Сорок три минуты ожидания
Потом, на пресс-конференции, Сергея Тарасова спросят: что же было самым трудным в его победной гонко на 20 километров со стрельбой на четырех огневых рубежах? Он с ходу, не раздумывая особо, ответит: «Трасса! Трасса была неимоверно трудной. Особенно выход к огневому рубежу — 500-метровый довольно крутой подъем».
Но через минуту, когда первое восприятие минувшей гонки будет сформулировано, он чуточку выждал, как бы собравшись с мыслями, тихо продолжил: «А еще было очень трудно ждать. Я почти час ждал…»
Если я расскажу о всех перипетиях гонки в подробностях, нормальный читатель запросто свернет мозги в попытке разобраться что к чему. Нет более головоломной задачи в лыжном спорте, нежели эти самые 20 километров с четырьмя огневыми рубежами.
Задача осложняется еще и тем, что в биатлоне, в отличие от гонок, «правила игры» подразумевают полное отсутствие явного лидера, о котором можно было бы с абсолютной уверенностью сказать: он и никто другой.
И на сей раз двадцатку выиграть могли многие. Причем каждый из • этих вероятных претендентов хоть однажды где-то что-то выигрывал, а кое-кто выигрывал достаточно много. Скажем, те же немцы — многоопытный Марк Киршнер и Йенс Штайнигер, более молодые их товарищи по команде Свен Фишер и Франк Лукк, француз Патрик Байи Дален, итальянец Андреас Цингерле, да и любой из наших — и Валерий Медведцев, и Сергей Чепиков, и Валерий Кириенко — не упустил бы при случае жар-птицу из рук.
В том-то и дело, что случай не представился. Неимоверная трудность гонки состояла прежде всего в том, чтобы очень точно выбрать золотую середину между скоростью бега и обеспечением более или менее нормальной стрельбы.
Тарасов по скорости, кстати, прошел первый круг быстрее всех и тут жепоплатился двумя минутами штрафа на «лёжке». Сергей — трезвая головушка — быстренько сделал для себя вывод и далее шел к стрельбищу, прислушиваясь к своему сердцу.
Второй круг — 3,5 км подъемов и спусков—и снова стрельбище Стойка. Сергей быстренько отстрелялся, хотя по скорости здесь он все же уступал немцам. Те асе без исключения затрачивали на пять выстрелов даже менее 30 секунд, у наших уходило времени больше.
Еще круг—и снова стрельба лежа. И надо же, невезение— снова промах. Хорошо, хоть один. К этому времени расстались с надеждами, наломав дров на стрельбе, очень сильный беларусский биатлонист Александр Попов, в прошлом член сборной СССР, и Чепиков — невиданное дело, стреляя вторую «лежку», сделал три промаха. Медленно бежал Медведцев, из рук вон плохо стрелял Кириенко, который стартовал в самой лучшей позиции — 59-й. Похоже, что тренеры больше надежд возлагали именно на него.
На пресс-конференции Попов скажет: «Меня спросили: в какой группе хочешь стартовать? И я ответил: „Мне все равно“. Вот и получилось, что стартовал Тарасов 26-м. И отстрелял на четвертом рубеже чисто, с финишным результатом 57.25,3 занял на табло первую строку. И никто не мог приблизиться к нему до тех пор, пока не отправился в путь Лукк (69-й — предпоследний).
После первой стрельбы он лидер. Два промаха на стойке отбрасывают его далеко Назад. Но после второй стрельбы «лежа» он снова выходит вперед, опережая Тарасова на 41 секунду. Но Сергей, расправившись со стрельбой, 4,2 км до финиша мчал изо всех сил. Что сделает Лукк? Если он стреляет последнюю стойку чисто, то первый.
И вот Лукк выкатывается на стрельбище, медленно движется к огневому рубежу, изготавливается. И бах, бах — три мишени разбиты! Хороший темп и высокая точность. Но что-то происходит в душе Лукка. Очередной выстрел — и черный глаз остается смотреть в божий свет. Промах! Так нужный Тарасову промах. И Лукк теперь целится чуть дольше, прежде чем сделать пятый выстрел, а это время, время…
Лукк уходит на последний четырехкилометровый круг, а Тарасову остается одно — ждать. Немец почти повторяет его график. Он налегает на палки изо всех сил. Дикая пляска цифр на табло. Лукк на прямой. Он или Тарасов? Три секунды не хватит Лукку для победы. И Сергей на пресс-конференции скажет:
— Я стоял и думал: если есть Бог, Лукк не выиграет. Бог, стало быть, есть — Бог удачи Сергея Тарасова. Ну, а потом у нас было время поговорить.
— Вырос в большом алтайском селе Старо-Алейское. Река есть такая — Алей.
— Нет. Сразу стал заниматься биатлоном. У нас в селе была отличная секция и хороший тренер — Владимир Сапрыкин.
— Ты до занятий биатлоном стрелял?
— Да, ходил с отцом на охоту. А еще я рыбалку люблю.
— Да. И дочка есть. Жену зовут Наташа. Она мне очень много помогает. Настраивает перед соревнованиями.
—Нет. Пожалуй, нет. Я уважаю многих чемпионов прошлых лет, но никому из них не хочу подражать.
— В твоей спортивной жизни были какие-то случаи, когда один выстрел решал все?
— Да столько было таких случаев, что и пересчитать трудно.
— Ты надеялся на победу, после того как Лукк сделал промах на последней стрельбе?
— Трудно сказать. В последних номерах стало потеплее, и Лукк покатил лучше. Он имел преимущество. Вот тогда я сказал: «Если есть Бог…»
— Ты чувствуешь себя горожанином или деревенским человеком?
— Сейчас уже трудно определить. В Новосибирске я пустил корни. У меня квартира, машина, семья. Но и в деревню тянет. Там мать, два брата, рыбалка, охота. И там меня все уважают.
— Кончится сезон. Поедешь домой?
Анатолий КОРШУНОВ. ЛИЛЛЕХАММЕР, 21 февраля.
XVII зимние Олимпийские игры. Лиллехаммер, 20 февраля. Биатлон. Мужчины. Гонка на 20 км со стрельбой на четырех рубежах. 1. С. Тарасов (Россия) — 57.25.3 (3): 2. Ф. Лукк — 57.28.7 (3);. 3. С. Фишер (оба — Германия) — 57.41,9 (2); 4. Л. Полов (Беларусь) — 57.53.1 (О): 5. И. штайниген (Германия) — 58.18.1 (2): 8. А. Цингерле (Италия) — 58.54.1 (3): 7. М. Киршнер (Германия) — 59.16.4 (4): 8. С Чепиков (Россия) — 59.31.4 (5): 9. С. Глинсдал (Норвегия) — 59.42,4 (3): 10. А. Эдер (Австрия) — 59.43.9 (0): … 24. В Медведцев — 1.00.44.0 (3)… 35. В. Кириенко (оба — Россия) «— 1:01.46,3 (6).