Владимир Жириновский: «Демократия тоже предусматривает насилие»
Основные вехи биографии и политической судьбы Владимира Вольфовича Жириновского, пожалуй, известны читателю. Лидер либерально-демократической партии России охотно и много говорит и пишет о себе. В том числе и в книге, о которой мы еще скажем.
Родился в 1946 году в Алма-Ате в семье — это все знают — юриста. «У меня русское имя — Владимир, а отца моего звали Вольф, так было записано в метрике отца, в паспорте. А мама звала его просто Володя, и проще бы мне было зваться Владимиром Владимировичем…»
До 18 лет Жириновский жил в Алма-Ате («Русские люди основали этот город. Поэтому я по праву могу всегда считать, что родился в России среди русских»). Затем переехал в Москву. Закончил Институт стран Азии и Африки и вечернее отделение юридического факультета МГУ. Два года служил в армии, работал в издательстве «Мир». Детство и юность свою оценивает как безрадостное — коммуналка, керосинка, общежитие, одиночество. «Может быть, как художнику или композитору нужно какое-то несчастье, чтобы творить, чтобы пришло вдохновение. Так и у меня, — чтобы я лучше и глубже понял политические процессы в обществе, у меня была какая-то обделенность во всех других отношениях». И хотя жить было трудно и Жириновский рано понял, что беды страны да и его собственные объясняются тем, что у власти, на всех руководящих постах находятся члены КПСС. Ярым антикоммунистом он не стал, не оказался и в числе диссидентов. Тем удивительнее успех созданной Жириновским в 1990 году либерально-демократической партии, превращение никому, кроме сослуживцев, неизвестного «сына юриста» в заметную политическую фигуру. Он. кажется, не знает усталости. Митинг следует за митингом. На них он является в сопровождении своих «соколов». Он говорит то, что люди хотят слышать, и его выступления встречают аплодисментами. Через год, на выборах президента России, Жириновский станет третьим в списке. За него проголосует 6 миллионов избирателей.
— Программа-минимум ЛДПР обещает в течение 3—4 месяцев вдвое улучшить жизнь народа. Для этого достаточно выполнить три условия: 1) прекратить со стороны России всякую помощь странам ближнего и дальнего зарубежья; 2) приостановить конверсию, вести широкую продажу оружия на мировом рынке и 3) покончить с организованной преступностью, уничтожив все (!) пять тысяч банд на территории России… Неужели выход из кризиса так прост? Скажите, стоят ли за этой программой какие-либо расчеты, проходила ли она научную экспертизу? Или это обычная пропагандистская приманка для оголодавшего избирателя?
— Никакой приманки здесь нет. И речь идет не о трех, а о шести месяцах. Это существенно. Во-вторых, надоели обещания на двадцать лет вперед. Люди хотят знать, как они будут жить завтра. Что касается конкретных расчетов, то не забывайте, что мы — оппозиционная партия, у нас нет в подчинении статуправления, закрытых институтов. Цифры, которыми мы оперируем, взяты из прессы. Это данные ученых, специалистов — что наша помощь зарубежью составляет 30 процентов от того, что мы имеем; что на территории России бесчинствует 5 тысяч организованных банд преступников; что экспорт оружия еще несколько лет назад выражался цифрой 30 миллиардов долларов в год. Используя эти средства, можно рассчитывать на реальное улучшение нашей жизни в два раза.
— Вы неверно интерпретируете приводимые прессой цифры. Мы ведь не столько продавали оружие, сколько дарили его, часто устаревшее, странам с определенным режимом. Никаких реальных 30 миллиардов долларов от торговли оружием мы никогда не получали. Это были по преимуществу не торговые, а политические сделки. Теперь о том, что вы называете помощью ближнему зарубежью. Правильнее было бы говорить о неравновесии в обмене, образовавшемся в результате распада Союза, из-за моментального разрыва связей. Если Россия прекратит поставки в страны, еще недавно входившие в СССР, от этого она только потеряет. Ведь остановятся предприятия, снабжающие Россию.
