Харитон уходит...
Еще вчера это казалось невероятным! Окна в его кабинете в «белом доме» таинственного Арзамаса-16 горели допоздна — иначе и не могло быть, потому что научный руководитель Федерального ядерного центра России академик Юлий Борисович Харитон всегда, всю свою жизнь работал по 18 часов в сутки. И это вовсе не писательское преувеличение, а реальность, и я свидетель тому, гак как жизнь подарила великую радость встреч с выдающимся ученым XX века. Причем это случалось в разных местах — в Арзамасе-16 и в поезде Москва — Ленинград, на его прежней квартире на улице Горького и на новой, на окраине Москвы, в лабораториях институтов и в дни юбилеев. Доводилось и выпивать с ним доброе грузинское вино и гонять чаи поутру, а потому знаю не понаслышке, что Юлий Борисович — человек потрясающей работоспособности. Наверное, именно потому им сделано столь много, что с лихвой хватило бы на биографии нескольких академиков и главных конструкторов, чьи имена назывались бы с гордостью в летописи отечественной науки. И все это — единственный человек — трижды Герой, лауреат всех премий, выдающийся физик Харитон.
Он уходит с поста научного руководителя Ядерного центра...
Того самого центра, место которого он выбирал.
Того центра, где под его руководством работали Сахаров и Зельдович, десятки знаменитых физиков и конструкторов.
Того центра, где были созданы первая атомная и водородная бомбы и десятки других «изделий», которые превратили нашу Отчизну в мощную ядерную державу, великую державу, обеспечившую мир на планете во второй половине XX века.
Того центра, равного которому пока еще нет на Земле, потому что в истории науки более не найдешь примера, когда с минимальными средствами и в кратчайшие сроки были решены проблемы, казавшиеся непреодолимыми, почти фантастическими.
Сегодня можно с уверенностью сказать: не будь Юлия Борисовича Харитона, иной бы стала послевоенная история не только нашей страны, но и мира в целом. Не будем спорить, какой именно, — это схоластика, но то, что она была бы другой, — несомненно!
Юлий Борисович любил рассказывать о своей юности, об учебе в Петрограде, о работе в физтехе, о своем учителе А. Ф. Иоффе, о друзьях и соратниках. И всегда молчал о ядерном оружии, хотя много раз я пытался разговорить его. И вот он позвонил мне рано утром — поезд из Арзамаса-16 приходит в семь утра, сказал, что хотел бы поговорить. Я успел лишь вскипятить чайник, поставить на стол печенье, когда раздался звонок в дверь... Мы пили чай, а Юлий Борисович вспоминал о самом начале работ по бомбе, о впечатлениях при первых испытаниях, о своих товарищах. Это было 4 февраля 84-го года. И в память об этом дне осталась фотография.» Мне кажется, что в тот день Харитону было чуть грустно.
В те годы мне не удалось в полном виде опубликовать рассказ Харитона — как всегда, многие «сведения не подлежали публикации».
А недавно я побывал в гостях у Юлия Борисовича уже в Арзамасе-16. В его кабинете мы — журналисты «Студии «Некое» — встретились с создателями ядерного оружия. Конечно, написали об этом подробно, однако на один аспект я вновь хочу обратить внимание. Уже после беседы я вышел в коридор перекурить. Из своего кабинета появился Юлий Борисович. Остановился рядом, помолчал, а потом тихо сказал: «Если будете писать о нас, обязательно отметьте: главное сейчас — безопасность!» Он имел в виду ядерную безопасность и, в частности, безопасность того грозного оружия, которое он создавал в Арзамасе-16 почти полвека.»
Юлий Борисович уходит со своего поста. Нет сомнения, его место займет верный и самый талантливый его ученик, который всегда получит поддержку от своего Учителя — Харитон рядом. И все-таки завершается одна из страниц истории, потому что уходит Харитон.»