VII съезд: напряжение нарастает. Устоит ли правительство?
Николай АНДРЕЕВ. Сергей ЧУГАЕВ. «Известия»
В третий день съезда народных депутатов России его участники продолжили обсуждение хода экономической реформы.
Пока дискуссия не выявила ничего неожиданного. Основные политические группировки изложили свои позиции еще в преддверии съезда и сейчас подтверждают их. Предопределен и исход дискуссии: Верховный Совет признал работу правительства неудовлетворительной, и съезд, бесспорно, подтвердит эту оценку.
Что касается главного вопроса, ради которого созван съезд, — какой правительственной «команде» продолжать преобразования и, следовательно, какова будет тактика реформ, — к нему съезд приступит, видимо, не ранее следующей недели. Перед этим предстоит решить важнейший конституционный вопрос: за кем будет решающее слово в определении состава правительства — за парламентом или за главой государства.
На вечернем заседании VII съезда второго декабря ничего неожиданного не произошло. Что ни выступление, то шквал критики на правительство и Гайдара, но каких-то свежих обвинительных заключений мы не услышали, все тот же знакомый набор—«сознательный развал экономики», «антинародная политика», «обман народа», «абсолютное обнищание народа», «дурачат нас рыночными категориями», «ваучеры — это обман народа» и так далее, и тому подобное. К этому уже мы привыкли. Или так подбирались выступавшие, или действительно таково настроение депутатского корпуса, но ни одного сочувственного слова, не говоря уж о благожелательном, правительство не услышало.
На съезде идет борьба за цифры и факты. Она началась в поединке Руслана Хасбулатова и Егора Гайдара. Премьер в своем докладе попытался опровергнуть некоторые цифры, которые привел спикер парламента. Причем когда Гайдар приводил свои данные, то это вызывало явное неудовольствие зала. А когда Гайдар сказал: «Нам удалось сохранить социальную стабильность. Все труднее вывести людей на митинги, демонстрации, забастовки...» в зале поднялся такой шум, что докладчику пришлось заново повторить фразу. Это, конечно, поразительно: может быть, депутаты недовольны, что у нас мало забастовок и митингов?
Но самым урожайным на цифры было выступление вице-президента Александра Руцкого. Его выступления ждали и депутаты, и журналисты. Но когда он закончил, то недоумение овладело умами, а что вице-президент, собственно, хотел сказать? Постараемся объяснить суть недоумения: Руцкой выступил в присущей ему манере — напористо, зло, размашисто, с пулеметной скоростью выстреливая фразы. Он обрушил на зал такую прорву цифр и фактов, что вскоре слушающие потеряли всякую возможность следить за ходом доказательств, понимать, что за ними стоит и стоит ли что-нибудь. Руцкой в популярной форме разъяснил, почему невыгодно продавать за рубеж нефть, газ, уголь, лес, удобрения: «Неужели все это нам самим не нужно?» Он привел данные, сколько миллионов долларов затрачено на закупку мяса, растительного масла, сахара, хотя все это мы сами производим. А не хватает потому, что потери составляют от 30 до 50 процентов. И потому нужно закупать за рубежом не продукты, а заводы по переработке сельскохозяйственной продукции.
Руцкой подверг сокрушитель ной атаке правительство. Именно оно, по его мнению, виновато во всех бедах. И в особенности в том, почему в сельском хозяйстве дела складываются катастрофически. (Напомним, кстати, что сам Гайдар считает, что в сельском хозяйстве есть некоторые улучшения). Но тут возникает вопрос, из которого и проистекает недоумение от выступления Руцкого: он ведь далеко не посторонний в правительственных кругах, он, по сути, входит в правительство. К тому же ему самому поручено разобраться в проблемах агропромышленного комплекса и вывести его на прямую дорогу. Что он сам лично сделал? Если судить по его выступлению — ничего. Руцкой, готовясь к выступлению, видимо, предвидел подобный упрек, потому сделал упреждающий ход: у него ответственность есть, да вот полномочиями его не наделили, вот если бы Верховный Совет принял на сей счет специальное постановление, тогда бы он развернулся... Но что именно сейчас мешает Руцкому взяться за дела — непонятно. Каких конкретно полномочий ему не хватает — не сказал.
