Без драм, без драм...
«Мастер и Маргарита» в Театре на Юго-Западе
Когда весной этого года мне сказали, что Валерий Белякович собирается ставить «Мастера и Маргариту», я вспомнил реплику булгаковского героя: «Теперь главная линия этого опуса ясна мне насквозь» То есть Воландом, конечно, будет Виктор Авилов, а ставить режиссер будет спектакль о пришествии нечистой силы в нашу страну в нынешнее время. Коровьева, конечно, сыграет Вячеслав Гришечкин, а Геллу — Ирина Бочориш-вили. Кульминационной, естественно, окажется сцена «Великого бала у Сатаны», построенная с учетом всего набора присущих Театру на Юго-Западе светомузыкальных эффектов. Спектакль будет пользоваться неимоверным успехом, однако прессу получит разноречивую.
Прогнозы эти в основном сбылись, правда, главного я все же угадать не сумел. Спектакль оказался не о нечистой силе и не о пятом прокураторе Иудеи. И даже не об обитателях знаменитой психушки — он обо всем и обо всех сразу. Создается впечатление, что авторам инсценировки Валерию Беляковичу и Наталье Кайдаловой было ужасно жалко расставаться с каждой из глав булгаковского текста; вот и читают нам актеры Булгакова прямо с подмостков — не самая плохая проза! Чтение чередуется с мизансценами — и так пять часов подряд, с двумя, правда, антрактами. Обязательные, смысловые эпизоды соседствуют с второстепенными (не всегда развлекательными), и смотреть представление трудновато. Но завсегдатаи театра, кажется, отнюдь не внакладе; затаив дыхание, они ловят каждую реплику, и криминогенная обстановка в городе (а спектакль заканчивается за полночь), похоже, их ничуть не смущает.
Впрочем, такое любовное отношение авторов инсценировки к булгаковской прозе (использовались и черновики романа!) — не только минус, но и очевидный плюс: слишком много известно случаев сверхвольной интерпретации классики, когда от авторской мысли мало что остается. Поэтому для зрителя, особенно для того, кто давно не перечитывал роман, вечер оказывается проведенным с пользой. Ну, а остальные, наверное, пытаются ответить на вопрос: в чем же все-таки главная причина обращения Беляковича к «Мастеру и Маргарите»? Уж конечно, не в соревновании с Юрием Любимовым — тот спектакль сказал свое слово, но его время прошло. И, очевидно, не в «продаже „Мастера“ за границу»: пятичасового малопонятного Булгакова их неискушенный зритель наверняка не осилит. И в поисках ответа начинаешь сопоставлять все три плана — «бытовой», «евангельский» и «дьявольский».
А что, может быть, главные герои нового спектакля — Маргарита и Мастер? Вряд ли. Просто потому, что вся группа актеров, играющая «быт», — П. Куликов (Мастер), И. Подкопаева (Маргарита), А. Наумов (Иван Бездомный), В. Борисов (Лиходеев, Бенгальский, Босой) — заметно уступает тем, кто занят в других «планах». Очень старается И. Подкопаева; психологически она выглядит временами убедительно, но в ее Маргарите нет загадки, без которой этот образ зауряден. Понимаю режиссера: другой актрисы на эту роль у него, по всей видимости, не было, а отказываться по этой причине от постановки не хотелось.
П. Куликов с успехом играет лишь одну из ипостасей Мастера — несчастного, ограбленного жизнью человека, обитателя психушки. А вот образ «проклятого поэта» и тем более «трижды романтического мастера» у него не получился, и, может быть, во многом из-за гротескной пластики актера. Невольно возникает сомнение: а мог ли такой не слишком интеллектуальный мастер создать «рукопись, которая не горит»?
Актеры, играющие «евангельский план», более колоритны. Избрав одну краску, уверенно ведут свои партии В. Афанасьев (Пилат) и А. Ванин (Афраний). Но в этом «плане» есть и явная неудача — Иешуа. И не то чтобы ее предопределила фамилия актера (С. Неудачин) — неудачна для этой роли даже его фактура. Режиссера здесь, по-видимому, привлек лик Неудачина, который, в отличие от других, светел. Что ж, и этого немало, особенно если учесть, что «Мастеров» у нас сейчас днем с огнем не сыщешь.
