В эпицентре беды
оказался академик, которому советовали «не лезть в атомные дела»
25 августа петербургские читатели «Известий» узнали из газеты, как их земляк Вениамин Сквирский создал программу по спасению атомного судостроительного комплекса России. 27 августа Вениамин Сквирский доложил городским властям Санкт-Петербурга свои выводы об опасности дальнейшего существования Ленинградской АЭС. 30 августа вечером бесследно пропал единственный сын Вениамина Сквирского — Александр.
В предпоследний день лета около 18 часов 24-летний директор фирмы «РОСЭКО» Александр Сквирский попрощался с коллегами, сказал, что отправляется домой. Вышел из офиса, сел в свою красную «Опель-Омегу» (номер «б 7737 СР») и уехал. С тех пор его больше не видел и не слышал никто из родных, коллег и знакомых.
2 сентября его отец обратился в милицию. По факту пропажи человека было возбуждено уголовное дело. Каждый вечер по петербургскому телевидению сообщается о розыске Александра Сквирского. Однако ни эти объявления, ни действия Милиции никаких реальных результатов пока не дали.
Проще всего в этой истории было бы предположить похищение бизнесмена с целью получения выкупа, либо же месть похищенному со стороны его конкурентов или рэкетиров. Но тогда предполагаемые похитители должны были бы заявить о себе и о своих условиях «сделки». Между тем ни подобных звонков, ни писем родным Александра так и не поступило. Зато раздался звонок совсем иного рода. 7 августа некто неизвестный позвонил отцу пропавшего и произнес дословно следующее: «Ты бы… (брань) меньше совался в атомные дела. Ты занимаешься своим заливом — вот им и занимайся. А в атомные дела не лезь!».
Этот звонок, а также личность и характер деятельности отца пропавшего заставляют выдвинуть и совсем иные версии.
Кто же этот Вениамин Сквирский, герой уже не единственной публикации в «известиях» и человек, к мнению которого прислушиваются городские власти? Это — действительный член Санкт-Петербургской инженерной академии и предприниматель. генеральный директор консорциума «РОСЭКОАТОМ». В августовской статье «Известия» рассказали читателям, что этот человек по собственной инициативе занялся спасением атомного судостроительного комплекса России, который, оставшись без госзаказов, находится на грани полного развала. В. Сквирский, объединив силы Инженерной акаде ии Петербурга и основных заводов и КИИ. входящих в этот комплекс, разработал программу переключения этих предприятий с атомных подлодок на выпуск мирной продукции — наземных, подземных и плавучих АЭС для обеспечения городов электроэнергией. Такая программа нашла поддержку в правительстве и парламенте России.
А недавно В. Сквирский ввязался еще в одно серьезное дело. В нынешнем году на Ленинградской АЭС побывала с проверкой комиссия МАГАТЭ. Комиссия дала весьма высокую оценку работе станции и степени ее надежности. Такая оценка вызвала серьезные со: нения у представителей мэрии и научных кругов Петербурга: ведь известно, что на вооружении ЛАЭС находятся устаревшие канальные реакторы — того же типа, что на Чернобыльской АЭС. Сквирский и его команда решили выяснить, в каком состоянии пребывает ЛАЭС, какова экологическая ситуация вокруг нее.
Будучи по специальности и по роду деятельности экологом и одновременно работая в области атомных технологии, академик Сквирский связал воедино две доселе разрозненные проблемы: работу станции и гибель запертой в дамбу части Финского залива. А связав их, пришел к выводам ошеломляющим.
Известно, что Нева несет в залив сточные, отравленные воды. Объем канализационных выбросов составляет около 5 миллионов кубометров в сутки. Невская губа превратилась в нечто среднее между выгребной ямой и промышленным отстойником. Сюда выплескиваются испражнения 5-миллионного города и 4 сотни промышленных стоков. Это не считая выбросов, которые добавляют в Неву и затем в залив экологически тяжело больные Ладога и Онега. Все это в неочищенном виде выдавливается течением через ворота да бы дальше в залив и плывет ми о ЛАЭС.
Станцию не случайно возвели на берегу Финского залива: его воды должны охлаждать раскаленное чрево реакторов. Общая мощность станции — около 14 миллионов киловатт. Из них только 4 миллиона идут на выработку электричества. А вся остальная энергия тратится на «обогрев» вод залива. То есть работают как бы три станции: одна из них дает электроэнергию, а две другие греют балтийскую воду.
На эту-то сторону проблемы и обратил внимание академик Сквирский. Когда исторгаемые Питером фекальные и промышленные стоки, уже хорошо «сброженные» в пространстве перед дамбой, попадают в зону мощного подогрева, то создается своего рода химико-биологический реактор, производящий новые ядовитые вещества и плодящий болезнетворные микро-организмы. В этом котелке доваливается весь, а опасный супчик: ядовитые синие водоросли, бактерии и микробы. Тяжелые металлы и другие вредные вещества соединяются здесь в весьма устойчивые и ядовитые молекулы диоксидов, которые почти не разрушаются даже при кипячении.
И велика вероятность, что значительная часть этой концентрированной отравы придонными течениями возвращается обратно к Петербургу.
Выводы академика Сквирского были однозначны: ЛАЭС необходимо закрыть. Даже если полностью абстрагироваться от вопросов радиационной безопасности, от возможности аварии реактора, то все равно станция представляет смертельную опасность для прибрежных населенных пунктов. И в первую очередь — для Петербурга: мощная биохимическая бомба под боком у северной столицы России. ЛАЭС необходимо заменить другой, более современной станцией — которая вместо того, чтобы зря разогревать залив, пустила бы свое тепло на обогрев города. Такие реакторы сейчас выпускает Нижегородское ОКБ машиностроения под руководством академика Ф. Митенкова.
Все эти выводы и предложения Сквирский изложил «отцам города», затем — горсоветовской комиссии по экологии, затем — руководству Ленкомприроды. А затем произошло таинственное исчезновение его сына и анонимный звонок: «В атомные дела не лезь!».
— Пропажа Александра, — говорит Вениамин Яковлевич, — может быть связана и с публикацией в «Известиях», и с моими предложениями относительно судьбы ЛАЭС. Руководители мэрии уже пригласили в Петербург академика Митенкова, чтобы обсудить с ним возможность строительства альтернативной станции. То есть мои рекомендации объективно вступают в противоречие, с интересами «ощ-ной и весьма влиятельной группировки. которая в масштабах России объединила все существующие АЭС (базирующиеся на устаревших и малонадежных реакторах) и всех производителей атомного топлива для этих станций.
Ни академик Сквирский, ни автор этой статьи не делают каких-то конкретных выводов и не выдвигают обвинений в чей-то конкретный адрес. Задача статьи — описать реальную ситуацию. сложившуюся вокруг пропавшего бизнесмена и его отна. П«ка следствие не дало реальных результатов, нельзя отказываться даже от са-ых маловероятных веосий. К тому же не стоит исключить надежду, что, прочтя статью, откликнется кто-нибчдь. располагающий хоть каюг-и-то сведениями о пропавшем.
С момента исчезновения Александра Сквирского минуло уже свыше 10 дней. Следов пропавшего пока не обнаружено. Время ведет свой отсчет. Руководство Главного УВД по Петербургу и Ленинградской области сочло необходимым офис «РОСЭКОАТОМа» и лично академика Сквирского взять пока под охрану ОМОНа.