Налет «Памяти» на редакцию «Московского комсомольца»
Георгий ИВАНОВ-СМОЛЕНСКИЙ, «Известия»
Снова, в который уже раз, обществу продемонстрировали силу. Во вторник на планерку к нашим коллегам, в редакцию газеты «Московский комсомолец», ворвались двадцать пять «патриотов» из Васильевской «Памяти». Газете, известной своей остротой и демократизмом вообще и публикациями против выходок хулиган-патриотов, в частности, молодчики в черном предъявили свой ультиматум. Вот что мне рассказала заместитель главного редактора «Комсомольца» Наталья Ефимова.
— Странное дело, но хваленая служба безопасности Краснопресненского района, которая охраняет вход в дом печати «Московская правда», беспрепятственно пропустила публику из «Памяти». Охранника на нашем этаже скрутили. Человек десять в черном заняли позиции в коридоре, а остальные пятнадцать вломились в кабинет главного редактора, где шла планерка, и встали у нас за спинами.
На планерке присутствовало девять женщин и восемь мужчин… Знаете, они, эти в черном, вели себя до того нагло, бесцеремонно, что даже женщины вынуждены были сдерживать себя, чтобы не запустить в них пепельницей. Впрочем, думаю, «памятники» по своему обыкновению хотели именно скандала и всячески провоцировали его.
Они потребовали назвать фамилии ряда авторов, печатавшихся под псевдонимами. Заявили, что, поскольку суды их иски не принимают, настало время им со своими обидчиками разобраться самим. И потребовали от редакции, чтобы она в трехдневный срок напечатала извинения за все публикации, в которых критиковала «истинных патриотов». При этом они снимали нас — на видео и фотокамерами, записывали на диктофоны. А о том, что скоро придет пора с нами «разобраться», они говорили без тени сомнения, поскольку «такая власть, как сейчас, долго не держится», и на смену ей непременно придет настоящая, сильная рука.
Видимо, чтобы мы в этом не сомневались, один из молодчиков провел ладонью по голове Павла Гусева, нашего главного редактора и одновременно министра печати в московском правительстве, и при этом сказал: «Пока мы вас гладим. Но скоро все будет иначе». И только когда наша бухгалтер ухитрилась выскользнуть в коридор и оставшиеся там люди в черном услышали, что вызывают милицию, компания «патриотов», пробыв у нас минут двадцать, покинула здание.
Самое поразительное, закончила свой рассказ Наталья Ефимова, что когда минут через тридцать — сорок после вызова в здание редакции нагрянула милиция, а еще попозже появились и руководящие чины, весь этот наглый беспредел никого из них из возмутил. «Ну, подумаешь — была реакция, — стекла ведь не побили, людей — тем более». А один товарищ из МВД даже пожурил нас за то, что на одной из картин Ленин изображен у нас читающим «Московский комсомолец». Но больше всего нас поразило то, что, когда несколько наших журналистов приехали в штаб-квартиру Васильевской «Памяти» выяснить, их ли люди были у нас, они встретили там наших визитеров в черном, и те, как и в кабинете у главного, совершенно спокойно, без всякой опаски называли свои имена и фамилии…
Характер политической провокации, затеянной «Памятью» против самой популярной газеты в Москве, отличается новыми красками. На смену погрому, разбиванию мебели и физиономий своих оппонентов пришло издевательское поглаживание по голове, продуманное и подчеркнутое унижение тех, против кого затеяно насилие.
Расчет — на громкий скандал. Расчет — на то что популярная редакция не найдет поддержки в правоохранительных органах. Мол, кого сажать, если обошлось без крови?
— Провокация была очень точно спланирована, — сказал мне начальник отдела общественных связей московского Управления Министерства безопасности Александр Михаилов. — Они взвесили все ходы и в их действиях пока плохо просматривается состав преступления, по крайней мере, по тем статьям, по которым работаем мы.
Я понимаю, добавил Михайлов, что с точки зрения большой политики такие действия должны быть в поле зрения службы безопасности, но с нас сняты Функции политического сыска. Прежде тех, кто ворвался в редакцию, просто скрутили бы и вкатали за хулиганство. А теперь часто грань между политическими демонстрациями, демонстрацией силы и применением этой силы против человека оказывается неуловимой. Так что, я сомневаюсь, чтобы кто-то из прокуроров взял на себя это дело.
В свою очередь, зам. прокурора Москвы Юрий Смирнов, заявил, что, конечно, как и в жилье, в служебное помещение никто врываться не вправе.
Я звонил прокурору вечером, без пятнадцати шесть. Люди в черном вломились в «Московский комсомолец» в одиннадцать тридцать утра. Но о подробностях ситуации Юрию Александровичу еще не докладывали. Наконец, кроме взволнованных комментариев «потерпевшей стороны», не последовало никаких оценок политических.
Эта нерасторопность, растерянность, неготовность властей поставить на место те силы, которые преднамеренно и расчетливо действуют раз за разом на грани, а чаще за гранью «политического фола», характерна.
Власти положено быть властью. И если в государстве есть хорошо скоординированные силы, которые все настойчивее демонстрируют силу, требуют «сильной руки», то в свою очередь, власть должна демонстрировать силу своей руки именно здесь, в основной своей функции — защищая граждан, закон, и самое себя. Нет для этого законодательной подоплеки, основы — ее надобно незамедлительно уточнить, изменить, дополнить.
Иначе Останкино и «Московские комсомольцы» будут множиться, повторяться. Иначе власть, не способная по закону, а не по прихотям и пристрастиям защищать своих граждан, не сможет, расшатанная вконец, в один горький час вступиться и за себя.