А переигрывают всех актеры, исполняющие роли дьявола и его свиты. Наверное, так и должно быть: ведь Белякович намеренно собирает здесь самых лучших. Выходит на сцену Авилов — и зритель не может не зааплодировать: вот он, настоящий Воланд куда больше похожий на пришельца из преисподней, чем, скажем, Смехов или тем более Яковлев. Однако с начала и до конца спектакля актер, вместо того чтобы ёрничать и фиглярствовать, почему-то задумчив, печален, и на лице его — печать усталости и разочарования. Авилов не в форме? Авилов устал? Стало быть, подобный рисунок роли найден режиссером., а вот смысл его так и остается для меня загадкой.
Ну, а антиподом мрачного Воланда выступает Коровьев. Персонаж Вячеслава Гришечкина — весельчак-балагур, чьи реплики, особенно на украинской мове, сопровождаются неизменным хохотом в зале. Гришечкин — прекрасный комический актер; я восторгался, например, сыгранной им Бабулей из «Американского идеала» Эдварда Олби (к сожалению, этот спектакль мало кто видел). Критики, однако, сочли, что Гришечкин однообразен и повторяется. Позвольте, однако, спросить: разве ярко гротескный образ Коровьева нуждается в многоцветии?
Интересны и отнюдь не портят компании озорной и решительный В.Копалов (кот Бегемот) и напористый, и прямолинейный (все-таки не слишком похожий на бойца-чапаевца) Сергей Белякович (Азазелло). К сожалению, роль Геллы почти лишена реплик, и И.Бочоришвили, обладающей комическим даром, остается лишь демонстрировать другие свои прелести. Рискну предположить, что талант актрисы достаточно многогранен, она вполне могла бы сыграть и Маргариту. Впрочем, режиссеру, конечно, виднее.
С нетерпением ожидаешь сцены «Великого бала у Сатаны». Она действительно поставлена ярко, с оттенком инфернальности, как это, наверное, и быть должно. Но по силе впечатления ее превосходит финальная вакханалия — по-моему, самая удачная сцена спектакля. Воланд прощается и вроде бы, как это написано у Булгакова, должен кинуться «в провал и вслед за ним, шумя… его свита». Но не тут-то было. Четыре беса как бы приковывают себя к металлическим щитам — единственной, но такой значимой детали декорации, которая используется не только как зеркало, но даже и как набат: в него бьют, предчувствуя беду. Нечистая сила — позади, а на авансцене — группа граждан. Странные существа. Но теперь это уже не комические посетители «Грибоедова» и не экзотические гости на «Великом балу». Это наши потерявшие ориентир современники, которые, словно впитав в себя флюиды, исходящие от дьявольской компании, неуверенно, как слепые котята, корчась и спотыкаясь, совершают по сцене причудливые движения то вправо, то влево — куда ветер подует.
Впрочем, вряд ли Белякович задумывал эту пластическую сцену говорящей. Просто, несмотря на желание во всем следовать за Булгаковым, у него не получилось произведения с относительно счастливым концом. Что ж, вероятно, наша нынешняя действительность не настраивает на слишком оптимистический лад. Если уж самому Сатане невесело…
Ну, а с приговором новому спектаклю, как это уже сделали наши некоторые «прокураторы», я бы не стал спешить. Воланд говорит, что незачем «гнаться по следам того, что уже окончено», а здесь, по-моему, до конца еще далековато. Театр на Юго-Западе — мобильный коллектив, который в процессе показа своих премьер неоднократно их совершенствовал. Вот и «Мастер и Маргарита» после нынешней вынужденной паузы, связанной с гастролями театра в Америке, наверняка обернется иным спектаклем — более осмысленным. Да и актеры обязательно сыграются и, как говорил Булгаков, начнут, «так сказать, входить во вкус». Истинное «извлечение Мастера» в Театре на Юго-Западе еще предстоит.