Как ОМОН «разобрался» с ветеранами-афганцами
10 февраля пятиэтажное здание екатеринбургского «Трансагентства», в котором находится областной Союз ветеранов войны в Афганистане, а также несколько других офисов, было блокировано сотрудниками милиции и ОМОНом, бойцы которого были в полной боевой экипировке — в бронежилетах, с автоматами и пистолетами. Очевидно, на случай возможного сопротивления у здания стояло несколько машин «Скорой помощи». И они, увы, понадобились...
— Во второй половине дня я услышал крики, — рассказывает Олег ГОНЧАРОВ, отвечающим за безопасность в здании, — я вышел посмотреть, в чем дело, и увидел несущихся прямо на меня людей, вооруженных автоматами, в бронежилетах. Многие были в масках. Меня тут же сбили с ног, ударив прикладом по голове. Так же поступи ли со всеми, кто следом за мной вышел на шум. Результат налета: у одного из моих людей — сотрясение мозга, у двоих — повреждение печени, почек.
— Омоновцы вламывались в кабинеты, номера гостиницы, выбивая двери, обрывали провода и разбивали телефонные аппараты в кабинетах, — продолжает заместитель председателя областного Союза ветеранов Афганистана Равиль САДРИЕВ. — Людей выволакивали в коридор, ставили лицом к стене и били ногами, прикладами автоматов. Не щадили и женщин. С трудом мне удалось уговорить, чтобы отпустили американскую медсестру, которая привезла медикаменты и оборудование для госпиталя. Ее обыскали и отпустили. Чудовищно, но факт: омоновцы всем задавали один и тот же вопрос: «Ты афганец?» Услышав утвердительный ответ, били автоматами по голове. Мне тоже досталось. Я получил удар в лицо и по голове.
Ногами и прикладами были избиты В. Золотин, В. Лэвник, инвалид III группы Бабкин — у него пробита голова. У Е. Матвеева сломан нос. У Константина Альтмана отбиты почки и печень. Его можно сказать, убивали на моих глазах. Сейчас Костя нуждается в госпитализации. К сожалению, больницы города, словно по команде, отказываются принимать «афганцев», даже освидетельствовать их. Вся надежда на военный госпиталь.
Избиение продолжалось в течение часа. Затем примерно в 17 часов нас отвезли в отделение милиции, где заставили лечь на пол. Было нас 54 человека. Лежать пришлось некоторым около 7 часов. Тех, кто шевелился, били ногами или прикладом автомата. Куражась, омоновцы топтались по нашим спинам и сокрушались, что им «никто не оказал такого сопротивления, когда можно было бы пострелять». Позже мне стало известно, что Владимира Лавника омоновцы перед тем, как доставить в местное отделение милиции, привезли к реке, загнали в воду и заставляли плыть, чтобы, как они объяснили, «застрелить при попытке к бегству».
Отпустили нас после одиннадцати часов вечера. В двадцатиградусный мороз, без верхней одежды (забирали из помещения, не дав возможности одеться) мы вынуждены были ночью добираться домой. На следующий день мы узнали: пятерых наших товарищей так и не отпустили. И что с ними, нам неизвестно.
Когда пришли в свое здание, то застали неприглядную картину: взломаны двери кабинетов, гостиницы, кассы грузового зала «Трансагентства», из бухгалтерии при обыске исчезло около 5 миллионов рублей, изъята служебная и бухгалтерская документация, пропали личные вещи...
Я позвонил начальнику отдела уголовного розыска УВД Екатеринбурга Александру БЕРЕЗНЕВУ. Он отказался прокомментировать случившееся. «Приезжайте к нам, здесь и поговорим».
Как стало известно газете, по решению парламента создана специальная комиссия, которая должна вылететь в Екатеринбург, чтобы на месте разобраться со случившимся. Подождем и мы результатов ее работы, а также тщательного служебного расследования.