Урезали импорт, будем кушать свое
Весь год страна жила в предвкушении рекордного урожая. Цифры назывались фантастические — 120 и даже 125 миллионов тонн зерна готовилась собрать Россия по сравнению с прошлогодними 106,8 миллиона тонн. Такой урожай позволял в полтора раза увеличить закупки зерна в федеральные и региональные фонды, сократить до минимума, а то и вовсе отказаться от дорогостоящего и унизительного зернового импорта в будущем году, тем более что такие заявления руководителей страны звучат и по сей день. Но вот позади уборочная и что же.? Об этом разговор с вице-премьером правительства России, курирующим аграрный сектор, Александром ЗАВЕРЮХОЙ.
— Да, много было разговоров о небывалом урожае, даже есть резолюция Президента: «Где ваш рекордный урожай?». Но все понимают—одно дело, хлеб на корню, другое — в закромах. Погода, отсутствие финансовых средств, недостаток техники, горючего затянули уборку. И как результат — под снег ушло около 3 миллионов гектаров зерновых, общий намолот, по предварительным оценкам, составит 100—102 миллиона тонн, а это на 5—6 миллиона тонн меньше, чем в прошлом году.
Тем не менее вопрос состоит не столько в производстве, сколько в реализации сельхозпродукции, а потому убежден — правительство приняло правильное решение, сократив вдвое импорт зерна и более чем в 4 раза мясопродуктов. К тому же мы полностью прекратили централизованный импорт за счет госресурсов картофеля и овощей, вин, шерсти. Все эти продукты в стране есть в изобилии. На элеваторах уже 26 миллионов тонн зерна, холодильники забиты отечественным мясом и маслом. И эта позиция остается неизменной и по зерну, и по молоку, и по мясу, хотя виды на урожай следующего года не внушают оптимизма: на 4,2 миллиона гектаров посеяно меньше озимых, на 5 миллионов меньше вспахано зяби, немало площадей остались без внесения минеральных удобрений, практически не вывозятся на поля органические удобрения, нет пестицидов и гербицидов, а отсюда массовое засорение полей…
— Так в чем же тогда состоит аграрная политика правительства?
— Прежде всего, и это считаю главным, удалось разобраться с импортом продовольствия. И на этом пути я встретил мощное противодействие со стороны заинтересованных внешнеэкономических ведомств и структур.
К примеру, сегодня из-за отмены коэффициента на продовольствие коммерческие структуры много потеряли, так как Министерство финансов, применяя эти коэффициенты, понижало стоимость, а коммерсанты опять устанавливали цену такую, какую хотели. Или совсем недавно я задержал уже подготовленное решение о выделении квоты на газ для закупок опять же продовольствия. И постоянно эти структуры ищут пути то по лизингу, то по клирингу, словом, любые способы, чтобы поставлять в страну продовольствие, а мы свое не знаем куда деть.
Здесь я прерву вице-премьера Александра Заверюху и попытаюсь расшифровать его слова о «мощном противодействии со стороны кровно заинтересованных в импорте продовольствия в страну».
Сейчас трудно сказать, когда началось это противостояние. Скорее всего с того момента, когда вице-премьер начал разбираться с импортом. К примеру, он трижды вычеркивал австралийскую и новозеландскую шерсть из списка критического импорта, а на нее все равно приносили документы. В то время как российская шерсть оставалась без сбыта. Тогда тактика несколько изменилась: по клирингу австралийскую шерсть стали тащить из Казахстана, продавая туда дешевую нефть, а взамен получая эту злополучную шерсть. Такая ситуация и со льном.
«Я могу только догадываться, сколько заинтересованные люди имеют от этих сделок, счет идет на миллиарды. Я им очень неугоден, потому и получаю удары как слева, так и справа», — обронил как-то в беседе со мной вице-премьер.
Ну, а дальше события развивались, как в фильме об итальянской мафии, хотя оговорюсь сразу: возможно, все это совпадения и дикие случайности, вот только теперь у Заверюхи появился телохранитель.
Сначала вице-премьер получал подметные письма с предупреждением, что пора и поумерить, как выражались авторы, пыл в смысле ограничения импорта продовольствия, затем в Оренбурге, где живет его дочь, под дверь ее дома подложили взрывное устройство. И лишь по счастливой случайности не произошло трагедии. Впрочем, все, что находилось в помещении — мебель, вещи, — превратилось в пепел. Однако вернемся к беседе.
— Но ведь не только импортом продовольствия озабочен наш АПК.
— Конечно, главное сейчас — финансирование. Удалось отстоять на государственном уровне льготное кредитование сельскохозяйственного производства. Правительство выделило 2,2 триллиона рублей. Удалось убедить членов Кабинета министров в необходимости пятидесятипроцентной компенсации за комбикорма.
— К сожалению, эти суммы до сих пор остались на бумаге.
— Да, это так. Расцениваю как свою недоработку, но председатель правительства Виктор Черномырдин опять поручил эти деньги изыскать. Если такое случится — будет абсолютная гарантия увеличения животноводческой, птицеводческой продукции не только на крупных комплексах и птицефабриках, но и в фермерских, подсобных хозяйствах. И тогда опять же гарантированно уйдем от импорта этих продуктов.
— Общеизвестно тяжелое финансовое положение в стране. Всегда ли находят понимание крестьянские проблемы в правительстве?
— Раз принимаются такие решения, значит, знают в правительстве положение на селе. Другой вопрос, что не всегда адекватно реагируют на такие решения руководители финансовых органов, хотя совершенно очевидно: окончательно загубим свое животноводство, птицеводство. будем покупать эту продукцию за рубежом, а это неизмеримо дороже. И потом сильные выражения, наклеивание ярлыков, похоже, становятся делом обычным.