Как мы теряем собственность в Германии
В № 123 за этот год «Известия» опубликовали материал о результатах проверки сведений вице-президента А. Руцкого о злоупотреблениях с недвижимостью в Западной группе российских войск. Инспекцию в Германии провело контрольное управление администрации президента РФ. Лишь один факт из сенсационного выступления Руцкого 16 апреля комиссия сочла подтвердившимся: о неудовлетворительной работе концерна «Конверсия-жилье».
Только сейчас, располагая множествам документов о скандальном концерне, понимаю, почему так диссонируют между собой гневные обвинения вице-президента в адрес, как он выразился, «Конверсии-жулья» и расплывчатый вывод комиссии о «неудовлетворительной работе». Иной работы, похоже, концерн продемонстрировать просто не смог, хотя бы потому, что переданная ему армейская недвижимость в ФРГ. которую, утверждает А. Руцкой, «начали продавать по дешевке», «Конверсии-жилью» фактически не принадлежала…
Так стоит ли вновь «шуметь»? Увы — да. На деле все гораздо хуже, чем заявил вице-президент.
Два прекрасно оснащенных завода по ремонту автомобильной и бронетанковой техники не по дешевке, а безвозмездно передали немецкой стороне. Потерю российского имущества базовой стоимостью в 56,8 миллиона марок безуспешно пытались приостановить разве что Госкомимущество РФ и обвиняемый во всех смертных грехах концерн.
Материалы о деятельности концерна в ФРГ переданы, как сказали мне в контрольном управлении администрации президента. в Генпрокуратуру России. Буквально на днях, 30 июля, она полностью реабилитировала фирму, отказав в возбуждении уголовного дела за отсутствием события преступления. Но речь идет все-таки не о «Конверсии-жилье», попавшей, на мой взгляд, в межведомственную мясорубку, а о безразличии, с которым высокие чины в России и Германии списали построенное на наши с вами деньги народное достояние.
…История концерна и связанной с ним собственности в ФРГ начинается 11 апреля 1991 года. Тогда появилось распоряжение Кабинета министров СССР. Основополагающая идея этого документа развивает дух и букву Договора между СССР и ФРГ об условиях временного пребывания и планомерного вывода советских войск с территории Германии от 12 октября 1990 года. То есть — закреплять права нашей стороны на принадлежащую ей недвижимость в ФРГ путем создания СП и других хозяйственных структур. Как бы полигоном для обкатки такой тактики и должен был стать концерн, которому Западная группа войск передала четыре авто- и бронеремонтных завода. Они вошли в качестве взноса Минобороны в уставный фонд «Конверсии-жилья». Выручку конверсируемых предприятий, на которых концерн создал два СП с участием немецких фирм, предполагалось направить на строительство жилья для военнослужащих.
О том. во что могли превратиться сугубо военные заводы, говорит проект переустройства предприятия в Лейпциге. Совместно с фирмой «Аудоляйн-электроник», располагающей тремя заводами в бывшей Чехословакии, намеревались выпускать бытовую радиоэлектронику и персональные ЭВМ. «Аудоляйн» уже готовилась размещать оборудование, но она не рискнула это сделать: не хватало решения российско-германской комиссии по недвижимости, признававшего РФ собственником объекта. Увы, российская сторона так и не вынесла на заседание комиссии необходимые документы. Формально, в одностороннем порядке переданные концерну заводы юридически так и не стали его хозяйством. СП же зарегистрированы в ФРГ по всем правилам немецкой бюрократии.
Можно понять германских партнеров — вкладывать деньги в неизвестно кому принадлежащие предприятия накладно и бесперспективно. В том же Лейпциге СП «Ганива» сдало часть завода в аренду немецкой и австрийской фирмам. Вместо компьютеров в цехах появились автомобили, подлежащие ремонту или утилизации, а также лом — для переплавки.
Президент «Конверсии-жилья» отставной генерал Вячеслав Кривулин не поручился в беседе со мной, что на как бы вверенных ему заводах в Германии не происходят какие-нибудь вполне российские злоупотребления. Для нас важнее, однако, как оценивает ситуацию с предприятиями военный прокурор ЗГВ Ю. Ерин. Судя по соответствующему документу, у него нет претензий к концерну, а не смог он развернуться на заводах из-за «несовершенства механизма передачи высвобождаемых объектов ЗГВ немецкой стороне, блокирования по ряду обстоятельств переговорного процесса об использовании недвижимого имущества группы войск, а также нарушения установленного международными соглашениями порядка передачи концерну ремонтных заводов ЗГВ».
