обнаружить советскую шпионскую сеть, т. к. у них не было времени для создания сильной контрразведки среди научного персонала за те полтора года, которые потребовались для организации работ по созданию бомбы. «К тому времени, когда контрразведывательная работа усилилась, мы прекратили контакты с нашими агентами. Никто из наших агентов не был пойман с поличным».
В этом нет ни слова правды,
заявляют коллеги американского ученого
Сенсационные заявления отставного советского разведчика, который фактически назвал Роберта Оппенгеймера «агентом влияния», работавшим на Москву, абсолютно безосновательны. Таков лейтмотив многочисленных высказываний коллег ученого, раздавшихся сразу после выхода в свет журнала «Тайм» с выдержками из книги генерал-лейтенанта Павла Судоплатова.
— Это совершенно не согласуется с характером Оппенгеймера, — так откомментировал публикацию Карсон Марк, который в свое время возглавлял теоретическое подразделение Национальной лаборатории в Лос-Аламосе, где в годы второй мировой войны разрабатывалась американская атомная бомба.
— Даже для того, чтобы создать только видимость правдоподобия этой истории, потребуется намного больше фактов, чем пока мне было представлено, — отреагировал Луис Росен, физик-практик, который работал над проектом «Манхэттен». По его мнению, утверждение Судоплатова беспочвенны.
Аналогичную позицию заняли другие ученые, связанные с созданием ядерного оружия США, такие, как Рамер Шрейбер и Макс Флатов.
— Мой вам короткий ответ: я не верю ни одному слову, — заявил Шрейбер.
— Оппенгеймер был человеком, одержимым идеей, самым преданным американцем, а его страна от него отвернулась, — в свою очередь откликнулся Флатов.
В 1954 году Комиссия по атомной энергии, предшественник ныне существующего Министерства энергетики США, постановила, что Оппенгеймер представлял собой угрозу национальной безопасности, поскольку в прошлом в Калифорнийском университете поддерживал контакты с людьми, которые предположительно придерживались левых и коммунистических убеждений.
Тогда Оппенгеймер был отстранен от должности советника по вопросам развития атомной энергии и лишен доступа к конфиденциальной служебной информации.
Тем не менее во время правления президента Джонсона правительство Соединенных Штатов принесло ему свои извинения за эти действия тем, что присудило Оппенгеймеру премию имени Энрико Ферми с вручением 50 тысяч долларов.
Питер Оппенгеймер, сын ученого, считает, что во время расследования 1954 года любые предосудительные поступки отца были бы сделаны достоянием гласности, если они действительно имели место.
— Если Соединенные Штаты и могли что-либо обнаружить, то к этому времени это было бы уже сделано, — сказал Питер Оппенгеймер. — Но обнаруживать было нечего. Отец был страстным патриотом.
По мнению Питера, обвинение в адрес отца не повергло его в гнев, поскольку он считает всему виной какое-то недоразумение.
— Я чувствую, что дело в каком-то недопонимании, возникшем из-за необходимости преодолевать несколько языковых и культурных барьеров, — заключил Питер Оппенгеймер.