Буш или Клинтон: кто лучше для России?
Сергей ДАРДЫКИН, Вашингтонское бюро «We/Мы»
Пока американцы решают каждый для себя и для страны в целом, кто из претендентов на четыре года в Белом доме заслуживает больше доверия как мировой лидер, как творец внешней политики, как главнокомандующий, и больше доверия вообще (по этим показателям в опросах избирателей лидирует нынешний президент Джордж Буш), пока стараются угадать, кто сможет вылечить экономику от спада, вселить надежду в безработных и уверенность в тех, кто живет на зарплату (здесь перевес в целом у губернатора Арканзаса Билла Клинтона), граждан России может интересовать совсем другой, сугубо прагматический вопрос.
Для них, далеких от американских избирательных баталий и занятых выживанием в собственной стране, упрощенно он формулируется так: кто из двоих предпочтительнее для России?
Был бы жив Советский Союз, сохранялся бы стратегический паритет в двухполюсном мире, годились бы старые схемы. К примеру, парадоксальнейшая из них: улучшение советско-американскнх отношений происходило каждый раз при президентах-республиканцах. Так сложилось исторически, а в последнее десятилетие — два особенно подкреплялось идеологическими причинами внутриамериканского свойства.
Демократ Гарри Трумэн, словно стараясь загладить оплошность своего предшественника демократа Франклина Рузвельта, уступившего «демократу» Сталину пол-Европы, начал холодную войну.
Республиканец Дуайт Эйзенхауэр стал искать пути диалога с Хрущевым.
Демократ Джон Кеннеди чуть было не развязал с Хрущевым третью мировую войну в ходе карибского кризиса, давшего ускорение ядерной гонке.
Демократ Линдон Джонсон не сделал ни одного шага для сближения с Москвой.
Республиканец Ричард Никсон открыл первую советско-американскую разрядку.
Республиканец Джеральд Форд продолжил и ее, и переговоры о контроле над вооружениями.
Демократ Джимми Картер похоронил разрядку, проявив в преддверии выборов прямо-таки «республиканскую» твердость в ответ на Афганистан, заморозив переговорный процесс и омрачив бойкотом триумф московской Олимпиады.
Республиканец Рональд Рейган, несмотря на Афганистан, начал переговоры с Горбачевым.
О формулировках этого перечислительного ряда можно спорить, можно дополнить его массой оговорок и разбавить комментариями, но таковы факты: отношения с президентами-республиканцами у бывшего Советского Союза складывались лучше.
И можно с уверенностью предположить, что в предстоящие четыре года для нынешней России предпочтительнее республиканец Буш, чем демократ Клинтон.
В экономике и внутренней политике шансов на благодарную память у нынешнего президента практически никаких. Пока на его счету самый долгий за всю послевоенную историю спад, жертвы Лос-Анджелеса и беспомощность правительства в ликвидации последствий урагана «Эндрю».
Год назад казалось: после победы в Персидском заливе будут звучать вечные литавры Бушу. Однако с тех пор слава «Бури в пустыне» поблекла.
Поблекла настолько, что оппоненты задаются вопросом: а была ли победа, если Саддам Хусейн правит как ни в чем не бывало, водит за нос ооновских инспекторов, а американские корабли по-прежнему дежурят в Персидском заливе. Дело доходит до прямых обвинений, что сам же Буш до вторжения Ирака в Кувейт и способствовал усилению Хусейна в пику Ирану.
Остается одно — крушение коммунизма. Можно спорить о степени участия Буша (и Америки вообще) в том, что произошло в Восточной Европе и в Советском Союзе. На съезде республиканцев в Хьюстоне он преимущественно говорил о своих заслугах. По нему, они перекрывают и в перспективе окупают все недоделки в домашней политике. А как же Горбачев, Ельцин, Гавел, Валенса… не замедлила съязвить пресса, их что, не было вообще? Но что бы ни говорили газеты и соперники, одного оспорить не может никто: разительные перемены в мире произошли при Буше, в его президентство. И если эти перемены окажутся еще и необратимыми — выдающееся место нынешнему президенту США в истории, можно считать, обеспечено.
В отличие от него Билл Клинтон начнет, если начнет, с чистого листа. И через четыре года его будет ожидать переэкзаменовка по главному предмету — экономике. При сосредоточенном на внутренние проблемы Клинтоне, для которого внешняя политика — новое поле, у России будет больше шансов стать просто одной из стран в мире, которой верховодит Америка.
Зато при Буше Россия может и дальше рассчитывать, что в политике США она останется одним из приоритетов. В его интересах поддерживать до поры до времени имидж России как равного партнера и все еще супердержавы. Иначе, если ее трансформация пойдет без его, Буша, постоянного участия, как бы не забылись заслуги президента, как забылся стремительно Персидский залив.
Крутые повороты в политике, стремительные, ва-банк, решения — вообще не стиль Джорджа Буша. Его стихия — выжидательность, которую соперники преподносят как недостаток решительности, а сторонники — как гарантию стабильности.
Но вспомним и то, что та же выжидательность уберегла от неминуемого кризиса в отношениях между Вашингтоном и Москвой после прошлогоднего кровопролития в Вильнюсе. Сорвись тогда Белый дом на окрик, на санкции, вероятнее всего, выиграли бы силы противостояния в Советском Союзе и США, а демократия и те же прибалты в конечном счете проиграли бы.
Поэтому можно предположить, что, удерживая общий курс на рынок и реформы, Россия при президенте Буше едва ли лишится поддержки США, даже если на этом ее пути будут колебания, остановки или даже некоторые откаты назад. Лишь бы Россия продвигалась к тому рубежу, когда не только в тексте договора, но и на практике останется в прошлом ракетный паритет, что будет означать безоговорочное единоличное лидерство Соединенных Штатов. К тому времени, в 1996 году, подойдет к концу второй срок президентства Джорджа Буша» если американцы переизберут его на этот раз.
Наверное, тогда, уже окончательно, новое место России в американской политике перестанет зависеть от личности президента и будет зависеть только от нее самой. Впрочем, это может произойти намного скорее, если на предстоящих в ноябре выборах победу одержит Билл Клинтон