И далее, в том же прокурорском документе: «Совместное заявление президента РФ и федерального канцлера ФРГ от 16 декабря 1992 г. об отказе от взаимных претензий по передаваемым немецкой стороне объектам недвижимости российских войск осложнило оформление передачи концерну объектов в установленном порядке».
Писано 5 июня 1993 года, спустя полтора месяца после разоблачительной речи вице-президента. Реакция же командования ЗГВ оказалась куда быстрее, ибо через две недели после обвинений А. Руцкого приказом главкома ЗГВ генерал-полковника М. Бурлакова два завода, ранее переданные концерну, безвозмездно отошли немецкой стороне.
Я далек от упреков главкому в разорительной для России поспешности. Главная задача генерала Бурлакова — вывести из Германии еще огромное и весьма хлопотное хозяйство ЗГВ, поддерживая одновременно боеготовность войск, что весьма непросто в богатейшей стране с ее. казалось бы, доступными соблазнами. А тут еще чуть ли не ежедневные комиссии из Москвы, присылаемые всеми причастными к армии или загранице ведомствами. И выступление А. Руцкого с резкими словами о безобразиях и коррупции в группе. Где уж тут проявлять государственное мышление — сдать поскорей мозолящие глаза заводы! Формальное основание для этого есть: уже упомянутое совместное заявление Б. Ельцина и Г. Коля от 16 декабря 1992 года, как бы отменяющее положение о недвижимом имуществе в Германии в договоре года 1990-го.
Боюсь, в этом-то высочайшем документе и зарыта собака. С одной стороны, он фиксирует, что недвижимость, построенная бывшим СССР в Германии, на земельных участках, являющихся германской собственностью, передается тамошним властям в порядке, определенном соответствующей статьей договора. Но уже в следующей фразе заявления значится: «В связи с этим стороны отказываются от предъявления друг другу претензий…» Иначе говоря—недвижимость передается Германии безвозмездно, что, собственно, и сделало с заводами командование ЗГВ! Всего же России принадлежит в ФРГ собственности, по официальной двусторонней оценке, на 10,5 миллиарда марок.
Принцип политики — потерять в одном, чтобы выиграть в другом. Пусть так. пусть Россия, сыграв в поддавки с ФРГ. смягчила претензии немецкой стороны к экологическому состоянию сдаваемых армейских объектов. наверстала свое в кредитах и в других весьма важных сферах. Но как понимать отвечающим за недвижимость в Германии явное противоречие двух основополагающих документов? Разъяснений, насколько знаю, никаких. В результате Минобороны и ЗГВ склоняются в духе совместного заявления Ельцина-Коля к безвозмездной передаче, а, скажем, Госкомимущества — к стремлению сохранить российскую собственность в ФРГ, в полном соответствии с договором 1990 года.
Предвидя, чем может аукнуться заявление президента и канцлера, уже 29 декабря 1992 года зампред комитета В. Сыч-кин предлагает своему шефу А. Чубайсу принять на баланс Госкомимущества четыре завода в ФРГ и стать соучредителем «Конверсии — жилье» — формального владельца предприятий. 12 апреля он обращается с жестким письмом к генералу Бурлакову, в котором предлагает срочно решить проблему закрепления российской собственности на четырех заводах, а не предъявлять «необоснованные претензии к руководству концерна». И, наконец, 17 мая, уже после скоропалительной передачи германской стороне двух предприятий, пишет министру Павлу Грачеву, корит командование ЗГВ за выжидательную, а зачастую пассивную позицию, и подчеркивает, что соответствующая статья заявления не отменяет положения договора от 12 октября 1990 года. Похоже, к этой же точке зрения склоняется Генпрокуратура России, готовящая после проверки деятельности концерна «Конверсия-жилье» в ФРГ информацию для правительства РФ по проблеме недвижимости в Германии. Разрешать ее, значится в соответствующем документе, следует на межправительственном уровне.
…Речь не о том, кто виноват в этой истории, уже завершившейся потерей для России серьезной недвижимости в Германии. Не о самих даже заводах, сколько бы ни стоили они некогда в рублях, а сегодня — в твердых немецких марках. Не состоялось главное — проверка механизма закрепления российской недвижимости за рубежом — не только в ФРГ! — путем создания и успешной коммерческой деятельности совместных предприятий. Тех, что, по задумке, должны были работать в интересах наших стран, а в конечном счете — каждого из нас.