Сто дней губернатора Зубова
Еще в прошлом веке сибирские областники, исследуя причины экономического отставания родного края от США, Канады, Австралии, с которыми Сибирь роднило колониальное освоение, пришли к выводу, что многие беды — от произвола пришлых чиновников. С инаугурации губернатора Красноярского края Валерия Зубова — первого губернатора в Сибири, избранного самими сибиряками, минуло сто дней.
Президент России 27 января подписывает указ, освобождающий красноярского губернатора А. Вепрева по его просьбе от занимаемой должности и возлагающий обязанности главы администрации на В. Зубова, заместителя губернатора. В этот же день сессия крайсовета назначает выборы губернатора. Выбор же президента, остановленный на Зубове, значительной частью депутатского корпуса воспринимается в штыки. На-I родные избранники возмущены «неэтичностью» Ельцина, без согласования с ними вознесшего 39-летнего доктора экономических наук: в администрации он без году неделя, руководил до этого только студентами…
С депутатского демарша и начинается путь в политику Зубова. Казалось, шансов победить на выборах у новичка никаких — в предвыборную борьбу вступают зубры местной политической элиты. Однако за три месяца и. о. главы администрации обретает чуть ли не всенародную любовь. За него проголосовали все слои и группы населения, пенсионеры и молодежь, домохозяйки и предприниматели. Всего свыше 73 процентов пришедших на избирательные участки.
В России начинается подготовка к выборам, и хорошо бы понять секрет успеха Зубова. В губернаторы метили 8 кандидатов, достаточно полно представлявших спектр политической действительности, но выбрали Зубова. Почему?
Из семьи геологов. Объездил с родителями всю страну. Работал на буровой, служил в армии. Учился в Плехановском институте. Изучал опыт организации труда в США. Возглавлял экономический факультет Красноярского госуниверситета. Работал попутно на местной товарно-фондовой бирже.
Женат. Дочь и полуторагодовалый сын. Семья Зубовых живет с тещей в 4-комнатной квартире не в самом престижном и не в самом центральном районе. Став губернатором, не переехал.
Зубов заявил о приверженности реформаторскому курсу. (В административных коридорах его назовут «краевым Гайдаром»), В тех устах, из которых я это услышал, это не комплимент, это констатация непростительных грехов — академизма, оторванности от реальной жизни. А заборы в центре города разукрасят надписями «Ельцин и Зубов — лакеи США». (Про Ельцина — это к референдуму, с которым были совмещены выборы.) Более серьезного компромата на Зубова не нашлось.
А «практикант из Америки, не знающий жизни и производства», меж тем держал дистанцию от всех известных сил и деятелей. Особенного ничего не обещал. Скромное обаяние прагматизма, отсутствие номенклатурного прошлого и неотягощенность идеологическим багажом, открытая неприязнь к какой-либо политической возне… В итоге на конкурсе имиджей фигуру Зубова различные общественные силы признали наиболее достойной для губернаторства, а известность, опыт, лозунг «прекращения эксперимента и стабилизации» ближайшего соперника Зубова в предвыборной гонке Сергиенко абсолютно не сработали. Очевидна ориентация избирателей как на реформы, так и на новых политиков.
С приходом нового губернатора приросшая к казенным креслам номенклатурная рать в коллективную отставку, что было бы порядочно, не подает. Формирование Зубовым команды затягивается, в чем его серьезно винят. Однако, по-моему, это знак, что отношения между людьми у власти входят в правовое русло. Зубов не может просто взять и уволить тех, с кем ему не хочется работать. (Правда, один раз сорвался, но уволенного им начальника отдела цен администрации В. Артемьева суд восстановил на работе.) Нравится это или нет, трудовое законодательство распространяется и на отношения в самых высоких кабинетах. Другое дело, что понятие служебной этики отечественным чиновникам пока незнакомо.
Не имеющий аппаратной выучки университетский преподаватель реформирует структуру администрации, приказывает провести аттестацию всего чиновничества, обязывает верхний эшелон краевой власти декларировать доходы, вклады в банках, имущество. Неясно, однако, кто и как будет контролировать правдивость должностных лиц. Публиковаться данные о доходах не будут — губернатор считает, что это было бы находкой для воров. (Интересно, где ж госслужащие нажили такие капиталы, что лишат покоя воров?)
