Свидетельство бывшего офицера НКВД: в центре Томска - таинственная могила поляков
«Поверьте моим словам, мне терять уже нечего. Десятки лет я боялся говорить об этом. Но теперь остался, наверное, единственным, кто знает об этой трагедии. Хочу умереть с чистой совестью... В центре Томска в братской могиле лежат сотни, а может быть, и тысячи польских военных».
Так начинает собственный корреспондент газеты «Жиче Варшавы» в России Ян Ружджиньский репортаж под названием «Еще одна могила». Он написан на основе беседы с бывшим офицером НКВД Александром Рыжим, 75-летним пенсионером, полвека проживающим в Томске в доме 28 по Восточному переулку.
— 5 августа 1943 года, — рассказал А. Рыжий, — я участвовал в секретном совещании, которое проводил начальник НКВД Новосибирской области (в состав которой входил тогда Томск) генерал Петровский. Присутствовали также начальник Томской тюрьмы Васильев, его заместитель Шевцов, начальник горотдела НКВД Смышляев и прокурор Рубанов. Речь шла об уничтожении следов «спецзахоронения» вблизи железнодорожной станции Томск-2, на территории городского кладбища, которое годы спустя, в 1974-м, было закрыто. Генерал Петровский сообщил, что именно такой приказ пришел из Москвы, и вроде бы случайно проговорился, что там закопаны поляки. На совещании решили выровнять землю, братскую могилу засеять травой, а вокруг по-прежнему хоронить людей как ни в чем не бывало. Исполнять решение погнали заключенных.
А. Рыжий говорит, что, как и положено чекисту, он сразу же «выбросил» все это из памяти. В реализации решения участия не принимал. Потом, в 50-е годы, уже не работая в органах, построил себе дом неподалеку от того кладбища, завел теленка. И новый его сосед Богданов рассказал под страшным секретом, что «там, где сейчас пасутся наши бычки, лежат поляки, и я видел, как их хоронили».
Наконец, третий сигнал. В 1966 году А. Рыжий выдал замуж дочь, и ее тесть Брагин, тоже старожил этой местности, поведал ему подробности.
— Они с женой стали зимой и весной 1940 года невольными свидетелями чудовищных событий. На близлежащую железнодорожную ветку начали прибывать товарные составы. Вагоны были заполнены окоченелыми трупами мужчин. Ни на одном, впрочем, не было признаков насильственной смерти, характерных пулевых отверстий на затылках. По-видимому, умерли они не в вагонах, а раньше. Трупы баграми выгружали заключенные, потом волокли их в свежевыкопанные рвы и засыпали. Позднее местные жители находили там пуговицы с польским орлом, кто-то поднял изорванную конфедератку.
По словам А. Рыжего, из его родственников осталась лишь теща дочери Анна. Ей 86 лет, и она ни с кем на эту тему не хочет разговаривать — боится.
История, конечно, порождает немало вопросов. Откуда прибывали составы? Какой смертью погибли жертвы? Почему их тела привезли именно в Томск? А. Рыжий полагает, что в томской братской могиле лежат убитые в 1940 году польские офицеры, те, чьи фамилии отсутствуют в так называемых «катыньских списках».
По мнению А. Рыжего, ответы на все вопросы можно найти в архивах НКВД — КГБ в Томске, Новосибирске, Москве. Однако когда член томского мемориала В. Ханевич обратился в местные органы, ему ответили: никакими документами по этому вопросу не располагаем. Генеральное консульство Польши в Москве обратилось к российской стороне с просьбой выяснить все обстоятельства дела.