— Да, ошибка коммунистов (а для России — беда) состояла в том, что они раздаривали то, что можно и нужно было продавать. Но сейчас у нас есть современное оружие, которое стоит еще больше, чем 30 миллиардов, но мы его просто не продаем. Мы сами ушли с рынка. Вот у нас в Приволжско-Уральском округе стояли без дела 24 тысячи танков. Они нужны были Индии. Но мы их Индии не продали — мы их разрезали и отправили в металлолом, на переплавку. Об этом и речь — об уничтожении имеющегося оружия, за которое определенные страны готовы немедленно заплатить валютой. И Саддам Хусейн готов нам сегодня дать 10 миллиардов, вернуть долг Ирака нашей стране. Но никто из руководителей России в последние два года с ним не встречался. Ни один дипломат, ни один журналист. Кроме меня. И Хусейн мне так и сказал: «Я удивляюсь вашей дипломатии. Я им говорю: берите, это ваши деньги, а они не берут…» …Что касается ближнего зарубежья… При коммунистах мы кормили, полностью содержали все республики. Только Украина чуть-чуть держалась сама. И это продолжается по сегодняшний день. Стоит прекратить им помощь — и эти страны месяца не продержатся. Почему мы должны создавать страдания себе? Давайте создавать страдания другим.
— То, что предлагаете вы, — способно вызвать только неприязнь, отторжение от России, привести к появлению миллионов новых беженцев.
— Поток беженцев легко остановить. Для этого достаточно пригрозить тем регионам, откуда изгоняют русских, что мы поступим по отношению к представителям их коренной национальности, живущим в России, подобным же образом. Возьмем, к примеру, Азербайджан. Там жило 500 тысяч русских. Сейчас осталось 100 тысяч. А сколько азербайджанцев гуляет по России? Миллион. Значит, для начала мы должны выселить из России и направить в Баку 400 тысяч азербайджанцев. А тронете русских еще — весь миллион вернем. И так — по всем другим регионам. Не надо забывать, что демократия тоже предусматривает насилие.
— Как у вас все просто. В экономике раз, два, три — и народ живет вдвое лучше. В межнациональных конфликтах достаточно пригрозить. прекратить поставки, выслать — и порядок.
— Это искажение. Где я сказал, что стоит сделать раз, два, три — и будет хорошо?
— Я сказал, что с этого надо начать и это даст такой-то эффект. Это не значит, что у всех моментально будут ананасы в шампанском. Просто чуть меньше станет голодных, чуть меньше станет бездомных. Второе. Вы найдите мне другую страшу, которую так бы разоряли и уничтожали, как нашу. Я ничего не упрощаю. Каждое решение очень сложно. Просто я специалист в тех вопросах, которыми занимаюсь. Я даю быстрые ответы на вопросы потому, что они у меня есть. Они отработаны, я думал над ними 30 лет. Почему вы не хотите замечать, что Жириновский с отличием закончил Московский университет, да не один факультет, что он знает четыре языка, объехал полмира и всю страну? Вот откуда быстрые решения.
— Вернемся, однако, к оттоку русских из бывших республик СССР. Разве не очевидно, что он обусловлен объективными причинами? Обстановка во многих из этих стран нестабильная, их сотрясают межэтнические, межклановые конфликты.
Люди бегут от войны, от крови, от распадающегося на глазах быта. Миграция — от неустроенности, от утраты точки опоры, от страха за завтрашний день. А вы сознательно предлагаете депортировать сотни тысяч людей по пятому пункту. Но это возврат в эпоху сталинизма, в средневековье.
— А вытолкнуть, выселить в Россию тысячи наших соотечественников, оставить их без жилья, без работы, без средств существования — это цивилизованно? Значит, русских можно отовсюду выгонять, но, упаси Бог, принять ответные меры? А я говорю именно об ответных мерах. А еще лучше было бы позаботиться о действиях упреждающих.
— Надо было законом запретить создание и функционирование всех организаций националистического сепаратистского толка, ставящих своей целью расчленение СССР, все эти народные фронты. Но в том-то и дело, что КГБ их опекал, выращивал. Более того, мы не только не предприняли необходимых мер, но сами, по существу, дали сигнал к изгнанию русских. Сказал же Ельцин: да ничего, пусть русские возвращаются, мы их примем, устроим.
Тут уместно напомнить, что в борьбу за пост президента на прошлых выборах Жириновский вступил под лозунгом защиты русских. Коридоры штаб-квартиры ЛДПР на Чистых прудах и сегодня оклеены его портретами с грозными обещаниями: «Я никому не позволю обижать русских!», «Я буду защищать русских на территории всей страны», «Я подниму Россию с колен!», «Всем вам будет хорошо со мной». Одиноко выглядит среди них плакат с изображением Анатолия Кашпировского, гипнотизирующего на этот раз избирателей — «Голосуйте за либерально — демократическую партию России». О партии и были наши следующие вопросы.