Одно практически историческое событие произошло в перерыве между заседаниями. Прошла пресс-конференция фракции «Российское единство», известной тем, что ее лидеры были среди активных организаторов Фронта национального спасения. На пресс-конференции был продемонстрирован документ, разоблачающий тайный сговор между Бушем и Ельциным о разоружении в одностороннем порядке России. Подробности, которые приводились из документа, просто леденят кровь: ЦРУ получает возможность нагло и бесконтрольно орудовать на просторах России, американские военные могут вывозить из нашей страны все что угодно без таможенного досмотра. Они даже могут убить любого россиянина — и ничего им за это не будет. Как заявил депутат И. Константинов: «Это хуже, чем план «Барбаросса», Россию втаптывают в грязь».
На вопросы журналистов, а есть ли уверенность в подлинности документа (он не был роздан, хотя у фракции есть полная возможность размножить его в любом количестве экземпляров) и как он вообще попал к «Российскому единству», было отвечено: был подброшен в незапечатанном конверте. А насчет подлинности сомнений нет, потому что антинародная политика Ельцина ясно указывает, что он способен на такой предательский акт. Далее было разъяснено, согласно каким именно статьям Конституции Ельцина надо судить. Журналисты поинтересовались: будет ли все-таки проведена экспертиза документа? Депутат М. Астафьев терпеливо разъяснил, что в этом нет нужды: документ написан не по-русски, то есть это явный перевод с английского, потому какие еще нужны доказательства? И как последний аргумент: а за что Ельцину после выступления в конгрессе США так аплодировали, ясно: именно за то, что он продал Россию. Провокация, начатая статьей «Агенты влияния» в «Советской России», раздувается.
И выступления депутатов, и пресс-конференция — это всего лишь декорации к главному действию, которое разыгрывается на съезде. Это вопрос о правительстве и его главе. «Российское единство» твердо заявило, что его депутаты сделают все, чтобы отклонить кандидатуру Гайдара. Есть у них и свой кандидат — директор завода из Воронежа по фамилии Костин. Правда, члены фракции никак не могли вспомнить его имя.
О чем не сказал Хасбулатов и о чем не сказал Гайдар
Некоторым ораторам, для того чтобы хорошо говорить, надо разозлиться. Судя по выступлению Е. Гайдара на съезде 2 декабря, он наконец разозлился. И мудрено было бы сохранить его обычную невозмутимость, наблюдая, как привычная для некоторых политиков ежедневная демагогия превращается в опасную игру, где на кону — судьба страны.
Вероятно, не прибавил спокойствия и прозвучавший накануне доклад Р. Хасбулатова. Чего стоили одни фактические ошибки, которые и. о. премьера вежливо списал на помощников спикера! Эти ошибки заслуживают отдельного разговора. Как покупатель в магазине не спутает сто граммов колбасы с тремя килограммами, так и грамотный экономист не может не насторожиться, увидев цифру не просто неверную, а заведомо неправдоподобную. Затрудняюсь предположить у Р. Хасбулатова такую степень экономической неграмотности, чтобы он мог не заметить промашку чуть не на два порядка в одном из главных бюджетных показателей—ассигнованиях на народное образование. Неужели до такой степени хотелось ошибиться?
Между прочим, манипулирование цифрами отнюдь не требует их прямого искажения. Спикер не ошибся, когда сказал, что розничный товарооборот в физическом измерении за 10 месяцев был ниже соответствующего периода прошлого года на 39 процентов. Но он не сказал, что за этим стоит резкий — в четыре раза — спад в январе, а затем подъем месячного объема в 2,3 раза. В октябре товарооборот в физическом измерении был ниже уровня сентября 1991 годе на 23 процента.
Но самое интересное, конечно, — не картина наших бед, которой все равно никого не удивишь. Главное — ответ на извечный вопрос «что делать?» Посетовав, что программ слишком много, Р. Хасбулатов тем не менее добавил к ним еще одну, уже получившую в зарубежной прессе наименование «восьми пунктов Хасбулатова». С этой частью доклада связано, может быть, самое существенное из того, что забыл сказать депутатам председатель ВС: в основе его предложений — не очень удачно перелицованные фор 1улировки из переданного парламенту документа «Неотложные меры по выводу экономик!: России из кризиса», подготовленного правительством, Гражданским союзом и Российским союзом промышленников и предпринимателей. Ориентация на улучшение жизни людей, замедление и прекращение спада производства, упорядочение функции государства как собственника, приоритетность сельского хозяйства, поддержка отечественного предпринимательства, перенос центра тяжести реформ на места и ряд других полезных идей, озвученных Р. Хасбулатовым, — все это есть в документе правительства.
