Бэла Денисенко оценила состояние Р. Хасбулатова как наркотическое опьянение средней тяжести
Бэла Денисенко, член российского парламента и первый заместитель министра здравоохранения России, которая была 21 октября допущена в кабинет к внезапно заболевшему Р. Хасбулатову, рассказывает:
— Многие депутаты обратили внимание, что, когда зам. председателя Яров помогал Руслану Имрановичу покинуть зал заседания парламента, у Хасбулатова была нетвердая походка, он был очень бледен. Депутат Светлана Умецкая, врач по профессии, предложила группе народных депутатов выяснить: в чем дело? И оказать, в случае необходимости, помощь.
По словам Б. Денисенко, ей предложили войти в состав этой группы наряду с Умецкой и еще тремя депутатами, учитывая прежде всего ее организационные возможности как руководителя Минздрава. В приемной членам парламента прежде всего сказали: через пять минут начнется встреча Р. Хасбулатова с президентом Венгерской Республики. Депутаты тем не менее настаивали на встрече. Помощник спикера зашел в кабинет Р. Хасбулатова и, выйдя, сказал, — туда приглашается только Бэла Денисенко.
По словам Бэлы Анатольевны, ее это не удивило: ее взаимоотношения с председателем парламента сложились таким образом, что у Р. Хасбулатова всегда оставалась возможность дезавуировать ее показания как необъективные. Поэтому она считала бессмысленным заходить к Хасбулатову в одиночку. После пререканий помощник снова посоветовался со спикером, и в кабинет было разрешено зайти двоим: Б. Денисенко и А. Аслаханову. Вся сцена в приемной заняла 5—7 минут, и о встрече с президентом Венгерской Республики больше не вспоминали.
— Хасбулатов сидел за своим столом, полуобернувшись к селектору и бессистемно нажимал на кнопки. Движения его были некоординированны, он был очень бледен. Когда мы приблизились, он спросил меня: «Ты все еще работаешь в Минздраве? Тебя еще не убрали?»
Потом Р. Хасбулатов спросил: «И как вы меня находите?»
— Я ответила, что, к сожалению, по комплексу клинических симптомов могу констатировать состояние наркотического опьянения средней степени тяжести. Я предложила Хасбулатову пройти экспертизу, чтобы доказать обратное, потому что эту информацию мы будем вынуждены дать сейчас Верховному Совету. Руслан Имранович ответил: «Мне на это плевать...».
Б. Денисенко утверждает, что на протяжении разговора она находилась на расстоянии менее метра от Р. Хасбулатова и не чувствовала запаха спиртного.
Б. Денисенко утверждает, что комплекс клинических симптомов, которым определялось состояние Р. Хасбулатова, не полностью совпадает с симптомами больного с повышенным давлением. Некоторые из них могут быть вызваны только приемом наркотического средства. В то же время Б. Денисенко не отрицает, что Р. Хасбулатов мог принять, например, лекарства от головной боли (или ему могли быть введены препараты), содержащие наркотические средства и вызвавшие такое состояние. Поставить окончательный диагноз без специального обследования невозможно, и именно поэтому она предложила спикеру пройти экспертизу. Считает, что это не поздно было сделать и на следующий день, 22 октября. Ей не известны прецеденты подобных экспертиз.
Министр здравоохранения России не знает данных о здоровье спикера
Как заявил в интервью корреспонденту «Известий» министр здравоохранения России А. ВОРОБЬЕВ, информации относительно создания медицинской комиссии для обследования состояния здоровья спикера парламента Р. Хасбулатова у него никакой нет. Как и все зрители, об этом он узнал по телевизору. В данную комиссию, сказал министр, от Минздрава никто не был приглашен и нс входит. Белый дом имеет свою медицинскую службу, автономную от Минздрава России.
На вопросы: является ли лечащий врач спикера офицером охраны? Какова его медицинская компетенция? — министр ответил, что никакой информации у него на сей счет нет. Министр безопасности России В. БАРАННИКОВ также сообщил корреспонденту «Известий», что лечащий врач спикера не подчинен его ведомству.