— ЛДП, кажется, была первой партией, которую разрешила КПСС?
— Ничего она не разрешила. 16 марта 1990 года была изменена Конституция СССР, из нее убрали 6-ю статью. А мы еще в январе наметили провести свой учредительный съезд 31 марта. Мы же не знали, что Конституцию изменят. Просто по времени так совпало, что съезд ЛДП состоялся спустя две недели после того, как 6-я статья была изъята. И все решили, — пресса здесь постаралась, — что наш съезд чуть ли не инспирирован КГБ или КПСС: вот, мол, получайте партию Жириновского, получайте многопартийную систему. Да у нас никогда никаких связей ни с КПСС, ни с КГБ не было. Вы можете взять эти данные в КГБ. Я, в отличие от лидеров других партий, никогда в КПСС не состоял.
— У большинства блоков и партий, идущих сегодня на выборы, первые имена в списках, как правило, достаточно широко известны. Гайдар — Ковалев — Памфилова, Явлинский — Болдырев — Лукин, Шахрай — Шохин… А в списке ЛДПР из известных — один Жириновский.
— Я никого не зажимаю. Но у партии должен быть лидер. Чтобы дело двигалось, чтобы не было постоянных разборок, как у демороссов или во Фронте национального спасения. Если бы у ФНС было не 17 сопредседателей, а один — Макашов, Стерлигов или Проханов, — все у них могло бы быть по-другому. У нас в партии раздоров нет.
— И все же, нет ли опасности, что в партии возникнет культ личности? Вот и газеты, издаваемые ЛДПР, с вашим именем в названии — «Правда Жириновского», «Сокол Жириновского». А если не в названии, то на первой странице — ваш портрет. Знаете, что это напоминает? Был такой журнал «Корея сегодня». Там все, начиная от первой и до последней страницы, было связано с именем великого вождя Ким Ир Сена и идеями чучхэ.
— Нет, нет. Это не связано с идеологией партии. Просто на прилавках лежат сегодня по 40—50 наименований газет. Как сориентировать читателя, обратить его внимание на то, что это газета нашей партии? Мое имя известно, оно в данном случае опознавательный знак.
— Как вы относитесь к проекту новой Конституции в целом и, в частности, к предлагаемому в нем разделению полномочий между президентом и парламентом?
— Объективно парламентская демократия выше, чем президентская республика. Луше, когда правительство подчиняется парламенту, им формируется, ему подотчетно, а президент вручает награды, принимает послов, выезжает с визитами за границу. Но если рассуждать не абстрактно, а исходить из реалий нашей страны, то сегодня нам нужен президентский режим, нужен сильный президент. И будь моя воля, я бы его полномочия еще расширил. В частности, чтобы президент полностью сам формировал правительство, не советуясь с Думой.
— Вы не исключаете себя из возможных кандидатов в президенты?
— Не пытайтесь меня поймать. Настаивая на усилении президентских полномочий, я вовсе не примеряю их на себя. Просто в нынешних условиях России нужна сильная власть.
— Будете ли вы рекомендовать своей партии голосовать за Конституцию?
— Не только партии, а и всем гражданам России. Это движение вперед. Конечно, в Конституции есть недостатки. Больше всего нас, в ЛДПР, смущает 5-я статья. Пока в Конституции будет идти речь о национальных республиках и автономных областях, спокойствия в стране не ждите. Мы должны отказаться от большевистского принципа национально — территориального деления страны. Россия в своих исторических границах (начала века или хотя бы в границах 1977 года) должна состоять из сорока — пятидесяти самоуправляющихся территориальных единиц, без какой-либо национальной окраски.
— К мысли о новом государственно-территориальном устройстве России вы возвращаетесь постоянно в своих статьях, выступлениях. По существу же, речь идет о возрождении империи. Украинской республики не будет. Будет два десятка губерний, подчиненных напрямую центру. На Северном Кавказе— ни Чечни, ни Осетии, ни Ингушетии, ни Кабарды — Северокавказская губерния с центром в Ростове и с русским генерал-губернатором. Азербайджан и Грузию, когда они приползут и попросятся в состав России, нужно подольше подержать в карантине. Это все ваши слова. Взрывоопасные. Осуществление имперских замыслов Жириновского — это война.
