Повторит ли Каддафи путь Садата?
«4» — «не срочно» — с такой пометкой информационные агентства передали сенсационное на первый взгляд заявление израильского миллионера Яакова Нимроди: Муамар Каддафи готов не позднее конца года приехать в Израиль, объявив предварительно об официальном признании еврейского государства.
Скептицизм журналистов можно понять: «лидер ливийской революции» всегда окружен ореолом самых экстравагантных слухов. которые, как правило, оказываются чистой фантазией. «Очередной флирт с общественным мнением»,—таков почти единодушный вердикт наблюдателей, расценивших информацию Нимроди как попытку Ливии смягчить отношение мирового сообщества к себе. С апреля 1992 года против Триполи действуют санкции ООН, призванные заставить Каддафи выдать двух подозреваемых в организации взрыва американского авиалайнера над Шотландией в декабре 1988 года. И все же к истории поездки в Иерусалим почти 200 ливийских паломников — а именно она послужила поводом для заявления израильского бизнесмена — стоит присмотреться внимательнее.
Во-первых, обращает на себя внимание Фигура Яакова Нимроди. не только организовавшего, но и полностью оплатившего паломничество. Он известен как активный участник той тайной дипломатии, которая ни на день не прекращается на Ближнем Востоке. Долгие месяцы Нимроди вел в Париже переговоры с личным представителем Каддафи, скорее всего, с ведома своего правительства да еще при помощи другого скандально известного богача — саудовца Аднана Хашогги.
Во-вторых, знаменательна реакция израильских официальных лиц: и премьер-министр Рабин, и министр иностранных дел Перес заявили, что готовы в любое время принять ливийского руководителя, до сих пор числившегося среди главных врагов еврейского государства. Министр полиции Моше Шахал подтвердил наличие «тайных контактов с Триполи», осторожно пообещав предать их гласности «в более подходящее время».
В-третьих, за исключением палестинцев, резко осудивших действия Ливии, остальной арабский мир предпочел благосклонно промолчать, никак не реагируя на события, которые еще пару лет назад вызвали бы бурю эмоций и протестов.
Сводя все косвенные указания к общему знаменателю, можно предположить: за кулисами ближневосточной сцены что-то происходит. При ближайшем рассмотрении поездка полковника Каддафи в Израиль — не такой уж невероятный вариант развития ситуации. Ливийский лидер нуждается в некоем прорыве, который позволил бы ему если не поставить под сомнение эмбарго ООН, то, по крайней мере, вызвать симпатию на Западе. Его главные оппоненты — США, Великобритания и Франция — будут, без сомнения, поставлены в двойственное положение признанием Израиля, исходящим от одного из наиболее последовательных врагов еврейского государства.
Несмотря на свою эксцентричность, Каддафи хорошо чувствует конъюнктуру. Он знает: подобный шаг был бы встречен с плохо скрытым одобрением целым рядом арабских государств, в частности, некоторыми аравийскими монархиями, давно желающими сдвинуть с мертвой точки ставший стратегически необратимым процесс урегулирования.
В свое время Ливия наотрез отказалась поддержать идею Мадридской конференции. Вот почему возможная поездка непредсказуемого полковника из Триполи в Иерусалим оказала бы на мирные переговоры значительное психологическое воздействие. Парадокс, но интересы Каддафи удивительным образом сходятся здесь с интересами Израиля.
Не стоит сбрасывать со счетов и склсчшость ливийского руководителя к саморекламе, его претензии на роль лидера арабского мира (впрочем, никем не признанные). Посещение Израиля, несомненно, позволило бы ему остаться в анналах ближневосточной истории, хотя, разумеется, для подобного поступка ныне не требуется того мужества, которое проявил в свое время Анвар Садат, отправившись в Иерусалим.
Повторит ли Каддафи путь покойного президента Египта? Вопрос открыт, но сама возможность его поставить — наглядное свидетельство тех глубинных сдвигов, которые произошли на Ближнем Востоке за время, истекшее с того ноябрьского дня 1977 года, когда Садат поднялся на трибуну кнессета, чтобы произнести слово «мио».