В конце концов главные действующие лица на краевой политической сцене меняются: «старая гвардия» с ключевых постов уходит, в ее кабинеты вселяются ставленники Зубова, либо те, кто его поддерживает. Всем им около 40 лет. Составом краевого «кабинета» недовольны многие: демократы тем, что их представителям не предложили должности, партийно-хозяйственная элита сетует на засилье теоретиков. Однако сами принципы формирования верхнего эшелона краевой власти ни у кого не вызывают вопросов. Да, наверное, оппозиции место в парламенте, на митинге, только не в структурах исполнительной власти.
Зубов между тем говорит не о «своей» команде, а лишь «о себе в команде», о себе как члене группы единомышленников, работающих в администрации, Совете, коммерческих структурах, на госпредприятиях.
Заключено и работает соглашение по регулированию социально-трудовых отношений между администрацией, работодателями и профсоюзами. Заключен договор с хозяйственниками о заблаговременном взаимном информировании, о предстоящем изменении цен и тарифов, уровня оплаты труда. Дифференциация населения по доходам увеличивается, и губернатор, не обманываясь общественно-политической стабильностью в крае и прогнозируя на осень возможно весьма резкое нарастание социальной напряженности, пытается найти понимание у деловых кругов.
Однако готовность деловых людей к социальному партнерству демонстрируют дни, предшествующие обмену денег. Магазины отказываются принимать старые купюры. А губернатор, не отработав в новой должности и трех месяцев, уходит в отпуск и не считает нужным вернуться в кабинет, чтобы как-то повлиять на торговлю.
инаугурации минует неделя, на 7 мая назначена встреча губернатора с представителями политических партий — после первомайских событий в Москве накануне Дня Победы. Зубов хочет провести профилактическую беседу с коммунистической оппозицией. Накал встречи определяется тем. что в этот день внезапно вырастают цены на хлеб — с 48 до 70 рублей за буханку белого. Губернатор предстает перед шумным собранием удрученным и растерянным — по его словам, информацией о готовящемся скачке цен он не располагал, узнал о нем, когда поздравлял ветеранов. Разумеется, он не считает предпраздничные дни подходящими для таких событий.
Что и говорить, неосведомленность для главы края — грех тяжкий. Хлеб по новой цене в очередях меж тем называют «зубовским». В коридорах власти говорят о вызове, брошенном губернатору его противниками.
Что же произошло? Хлебными проблемами местные власти долгое время не интересовались, и, как оказалось, краевые интересы для монополизированной и вовсю занимающейся коммерцией отрасли ничего не значат. Зерно где только не покупается, и далеко не всегда по выгодным ценам. Кроме того, являясь подразделением федеральной структуры, «Красноярскхлебопродукт» выполняет федеральные функции —поддержание госрезервов, мобилизационных ресурсов. Это, как и разницу между фиксированной и реальной ценой на хлеб, следовало бы, считают краевые чиновники, оплачивать России. Для того край и платит налоги. Однако компенсации из федеральной казны крайне нерегулярны. В апреле возрастают цепы на муку, транспортные расходы, но на хлеб цены сдерживаются — близится референдум, затем майские праздники.
Хлебокомбинат несет многомиллионные убытки…
Миллиардер Зырянов (кстати, соперник Зубова на выборах), ни на кого не сетуя, в сети своих магазинов попросту снижает вдвое цену на хлеб для одиноких стариков. Убытки восполняет за счет коммерции. Наверняка исполнительная власть края тоже могла бы попытаться сдерживать цены на хлеб не административно, а через рыночные механизмы. И, действительно, с недавних пор власти демонстрируют нетрадиционные подходы к решению проблемы: отказавшись от приказов, объявив конкурс на лучшие коммерческие предложения по поставкам зерна, администрация разрабатывает принципиально новую систему обеспечения зерном, его переработки и реализации.
Зерно, выращенное в крае, кстати, дороже импортного. Но Зубов все же полагает, что красноярцам негоже растить пшеницу в Канаде и следует наращивать производство продовольственного зерна у себя дома, в крае.
Вообще совместно с руководством крайсовета команда Зубова вносит серьезные изменения в экономическую политику. Появляются новые подходы к привлечению в край инвестиций, снабжению северных территорий, налоговой политике, производству товаров первой необходимости. Идут эксперименты в торговле, жилищном строительстве.
И еще о хлебе. Как только Зубов уходит в отпуск, цены вновь повышаются. 800-граммовая буханка «Енисейского» (смесь 1-го и 2-го сортов) теперь стоит 96 рублей, а 700-граммовая буханка высшего сорта — 140 целковых.
