Поражение демократов - ещё не поражение демократии
Итак, референдум по Конституции и парламентские выборы состоялись. Принятие новой Конституции, подводящей черту под нашим коммунистическим прошлым и юридически закрепляющей глубочайший общественный переворот,— огромное завоевание сил демократии и социального прогресса. Важнейшая предпосылка стабилизации ситуации в стране. Предварительные же итоги парламентских выборов, мягко говоря, настораживают. Вырвалась вперед неофашистская партия Владимира Жириновского, оставив позади «Выбор России», хороших результатов добились коммунисты Преодолела пятипроцентный рубеж близкая коммунистам Аграрная партия. Но в то же время в парламенте только по избирательным спискам будут представлены четыре партии демократической ориентации — «Выбор России», «Женщины России», ПРЕС и блок Явлинского.
Вроде бы ничего особенного и не произошло. Мы ведь видели, что ЛДП, безудержно спекулируя на кризисе, множит свой политический капитал. Ожидали, что демократы вряд ли будут иметь господство в парламенте, им будет противостоять мощная и жестко ведущая себя коммунопатриотическая оппозиция, тяготеющая к стилю борьбы «непримиримой оппозиции» бывшего Верховного Совета. Знали, что неимоверно тяжелые для большинства граждан постсоциалистических стран условия переходного периода создают благодатную почву для неофашистских и других антидемократических сил. Как знали и то, что в мире происходит оживление сил неофашизма.
И все-таки есть серьезные и внушающие тревогу неожиданности, проблемы. Поговорим об этом подробнее.
Первое. Впервые в истории России неофашизм в лице ЛДП Жириновского вышел на авансцену ее политической жизни. Это повод, нет, уже императив для серьезного размышления, глубокого анализа. Как это могло случиться в стране, которая прошла через войну с фашизмом, стоившую ей неимоверного напряжения, жизней десятков миллионов людей, неслыханного разорения? Пусть по крайней мере устыдятся те политики и интеллектуалы, которые вплоть до настоящего дня с удивительным упорством утверждали, что у нас нет «красно-коричневых», что у нас все за реформы и т. д. Но боюсь, что они не устыдятся. И сегодня они наверняка будут во всем обвинять демократов, «Выбор России» и самого президента, не сумевших найти общий язык с фашистами, коммунофашиста-ми, милитаристами, сторонниками реваншизма.
Второе. Неожиданностью стало практическое исчезновение политического центризма как сколько-нибудь влиятельного фактора политической жизни. Центризм бывшего «Гражданского союза», как известно, давно уже потерпел крах, ибо на деле сроднился с «непримиримой оппозицией». Однако многие из нас рассчитывали на возрождение центризма в ходе предвыборной борьбы и самих выборов, исходя из настроений наших граждан, чурающихся политических крайностей. И ошиблись. Да, наши граждане чураются крайностей, но при этом желают быстрых перемен к лучшему.
Стало быть, неверными, ошибочными оказались оценки и прогнозы общественного развития и сами расчеты тех демократических политиков, которые сделали ставку на завоевание центра в ходе парламентских выборов. Правда, несколько необычным путем — посредством дистанцирования от «Выбора России» как партии, точнее, движения, близкого президенту. Причем не только дистанцирования, но нередко и посредством острой критики правительства, его курса, посредством противопоставления центра с его якобы чрезмерно радикальной, непредсказуемой политикой, некоей воображаемой политике здравого смысла, консерватизма и всяческой мыслимой и немыслимой добродетели регионов.
Тактика оказалась изначально порочной, недальновидной. Абсурдно было рассчитывать на укрепление реформаторских сил, делая ставку на критику реальной политики правительства демократов, которая уже прошла испытание временем, начала уже давать плоды и которой и в самом деле нет реальной альтернативы. Еще можно понять Аркадия Вольского или Олега Богомолова, готовых все трудности переходного периода сваливать на Егора Гайдара. Но когда о некой возможности альтернативной политике шоковой терапии заявляет Гавриил Попов, которого мы хорошо знаем по его практической деятельности в качестве мэра Москвы, то это вызывает просто недоумение. Оказав своей критикой «Выбора России» ценную услугу Жириновскому и Зюганову в борьбе с демократами, РДДР во главе с Поповым сама оказалась за бортом парламента.
Третье. Вполне ожидаемой, но крайне близорукой и в целом несостоятельном оказалась позиция экс-президента Михаила Горбачева, Горбачев-фонда, его соратников и сторонников. Смею утверждать, что в успехах партии Жириновского, в углублении раскола в рядах сторонников глубоких реформ есть немалая заслуга Горбачева. С чем его можно и поздравить. И в самом деле, хорошо поработали на реакцию многие сотрудники Горбачев-фон-да. вроде Александра Ципко, многие горбачевские бывшие советники и назначенцы.