— Никакой войны. Все эти территории — и Прибалтика, и Бессарабия, и Кавказ — исторически принадлежат России. Только я беру начало истории, а вы ее конец. Никого не надо завоевывать… Все очень просто. Прекращаем поставлять Украине лес — и все шахты Донбасса рухнут. Прекращаем поставлять Украине все, что мы ей сегодня поставляем, и через три месяца она будет стоять на коленях и рухнет правительство Кравчука. Прекращаем помощь, в том числе военную, Таджикистану — и Рахмонов бежит в Москву, добирается любым транспортом и просит: примите в Россию, в качестве Душанбинской губернии примите, умоляю…
— Мы возвращаемся к началу разговора. По-вашему, распад СССР — это вражеские козни?
— А вы что думаете, что СССР развалился сам по себе? Это цена, которую наше общество заплатило за то, чтобы коммунисты остались у власти — но уже в обличии национальных демократов. Все эти процессы в стране спровоцированы. И не надо говорить, что СССР разрушался, экономика его разрушалась. Ситуация создана искусственно. Все это план уничтожения России как таковой.
— Кто вынашивал и осуществлял эти планы?
— Конкуренты. Те, кому Россия мешает. Уничтожить Россию с ее мощной экономикой, огромной вооруженной силой, достижениями в науке, космосе выгодно всем.
— И что в ответ должна предпринять Россия?
— Позаботиться о своих геополитических интересах. Почитайте мою книгу «Последний бросок на юг»—там сказано все.
Сам Жириновский в предисловии к этой 142-страничной книге говорит о ней так: «Это аналитическое повествование вперемешку с биографической канвой, квинтэссенция моих философских, геополитических взглядов на современную действительность. Это — сок моего мозга, тот предел, которого я достиг в свои 46 лет».
Биографической канвы мы уже касались. Я — один из вас, подчеркивает Жириновский. Но одновременно он — избранник судьбы, призванный спасти Россию, которой так не везло с правителями. Им всем—от последнего царя до последнего генсека— он предъявляет счет. Николай— зацарствовался, устал. Ульянов — недоучка, уехал за границу и практически не жил в стране. Те, кто пришел ему на смену, — временщики, творили грязные дела… «Горбачев и Ельцин пошли на все уступки Западу, США, ЦРУ, Израилю. А что получили взамен? Ничего… Их обманули. Не умеют торговать ни ставропольский медведь, ни уральский. Здесь нужен другой интеллект… Здесь нужен человек с космическим мышлением, как минимум с планетарным». Понятно, о ком речь.
Но обратимся к тому, что составляет квинтэссенцию книги, «сок мозга» автора — к геополитическим взглядам лидера ЛДПР. Задача России, по Жириновскому, ее рок, ее судьба, ее подвиг — выход к берегам Индийского океана и Средиземного моря. Это и есть «последний бросок на юг», завоевание, покорение, подчинение России Кабула, Тегерана, Анкары.
«Как я мечтаю, чтобы русские солдаты омыли свои сапоги теплой водой Индийского океана, — напомнили мы гостю слова из его собственной книги, — и навсегда перешли на летнюю форму одежды. Легкие ботинки, легкие брюки, гимнастерки с короткими рукавами, без галстука, с открытым воротом, легкие пилотки. И маленький современный русский автомат, выпущенный Ижевским заводом. Эти автоматы намного лучше, чем УЗИ. Чтобы любой взвод русских солдат мог навести порядок на любом пространстве». Чем этот призыв к покорению нового пространства отличается от того, что звучал из уст Гитлера? Разве только направлением броска. У Гитлера был «Дранг нах остен», а у вас «Дранг нах зю-ден» (юг).
— Передел сфер влияния продолжается. Главная опасность для России сегодня на юге. Оттуда приходили и всегда будут приходить все наши беды. Это нестабильный регион. Рыхлый, огнедышащий, бунтующий. Он сулит нам такие конфликты, такие войны, по сравнению с которыми Душанбе и Сухуми покажутся детскими игрушками. Надо успокоить этот регион. Мировое сообщество само нас об этом попросит.
— Но в книге вы пишете не о миротворческой функции российских солдат под флагом ООН, а о боевой задаче российской армии. И определяете ее так: «операция по установке границ России в южном направлении…»
Последний аргумент, к которому Жириновский прибег в споре с нами, отстаивая «идеологию книги», был таков: нужно предвидеть, как будут развиваться события. «Вы исходите из ситуации 1993 года, а я смотрю вперед, беру 2013, 2027 годы».
Сроки отодвинуты — идеология, уже раз ввергнувшая мир в войну, остается. И не следует успокаивать себя тем, что история развивается не по Жириновскому.