December 7, 2023

Еще не осужден, но уже наказан

14 декабря в военном суде (бывшем военном трибунале) Кировского военного гарнизона начинается слушание уголовного дела Тадеуша Касьянова — знаменитого каратиста, российского Брюса «Ли, одного из основоположников и создателей уникальной системы российского рукопашного боя.

В чем же обвиняют Касьянова? Сразу в четырех преступлениях: в превышении власти, лишении свободы человека, вымогательстве и незаконном хранении боеприпасов.

Защита, изучив 11 томов уголовного дела Т. Касьянова, пришла к выводу, что ни один из пунктов обвинения не доказан. Более того, обвинение, арест и посадка были заказными. Уголовное дело от начала и до конца сфальсифицировано.

Уже около месяца Тадеуш Касьянов в ожидании суда томится в нечеловеческих условиях в Кировском СИЗО. Откуда я это знаю? Даже из такой страшной тюрьмы, как эта, письма просачиваются на волю. Мир, в том числе и уголовный, не без добрых людей!

Письма эти Касьянов написал в карцере Кировской тюрьмы. Он оказался там после «страшной провинности» — откровений о беспределе, царящем в этом заведении. высказанных на свидании с женой и дочерью.

Выдержки из писем на волю Т. Касьянова.

«…Вчера, даже здесь, я получил поздравления с прекрасной надписью в книге „Гардемарины“. И тут нашлись ученики. (14 ноября Тадеушу Касьянову исполнилось 55 лет.— Т. К.).

…Со мной сидит парень — корреспондент из Воркуты, сидит зачуханный, со вшами. Я уже здесь многое перепробовал, вот только вшей мне еще не хватало.

…Радио обрезано во всех хатах, и изредка мы можем наслаждаться беспричинным русским матом, которым дуба ки облаивают даже решетки.

«.Стены сырые, вода течет, а на дворе мороз, форточка оторвана. Написал разгромное заявление на все эти „прелести“… Вовка-сокамерник попросил с ним посидеть до 30 ноября — у него суд. и 29-го его заберут на этаж… Уж тогда и я постараюсь уйти из этого склепа.

…Вот интересно, как обслуживают врачи. Говоришь, что болит голова, а таблетку (неизвестно какую!) получаешь через три дня. Меня вызвали в медсанчасть и говорят, что в моей медицинской карте диагноз «туберкулез». Спрашиваю, откуда у вас эти данные? Отвечают, что из других тюрем Но я никогда даже на воле не холил к врачам и, 40 лет занимаясь спортом. лечу себя сам Почему же тогда в моей «карте» не зафиксированы радикулит, болезнь почек, глаз, ушей, артроз? (Видимо, сегодня на повестке дня в «борьбе» с «бандитом» Касьяновым стоит сверхзадача — впаять ему туберкулез. Тогда независимо от исхода судебного рассмотрения его можно упрятать в туберкулезный лагерь, где больше года не протягивают даже здоровые люди.— Т. К.).

…Я сам себя лечу. Здесь все вспомнишь, если жить захочешь. При легком споре в медлаборатории двое из сопровождающих меня готовы были запустить в ход пистолеты и переложили их из нагрудной кобуры в карман справа, а у дверей лаборатории держали собаку, а медсанчасть охраняли (из-за меня) 15 человек… Я всего-навсего только просил одноразовый шприц, который никак не хотели давать. Шприцы здесь ополаскивают под краном холодной водой. Видно, получили они указание сверху — раскрутить меня по полной программе, но им не повезло — свидетелей беспредела было много.

…Когда шел на свидание к адвокату, на меня надели самые жесткие наручники и при малейшем движении самозатягивающиеся. Они больше всего травмируют руки. Во время передвижения внутри тюрьмы меня «опекают» несколько человек с собаками.

…Меня вызывало к себе начальство, и я заверил их, что не собираюсь устраивать путчей что я не осужденный, а подследственный, но, по-моему, этой разницы здесь видеть не хотят.

«.Когда я прибыл сюда, то хотели вызывать наряд ОМОНа, чтобы лучше меня обыскать. Представляешь уровень физподготовки тюремщиков?! То ли от страха, то ли от большого рвения меня прямо с дороги бросили в карцер. Я попытался узнать, за что? Мне ответили: „Это не карцер, это — Метрополь!“. Одеяла нет, из окна дует, холод собачий. Немного простудился. За почти два года отсидки в разных тюрьмах — и в Казани, и в Матросской — такого беспредела нигде не было».

Выдержки из писем Тадеуша Касьянова подготовила к печати
Татьяна КОРУПАЕВА.

«Российская газета» 9 декабря 1993 года