Горбачев, допуская свои очередной политический просчет, слишком рано начал создавать оппозиционный блок Ельцину, демократам, стремясь, очевидно, механически копировать чужой опыт. Но Россия — не Польша и даже не Литва. Если слишком торопить общественный процесс, неистово воевать с теми. кто реально осуществляет реформы, то на смену нынешним демократам придут не социал-демократы, а неофашисты.
Смею утверждать, что несостоятельной оказалась и позиция многих молодых политиков, причисляющих себя к демократическому лагерю. Непомерное честолюбие Григория Явлинского, никак уже видящего себя в кресле президента России, стало уже притчей во языцех. Да, блок Явлинский — Болдырев — Лукин преодолел пятипроцентный барьер. Но какой ценой для демократического движения страны? Позиция Явлинского порой просто потрясает. То ли этот талантливый экономист оторвался от реальной почвы, полагая, что в условиях, подобно нашим, можно еще два года жить без Конституции в поисках ее самого совершенного в мире проекта, который может быть пригоден разве лишь как чтиво для зэков в новом ГУЛАГе. То ли ему просто не хватает политического чутья, что буквально накануне выборов он утверждает, что опасность со стороны Жириновского, неофашистов надуманна. То ли он занимается откровенной демагогией в карьерных интересах. Пусть это останется на его совести.
Четвертое. Славно поработали. чтобы создать достойный имидж Жириновскому в глазах миллионов россиян, и наши средства массовой информации. В том числе и, пожалуй, прежде всего демократические. В том числе государственные, вроде бы состоящие на службе государства, во главе которого стоят демократы. Так уж далеки от истины те, кто утверждает: своим нынешним успехам Владимир Вольфович обязан средствам массовой информации? Они, можно сказать, на пустом месте сделали из него политика.
Пятое. Достойно поработала на неофашизм и наша творческая интеллигенция. Не вся, конечно. А какая-то ее часть, но немалая, в том числе либерально-демократическая. И опять же потрясает безответственность перед обществом многих наших интеллектуалов. Повторяется примерно то же самое, что было в канун прихода к власти большевиков в России или фашистов в Германии. В то время, когда обществу реально угрожают профашистские, тоталитаристские силы, многие наши интеллектуалы и находящиеся в их руках или под их влиянием СМИ развязали оголтелую кампанию против президента, демократов, откровенно солидаризируются с антидемократическими силами, с путчистами, виновными в кровавых событиях 3—4 октября.
В то же время я решительный противник того, чтобы мы упрощали результаты прошедших выборов, преувеличивали значение успехов Жириновского, коммунистов и близких им сил, тем более впадали в панику, истерику, что уже, к сожалению, имеет место. Произошедшее нам еще предстоит как следует проанализировать. Однако никак не уйти от того факта, что у этих сил нет позитивной программы, следовательно, нет будущего. Только от демократов зависит, сумеет ли Жириновский закрепить достигнутые результаты, наращивать успехи или же он разделит судьбу бабочки-однодневки. У демократов достаточно для этого сил и возможностей. Что, на мой взгляд, важно иметь в виду?
Во-первых, электорат Жириновского — это в массе своей отнюдь не электорат носителем идей национал-социализма, это скорее электорат недовольных. Это электорат частично Руцкого, частично Фронта национального спасения. Нам еще только предстоит выяснить мотивы людей, голосовавших за Жириновского. Полагаю, что многие голосовали за него не потому, что верили в его бредовые обещания и посулы, а потому, что не верили никому другому. Потому что разочаровались, разуверились. Пусть, дескать, он задаст жару демократам, заставит их «ловить мышей».
Во-вторых, нужно коренным образом пересмотреть стратегию демократического движения. Разъединяться, сводить между собой счеты, давать волю амбициям — это уже не только аморально, но и преступно.
В-третьих, необходимо наконец понять, что мы больное общество. Помимо того, что нас искалечил большевизм, мы еще испытали и глубокий шок в результате почти молниеносного краха и общественной системы, и прежнего государства, и всей системы ценностей. Кризисное сознание, как ржавчина, поразило общество.
В-четвертых, надо в принципе поменять тактику борьбы с неофашизмом. Поскольку он апеллирует к наиболее отсталым и обделенным слоям общества, всем тем, кто дезориентирован, кто потерял надежду на будущее, кто обманут, одурачен противниками реформ, то в первую очередь надо объяснить людям, что неофашизм — это война. Это кровь, разорения. Это, в сущности, нынешняя югославская трагедия, только в российских масштабах.
Уверен: в наших силах сделать так, что уже в самом обозримом будущем о Жириновском будут вспоминать как о некоем казусе, а об угрозе неофашизма — как о домыслах слабонервных.