Длительные наблюдения за работой высших руководителей убедили корреспондентов в том, что система медицинского наблюдения и обслуживания первых лиц в государстве осталась практически такой же тайной, как и в бытность Политбюро.
Скандал не нужен, нужна ясность
Происшествие, связанное с внезапным недомоганием председателя Верховного Совета РФ Р. Хасбулатова, сразу обрело все черты скандала, что чрезвычайно прискорбно. Ни скоропалительные обвинения против известного политического деятеля, ни попытки замять инцидент с помощью административных запретов на распространение информации не идут на пользу делу.
Между тем мы —- свидетели и того, и другого.
С одной стороны, обвинение, брошенное Р. Хасбулатову в том, что он находился на работе в состоянии алкогольной или наркотической интоксикации, может быть признано достоверным исключительно на основе объективного и беспристрастного медицинского заключения. Выводы, сделанные даже квалифицированным врачом при кратковременном внешнем осмотре пациента, чреваты риском серьезной ошибки.
С другой стороны, весьма настораживает тот факт, что весь сюжет, связанный с публичными заявлениями депутатов В. Волкова, А. Аслаханова и показанный в вечерних новостях телекомпании «Останкино», был затем полностью изъят из гораздо более подробного ночного репортажа об очередном заседании Верховного Совета РФ.
Руководитель Российской телерадиокомпании О. Попцов и директор межрегиональных программ В. Новиков, непосредственно отвечающий за ночные репортажи о заседаниях Верховного Совета РФ, до момента подписания этого номера «Известий» были недоступны для комментариев. Однако отдельные рядовые сотрудники Российского телевидения, попросившие о неразглашении их имен, сообщили, что изъятие скандального эпизода из программы произошло после звонка из дома О. Попцова, который в свою очередь получил соответствующее указание из Верховного Совета.
Обморок Дж. Буша во время официального обеда в Токио, внезапные переносы запланированных встреч других глав государств не раз доказывали ту простую истину, что политические деятели — такие же смертные, как и все мы. Требовать от них вечного здравия — и нелепо, и бесчеловечно.
Однако полная ясность в таких сомнительных ситуациях крайне необходима и обществу, которым эти политики руководят, и самим политикам.
Наша страна, более чем какая-либо другая, имеет горький опыт беспрекословного подчинения людям с ужасными расстройствами здоровья. Это не вина тех людей. Это беда общественного устройства.
Один из самых опасных пороков тоталитарного общества мы без изменений перенесли в жизнь современной России. Как и в добрые старые времена, когда врач партии и правительства Е. Чазов вынужден был прикрывать мантией академика маразм самых верных ленинцев, мы сталкиваемся с анонимными успокоительными заключениями анонимных врачей — персональных целителей.
Что мы знаем о «лечащем враче» Р. Хасбулатова кроме того, что он не входит в систему Минздрава и полностью зависит от благорасположения своего пациента? Какую ответственность несет он перед всеми нами, если, не дай Бог, окажется, что права была врач Б. Денисенко, а не он, упакованный в тройные тайны? Неужели есть вариант, при котором мы можем быть вновь обречены на позор нации, руководимой недееспособными людьми?
Согласно закону, никто не имел права требовать от Р. Хасбулатова наркологической экспертизы. Кроме него самого. Но это как раз тот случай, когда в полной ясности заинтересованы мы все, но сам Р. Хасбулатов — больше всех нас.
Никакие политические разногласия не смеют порождать злорадства по поводу нездоровья оппонента. Поэтому первое пожелание Руслану Имрановичу — скорейшего выздоровления.
Но даже высокая спортивная форма не снимет требования обязательного периодического медицинского освидетельствования всех ведущих политиков страны. Мы и так зависимы от их здравого смысла. Нельзя, чтобы мы страдали от их немощей.
«Известия» 22 октября 1992 года