Экс-премьер желает новому кабинету удержаться от популистских решений
Этот снимок сделан корреспондентом «Известий» Юрием Инякиным в кабинете экс-премьера на Старой площади 15 декабря. Егор Гайдар, которому никто даже формально не сказал спасибо, и его сотрудники покидают правительство. 16 декабря Гайдар передает дела Виктору Черномырдину. Фото Юрия ИНЯКИНА.
В канун прошлого нового года Егора Гайдара спросили, чего он пожелал бы себе самому. Он ответил: внести проект бюджета на 1993 год и уйти по причинам разногласий в этом вопросе с парламентом. Его собственные пожелания сбылись, правда, причины разногласий с парламентом носили несколько иной характер. 15 декабря в свой первый день неисполнения обязанностей премьер-министра Егор Гайдар ответил на вопросы «Известий».
— Егор Тимурович, чем вы на сегодняшний день удовлетворены и чем разочарованы?
— Удовлетворен тем, что жизнь и поведение людей изменились, что процесс реформ стал в значительной степени необратимым, что удалось запустить процесс приватизации, и это создает социальную базу для проведения реформ. Недоволен тем, что мы не проявили должной настойчивости в достижении финансовой стабилизации. Я также разочарован тем, что не удалось наладить такое взаимодействие всех органов власти (правительства, парламента. Центрального банка), чтобы сделать рубль хорошо работающей устойчивой валютой.
— Существовала ли возможность примирения вашего правительства с парламентом, хотя бы чисто теоретическая?
— Думаю, что примирить каши позиции было бы очень тяжело, разве что ценой смены политики. Но в таком случае бессмысленно оставаться на своих местах.
— Было ли для вас неожиданным то, что президент в конечном итоге отказался от выдвижения вашей кандидатуры?
— Нет, мы с ним обсуждали этот вопрос в перерыве между голосованиями.
— Каковы ваши личные взаимоотношения с Виктором Черномырдиным?
— Очень хорошие. Я уважаю его как квалифицированного специалиста ж хорошего организатора. За то время, что мы работали вместе в правительстве, он проявил себя в высшей степени порядочным человеком. Конечно, у него существенно отличное представление о том, какую проводить экономическую политику и реформу.
— Может ли его политика усилить опасность гиперинфляции?
— Есть реальная альтернатива: выбор между более радикальным или, наоборот, осторожным проведением реформы и соблазном легких решений сложных проблем. Сейчас, правда, есть небольшой запас прочности, созданный стабилизационными усилиями сентября, октября, ноября, но он будет действовать всего несколько недель. Даже не проводя жесткую стабилизационную потнику, можно закрепиться на этом результате, не дать развиться самоубийственным процессам.
К сожалению, будет очень мощное давление на правительство. Наверняка будут говорить что у нас, мол, все проблемы решены, надо только побольше денег, чтобы пополнить оборотные средства. Правда, если день гм эти будут выданы, цены снова «почему-то» вырастут, и выяснится, что денег опять не хватает и надо давать уже не триллион рублей, а два триллиона. Это очень опасный путь, и я надеюсь, что правительство по нему не пойдет.
— Предлагали ли вам какую-то другую работу в новом правительстве?
— Если приходит человек с новым курсом, то не дело вешать на этот курс бантик в виде вице-премьера по реформе Егора Гайдара. Это просто существенно мешало бы работе нового правительства.
— Сколько времени вы отвели бы новому кабинету?
— Это будет зависеть от того, удастся ли ему удержаться в области допустимых решений. Если новая команда не раскрутит мощную инфляционную спираль, это может быть очень устойчивое правительство. Более консервативное правительство — это еще не беда. А вот правительство, проводящее популистскую политику, — катастрофа, и я надеюсь, что этого не случится.
— Какой будет, на ваш взгляд, международная реакция на смену кабинета?
— Думаю, что на какое-то время долгосрочные решения, например, по отсрочке долгов или крупным инвестициям, будут вряд ли возможны. Потребуется время, чтобы понять, что реально происходит. Новому правительству понадобится зарабатывать свой собственный авторитет в международных финансовых кругах. Но тем не менее я убежден, что Запад не предпримет никаких резких шагов типа замораживания кредита или приостановку импорта. Никто не заинтересован в дестабилизации положения в России.
— Чем вы собираетесь заняться, не намерены ли попрофессорствовать в каком-нибудь западном университете?
— Буду заниматься научной работой в институте. Что касается предложений от западных университетов, то я их получаю, в том числе и очень лестные, но в силу очевидных морально-этических соображений я их принять не могу.