Войска у белого дома вели огонь на шевеление
5 октября утром в районе Белого дома, который за ночь от бушующего пламени превратился в черный, основную работу продолжали вести пожарные. Вся площадь вокруг парламента забита военной техникой, подразделениями армии и внутренних войск. Жители прилегающих домов по-прежнему пребывают в страхе. И не без оснований.
1 К зданию парламента ранним утром во вторник мы подъехали практически без проблем. Со стороны «Трехгорки» никакого оцепления не было, солдаты и бронетехника сгрудились у самого Белого дома, полевые кухни готовили завтрак, и бойцы, в ожидании каши, наблюдали, как пожарные пытаются справиться с огнем, все еще бьющимся в окнах парламента. Работа для пожарных нашлась и в соседних зданиях, которым досталось не только от гремящего накануне боя, но и от последующей охоты за снайперами.
На наших глазах закончили гасить огонь в квартире верхнего этажа дома № 11/5 на улице Рочдельской — метрах в ста от парламента. Одна комната в коммуналке выгорела дотла вместе со всеми вещами, хозяева с ребенком накануне бежали из-за стрельбы к родственникам. В соседней комнате обгорели стены, мебель, телевизор. В единственно уцелевшем кресле одиноко сидела старушка — девяностолетняя Могутина Марья Петровна. Ночью ее спас сосед из другой комнаты, выходящей окнами во двор, который почувствовал запах дыма, выглянул в коридор и, увидев пламя, стал стучаться к старушке. Пожар произошел из-за того, что несколько трассирующих пуль влетели ночью в окна квартиры, вонзились в мебель и стены, оказавшиеся деревянными. Над кроватью Марьи Петровны мы увидели в стене четыре отверстия от этих пуль.
Сама старушка так толком и не поняла: что же произошло? А сосед лишь тяжело вздыхал, все эти дни он радовался, что его окна не выходят на улицу, и, соответственно, можно не отсиживаться в туалете и ванной, «деля» с соседями по коммуналке это домашнее пуле-убежище. Однако беда все же нашла себе путь и достала здесь всех.
Как нам удалось выяснить, огонь по верхним этажам дома вели солдаты из подразделений.
оцепивших парламент. На крыше якобы обнаружил себя снайпер, стрельбы он, правда, не вел, однако на фоне ночного неба «произвел некоторые шевеления». В царящих здесь чрезвычайных условиях молоденьким воинам некогда разбираться, кто там шевелится — одинокий боевик или загулявшийся кот, огонь открывают сразу. И—от души. Патронов-то можно не жалеть — война. А то, что пули вместо крыши летят еще и по верхним этажам, — это уже, как говорится, издержки уличных боев и воинского мастерства.
Верхним этажам у мест событий за последние сутки в Москве досталось изрядно, и особенно — в темное время. В дневное во время штурма парламента я видел сам, как солдаты поливали очередями верхние этажи только потому, что замечали на балконах или в окнах какое-то шевеление — боялись снайперов, которых на крышах действительно хватало.
То, что способностью шевелиться и выглядывать из любопытства обладают просто обычные граждане — солдатами в расчет бралось далеко не всегда. Винить их в этом трудно: никто не учил их воевать на улицах российской столицы среди мирных российских граждан. И никто толком не объяснил, чем Белый дом отличается от жилого дома.
Младшие офицеры еще как-то пытались разобраться в ситуации до того, как нажать курок, старшие в это время чертыхались от количества команд и начальствующих лиц, ставящих им «задачи».
Все происходящее напоминало и продолжает напоминать какой-то огненный экспромт, при котором вначале действуют, а потом думают. Штурм, о котором говорили целую неделю, который и предполагался, и исключался и который хотя бы теоретически обязаны были спланировать до мелочей, провели в конечном итоге «с листа», используя абсолютно не готовых для этого людей.
Солдаты сделали все, что смогли, и выполнили все приказы.
То, что эти приказы были порой бестолковы, — не рядовых вина, а вина тех, кто их отдавал. Не думаю, что когда-нибудь нам удастся узнать конкретные имена. Как до сих пор не удается узнать, куда подевались многочисленные спецподразделения, так любящие маски, нашивки и таинственность, и загадочные названия — «Альфа», «Бета», «Гама» и т. д.
Ну «Альфа» — та хоть брала шефов парламентской цитадели, правда — лишь после того, как армия вынудила их к выбрасыванию белого флага. А чем занимались все остальные? Охраняли дачи правительственной команды или берегли собственных начальников?
Почему уже вторые сутки в столице за снайперами охотится армия со всем свойственным ей размахом, а не специалисты по обезвреживанию террористов? Уж они-то отличили бы жителя в окне от боевика на крыше (судя по всяким интервью, которые давались «спецами» до событий).
Почему московская милиция не оцепляла и все еще не оцепляет места перестрелок от всяких любопытствующих граждан, бегущих поглазеть «на огонек» и получающих там шальную пулю? Отсекать от места событий прессу и устраивать журналистам «шмон» — на это у работников МВД опыта хватает. И изымать отснятые пленки — тоже. (Наш фотокор едва отговорился от ретивого майора, который стал требовать пленку за то, что мы сфотографировали трупы, все еще не убранные близ Белого дома. Накануне такой же омоновский спец засветил фотокору «Огонька» Петрухину всю съемку, которую он сделал под огнем, рискуя собственной жизнью).
...У входа в дом, где случился пожар от шальных пуль, лежит убитый парень. Ночью солдаты приняли его за боевика, который крадется к бронетехнике. Если милиция и спецподразделения по-прежнему контроль за ситуацией в городе будут перекладывать на плечи армии, кто знает, сколько еще прохожих и шевелящихся граждан будут приняты за боевиков?
На снимке: один из трупов, лежащих неподалеку от Белого дома утром 5 октября.
Фото Валерия ЯКОВА.