Глава представительной власти Красноярья В. Новиков заявил о возможности преобразования края в Енисейскую республику два года назад. Реакция центра свелась к обещанию завести уголовное дело на мятежника. Сегодня, когда края и области на практике приступают к повышению своего статуса, в первопрестольной, наконец, начали говорить о проблеме, но от обвинений в сепаратизме ушли пока не так далеко, истинные причины самодеятельности «русских» земель обсуждаются мало. Между тем проблемы наподобие хлебных, спор за право распоряжаться сибирскими ГЭС, теми или иными месторождениями в реальности куда ощутимее иных чисто политических событий.
Министерства и акционерные общества, холдинги, вышедшие из них, пытаются не упускать вожжи управления страной, выкачивая доходы из регионов. Красноярские чиновники в свою очередь желают получить реальные рычаги влияния на экономику региона.
О какой децентрализации говорим, если чиновники предписывают сибирякам, живущим в состоянии экологического стресса, в том числе и по вине самых крупных в мире ГЭС, покупать энергию по расценкам, установленным московским хозяином? Если законно выделившийся из концерна «Красмаш» — вотчины ВПК — химический завод «Факел» талантливо проводит конверсию и вполне законно подает заявку на приватизацию, а Минобороны и Минпром, наплевав на все законы, на трудовой коллектив «Факела», загоняют его обратно в свое стойло, в безнадежье и безработицу? Если право на экспорт производимого Норильским комбинатом никеля сам комбинат получает лишь 113-м по счету, вслед за московскими фирмами? О каком «переносе центра тяжести реформ на места» говорим? Или понимать этот тезис следует так, что жизнь «на местах» должна стать тяжелее?
До последнего времени Красноярье являло чудеса законопослушания, выполняя все правовые акты центра, несмотря на неподкрепленность многих из них финансами. Принимает Москва решение поднять бюджетникам зарплату, но денег при этом не дает — пожалуйста, край жертвует средствами на капитальное строительство. Долго так продолжаться не могло. Реформатор и единомышленник правительства Зубов решается на беспримерный шаг: не желая да и не имея возможности оплачивать популизм центра, край обращается в Высший арбитражный суд с иском к федеральным органам власти. (Пусть платит тот, кто заказывает музыку?) Наряду с этим Зубов решает удерживать в пользу края — как компенсацию — часть налогов, идущих в федеральную казну. В частности, 30 процентов доли налога на добавленную стоимость, причитающейся центру. Правда, осталось убедить налоговую инспекцию — она подчиняется напрямую Москве.
Кроме того, Красноярск берется за счет этих операций содержать организации, находящиеся в принципе на федеральном финансировании. На содержание исправительных учреждений, милиции, вузов денег Москва не дает.
С точки зрения Совета, администрация действует в соответствии с Федеративным договором и 25-й статьей Закона об основах бюджетных прав. Депутаты поддерживают губернатора.
Вероятно, следует ждать, что мэрия Красноярска или, скажем, Норильска также предъявит иск администрации края. Они ведь тоже считают, что им недоплачивают.
В России, кроме Красноярья, 15 краев и областей считаются сверхдоходными, и они живо интересуются действиями красноярцев.
Зубов считает, что у субъектов Федерации сегодня власти больше, чем у центра. Действительно, чего стоит хотя бы малопонятная история снятия этой весной иркутского и новосибирского губернаторов, что завершилась извинениями перед ними…
Партийную вертикаль сменила вертикаль президентская, исполнительная. Однако скрепить периферию, как прежде, — словно бочку обручами — не получилось. В российских республиках, а этой весной и в ряде краев и областей исполнительная власть оказалась в руках людей, избранных населением. Рухнет ли исполнительная вертикаль и с какими последствиями?
Зубов думает, что выборы глав администраций в регионах потенциально ведут к дезинтеграции России, и ратует за единство исполнительной власти. Ведь если я, говорил Зубов сразу после выборов, в отношениях с президентом встану в позу, то же самое будет вправе сделать и мэр Красноярска-26, также избранный горожанами. И каким звеном Россия будет связываться? Транспортно-энергетическим?
Я не знаю, можно ли считать удачным для Зубова день, когда красноярцы подтвердили выбор президента и когда и. о. главы администрации стал губернатором. На самом деле, как мне кажется, сто дней красноярского губернатора глубоко драматичны. Роль удельного князька не для Зубова, он не устает повторять, что ему и президент, и правительство — указ, что способ проведения региональных реформ должен определяться в рамках единой для России стратегии. Однако мысли эти, мягко говоря, не совсем популярны среди избирателей Зубова.