Есть там и пункт, который председатель ВС опустил, видимо, в полемическом увлечении. Правительство предлагает сосредоточить усилия «на решительной борьбе с ростом цен», и трудно представить сегодня мотивы, по которым мог бы возражать против этого любой житель России, если он не кормится спекуляцией. Однако Р. Хасбулатов предлагает в своем первом пункте замысловатую формулу: «Надо избрать не только и не столько макростабилизацию как отправной пункт, а улучшение условий труда и жизни людей...» Трудно найти удовлетворительное объяснение: почему макроэкономическая стабилизация (являющаяся главным условием обуздания инфляции) может противопоставляться улучшению жизни людей, а главное — как можно в наших условиях, излагая программу выхода из кризиса, начисто забыть задачу обуздания инфляции.
В докладе Е. Гайдара, пожалуй, впервые так ясно было изложено то, о чем некоторые экономисты стали догадываться после подъема осенней инфляционной волны: необеспеченными деньгами в июне и позже накачивали экономику не только Верховный Совет со своими популистскими попытками «защитить всех от всего» и не только Центральный банк со своей неумеренной кредитной эмиссией. Дрогнуло и правительство, проводившее политику финансовой стабилизации отнюдь не так жестко, как это порой изображали и его критики, и его защитники, К чести и. о. премьера, он не стал объяснять отступление от собственных принципов исключительно политическим давлением, а признал собственные ошибки правительства, слишком поздно оценившего быстроту нарастания проблемы неплатежей.
Добавим к этому то, чего Гайдар не сказал. Критики реформ из стана «государственников» изображают экономическую политику правительства как сверхмонетаристскую, «шоковую», пронизанную «стихией рынка» и противопоставляют этому программы построения «регулируемого рынка» на базе восстановления госзаказа, расширения дотаций и льгот, замораживания цен и т. п. При этом не забывают сказать, что они не против рынка — только хотят «не такого рынка», а какого-то другого, более благостного. Жизнь показывает — и в докладе Е. Гайдара много тому подтверждений, — что за этим стоят утопические попытки избежать перехода к рынку, способные лишь повысить социальную цену реформ. Политика же правительства, не довершившего либерализацию цен, раздающего на сотни миллиардов рублей дотаций и льготных кредитов, ведущего централизованное финансирование индустриальных программ реструктуризации, — это политика предельно допустимого в рыночной экономике государственного вмешательства, едва ли во всех случаях эффективного. Подлинно либеральная политика далека от этого. Может быть, она и не нужна нам, точнее — невозможна по политическим причинам, это отдельный вопрос, требующий общественного обсуждения. Но в любом случае полезно называть вещи своими именами.
Некоторые мысли, на которые наводит доклад Гайдара, хочется подчеркнуть особо. В то время как «патриотическая» пресса не устает издеваться над «провалом» расчетов на 24 миллиарда долларов, обещанных Западом, обнаруживается, что в еще не завершившемся году мы получили 18 миллиардов долларов в виде отсрочки платежей по долгам прежних правительств и 14 миллиардов новых кредитов, без чего голод и холод еще в прошлую зиму были бы обеспечены. Реформы, начатые при полном отсутствии золотовалютных резервов и огромных долгах, были бы крайне тяжелы и без наложения последствий распада империи и кризиса власти. Поддержка извне уже облегчает их.
И последнее. Данное Б. Ельциным при начале реформ обещание прийти к началу стабилизации через б — 8 месяцев казалось тогда многим экономистам (и мне, в том числе) чрезмерно оптимистическим. Сейчас мы знаем, что через 7 месяцев со дня 2 января, в конце июля — начале августа, остановка инфляции была совсем близка. Но нервы сдали раньше, в июне был открыт кран «легких денег», и хлынувший поток поднял в сентябре вторую инфляционную волну. Сейчас правительство вновь затыкает знакомую брешь.
Возможно, через несколько месяцев мы вновь увидим результат: более полные прилавки, более медленный рост цен. Но каковы гарантии того, что во второй раз не будет упущен шанс перехода к нормальной жизни? Каковы гарантии того, что с политикой «легких денег» для кого бы то ни было будет покончено? Мне кажется, в связи с обсуждением на съезде вопроса о ходе реформы депутаты должны бы озаботиться прежде всего этим. Боюсь, многих из них больше интересует прямо противоположное: кому бы еще преподнести сколько-нибудь миллиардов. Думать о последствиях одни не умеют, другие — не хотят. Главное — ведь так приятно одаривать народ не из своего кармана.