Фильм «Троцкий». Фрейдизму мне, фрейдизму!
К отечественному зрителю с показов в Доме кино и Доме журналиста начал свое движение фильм «Троцкий» («Мосфильм», сценарий Эдуарда Володарского и Леонида Марягина, режиссер Леонид Марягин). Вполне вероятно, что зарубежный зритель, причем не только зритель из «Улан-Батора и Гонолулу» увидит картину значительно раньше: зарубежным продюсерам надо оправдывать затраты. В ноябре фильм везут в США, поступили заявки от телевидения Германии, Австрии. Оно и лучше: с троцкизмом в нашей стране раз и навсегда покончено Джугашвили, причем окончательно решение данного вопроса началось с возврата им в 1929 году Льву Давидовичу давнего, с 17-го, долга в полторы тысячи рублей. Коба, правда, вернул долларами. Щедрый у нас был вождь…
Зачем нам Троцкий (Бронштейн)? Не нужен. Сомнительный тип, к тому же — нацмен. Да и фильм может ранить исконную гордость великороссов, ибо выполнен в экспортном варианте: титры на иностранном, на русском языке говорят мало, а если и говорят, то наиболее часто встречающееся слово «расстрелять». (Кстати, особый упор сделан и на слове «яйца», или в английском варианте — «balls». Угроза отгрызть эти самые «balls», причем подкрепленная «Это я тебе как коммунист обещаю…», неплохо сыграна Ник. Еременко: артист явно был в образе.) К слову, по некоторым оценкам, количество снятых в России в этом году фильмов приближается к 400(1); если сразу отбросить те, которые снимались для отмыва «грязных» денег, то сколько из них также снимались на экспорт и какой процент доползет до кинотеатров? Вопрос скорее риторический. Думается, что зритель только выиграет, если сможет избежать этой «встречи с прекрасным»…
Что до художественных достоинств фильма, то оценить их трудно. Возможно, они и есть, но их авторы искусно замылили тянущими жилы повторами, невыразительными крупными планами, некоторой опереточностью, подпущенной, видимо, для того, чтобы тот же западный зритель легче воспринял образы Сталина, Берия и т. д., а также упрощенность концепции: Сталин просто завидовал Троцкому, не мог простить ему давних обид.
Вероятно, однако, так оно и было. Узнать в точности уже не суждено, но развернувшаяся после показа в Доме журналиста дискуссия показала, как глубоко в российский менталитет проник вульгарный фрейдизм. Собравшиеся рьяно обсуждали: избывали Троцкий и Сталин после 1917-го свои прежние комплексы или нет? Алексей Дидуров утверждал: «Да!», упрекал режиссера в «огоньков-ской» поэтике и требовал от него более глубокого проникновения в материал. Режиссер лукаво улыбался и говорил, что раз фильм уже снят, то фрейдистское проникновение он приложит к следующему фильму. На том и порешили.