Согласно результатам последнего исследования Восточно-Сибирского отделения ВЦИОМ, лишь 18,7 процента опрошенных жителей края высказались за то, что Красноярью нужна экономическая программа в рамках политики президента и правительства. 36,2 процента считают, что краю необходима независимая экономическая программа, даже если это приведет к обострению отношений с центром. Еще 19,9 процента полагают, что краевая программа может быть реализована только в условиях полной политической и экономической независимости края. Итого более половины опрошенных выступают за поиск независимых от центра экономических решений.
Губернатор избран для того, чтобы защищать интересы края. И Зубову, как бы он ни пытался убедить и красноярцев, а, быть может, более всего себя самого в приверженности единству исполнительной власти, приходится его нарушать. Кто знает, легко ли следовать этому выбору, который не столько Зубова, сколько федеральных властей, отталкивающих истинных «государственников» и реформаторов среди региональных лидеров?
А может, обойдемся и без исполнительной вертикали? Новиков, например, считает, что необходимо двигаться к правовому государству: глава администрации должен зависеть от закона, а не от воли Москвы.
Особо тревожит красноярские власти практика наделения центром отдельных регионов исключительными правами и льготами. Проблема эта носит откровенно политический характер, и кому, как не лидерам мощных сибирских земель, указывать центру предел этой практики?
В Красноярске ничуть не меньше, чем в Кремле, не желают развала России. И Зубов не может не понимать опасности последних красноярских инициатив. Но если проанализировать деятельность Новикова, помимо прямых обязанностей, возглавляющего ассоциацию председателей Советов всех «русских» земель, и первые шаги Зубова, становится понятным, что сохранение целостности России — очевидный приоритет в их деятельности.
Красноярск, не спеша заявлять о создании республики, не требуя для себя экономических льгот, по сути, вырабатывает новую систему взаимоотношений с центром. Если раньше власти сибирских регионов пытались что-то доказать Москве, теперь, похоже, все уже не так: сибиряки, принимая во внимание стихийный процесс суверенизации российских территорий, выработали самостоятельные, единые позиции по всем насущным вопросам и выражают готовность к переговорам с центром.
Сибирские лидеры единодушно требуют от Москвы отчета, как и по каким критериям раздаются льготы, делятся кредиты, квоты, валюта от экспорта, бюджетные средства. Сибирь намерена установить контроль над тем, как центр использует ее ресурсы.
Как местные администрации и Советы, так и в целом власти сибирских регионов ныне легко находят общий язык. Не то ли это единство, что связывало руководителей России в период противостояния с союзным центром?
Занимающий территорию десятой части бывшего СССР, производящий наряду с лагерными робами и фуфайками космические спутники и баллистические ракеты Красноярский край в 1988 г. был пятым в России по объему промышленной продукции, третьим — по освоению капвложений. По всем же показателям, свидетельствующим об уровне жизни, край и тогда был далеко позади (например, по уровню телефонизации на 72-м месте), а сейчас, по сравнению с европейскими регионами России, разрыв усилился.
Зубов обречен решать проблемы деколонизации региона. Необходимо радикально реформировать структуру экономики края, развивая жизнеобеспечивающие отрасли. Важно заявить, наконец, о стратегических приоритетах — экологии, здравоохранении.
Пока неясно, да и сто дней не срок, достанет ли у Зубова сил противостоять рецидивам колониальной политики центра. Зубова еще ждут проблемы гибнущих Ангары и Енисея, строительства завода по регенерации отработанного ядерного топлива РТ-2 и других программ развития ядерного комплекса Красноярска-26, вынашиваемых Минатомом, проблемы транспортировки сборок с АЭС Украины на хранение в край…
Первый сибирский губернатор князь М. Гагарин был по указу Петра повешен на фонарном столбе — до государя дошли слухи о намерении князя стать независимым от России властителем. Ныне региональные лидеры Сибири шлют в белокаменную ультиматумы, без тени робости рассуждают о создании новых государственных образований. Руководители крупных, богатых сырьем территорий активно приступили к переделу собственности и власти между Федерацией и регионами.
Но территория Красноярья пока существует не для человека, а для министерств и ведомств, для ВПК и промышленных гигантов, для московских и красноярских холдингов. У стен уникального по мощности Красноярского алюминиевого завода в разваливающихся бараках, регулярно затапливаемых нечистотами с завода, до сих пор живут, а скорее, медленно умирают люди. Женщины, требуя спасти детей, шли кланяться в высокие кабинеты, объявляли голодовку. Все без толку. Находятся деньги на референдумы и выборы, но только не на переселение этих несчастных.
Изменит ли передел власти хоть что-то в их жизни?