Иди и смотри. Перечитывая Апокалипсис
«И когда Он снял вторую печать, я слышал второе животное, говорящее: иди и смотри. И вышел другой конь, рыжий; и сидящему на нем дано взять мир с земли, и чтобы убивали друг друга; и дан ему большой меч» (Апокалипсис 6.3-4).
Не помогают все призывы к дружбе народов. Воинственные кличи народных фронтов звучат громче «мягкотелых» заявлений о желании решать межнациональные споры путем переговоров. Вступает в силу логика войны, логика страшных апокалипсических пророчеств.
Неправда, что война никому не нужна. Она снимает множество проблем. Она позволяет отбросить заботу о хлебе и возложить ее на тыл, который с готовностью оплачивает солдатский труд, или просто кормиться отнятым у противника. Она, наконец, облегчает задачи государственных властителей, для которых призыв бить врага становится верным средством сохранения или захвата власти. Война, как ничто другое, сплачивает нацию и государство, ставит их интересы на первое место, отодвигает на второй план все остальное: семью, человека, Бога…
Ну, а что делать христианину в пучине насилия, бушующего в Карабахе, Приднестровье, Осетии? Ответ дан две тысячи лет назад. «Все, взявшие меч, мечом погибнут» (Евангелие от Матфея 26.52) — эти слова впервые сказаны не героем сталинского фильма, державшим руку на рукояти меча, а тем, кто смиренно шел на распятие, даже не пытаясь вырваться из рук убийц.
Смысл этих слов отнюдь не в идее мести. Они говорят нам, что зло поедает само себя. Вспомним, как погибали в мясорубке сталинской системы ее создатели. Самоуничтожение зла неизбежно — в этом урок истории. В этом урок Апокалипсиса. Апокалипсис — радостная книга. Она повествует о будущем веке милости и истины, обещанном Богом в конце нынешней человеческой истории. Но в начале зло самореализуется до предела — и этим в конце концов покажет свою бесплодность. Бог не ограничивает свободу творящих зло: «Неправедный пусть еще делает неправду; нечистый пусть еще сквернится…» (Апок. 22.11). Кары, которые Господь на нас насылает, обыкновенно совершаются нашими же руками: даже стихия (в большей степени, чем раньше, подвластная нам сегодня) отвечает на нанесенные ей удары. Нам незачем обижаться на Бога за то, что происходит с нами. Ибо достаточно взглянуть на нашу жизнь, чтобы понять: во всем виноваты мы сами, ставшие частью империи зла.
Империя эта не знает границ и видимых правителей. Ее власть распространяется от человека к человеку, от одной дворовой компании к другой, от народа к народу, от государства к государству — через взаимное насилие. Стоит дать сдачи — и ты уже становишься частью империи зла. Стоит дать сдачи сильнее, а потом еще сильнее — и ты раб бесконечного мордобоя. Дальше неважно, кто прав, кто виноват, кто начал первым.
Среди этой вакханалии зла миссия христианина самая трудная: прервать порочный круг вражды на себе, ответить любовью на зло, добром — на насилие, улыбкой — на пылающую ненавистью гримасу. «Любите врагов ваших, — сказал Иисус, — благословляйте проклинающих вас, благотворите ненавидящим вас и молитесь за обижающих вас и гонящих вас, да будете сынами Отца вашего Небесного; ибо Он повелевает солнцу Своему восходить над злыми и добрыми и посылает дождь на праведных и неправедных» (Мф. 5.44-45). Любовь несправедлива — она как бы не замечает зла и отвечает на него добром. Этим она не оправдывает его. Этим она его побеждает. Только так, а не при помощи ответных ударов можно остановить разрастание царства тьмы.
Сделать это непросто. Потому что зло переворачивает наши лучшие чувства: любовь превращается в ревность, забота о близких — в желание убрать с дороги «чужака», скорбь о страдальцах — в жажду мести, стремление к справедливости — в искушение достичь ее любыми, в том числе неправедными, средствами, патриотизм — в ненависть к другим народам.
В наше время национальных конфликтов очень трудно не поддаться призыву: «Бей!»
Особенно трудно тогда, когда видишь вокруг себя воинственные лица «борцов», полные слез глаза женщин, сжатые кулачки детей… Один мой знакомый священник живет в месте, где нет пока войны, но есть самый настоящий межнациональный конфликт. Я потому не хочу называть его имя. Его прихожане — люди двух национальностей. И каждый день, за каждой службой он слышит: «Что они с нами делают! Не место таким в церкви!» Слышит и другое: «Ты предатель. Как ты можешь не защищать нас, не сказать с амвона, что надо поднять народ на борьбу?» Добавлю, что слышит он это с обеих сторон. И ему очень трудно. Ведь каждая половина его пасомых хочет, чтобы он был не просто с ней, но обязательно против другой половины. Конечно, он может поддаться искушению и взять чью-то сторону. Но будет ли это поступком христианина, поступком пастыря?
Верю, что этот батюшка выстоит. Потому что с такими, как он, — Сам Бог. Когда же церковные люди становятся на службу национальной идее, а тем более идут с одним народом против другого — как-то незаметно, на фоне внешней убежденности в своей правоте, они начинают отдаляться от Господа.
В обновленное человечество, описанное в последних главах Апокалипсиса, будет принесена слава всех народов. Появление там табличек «только для русских», «только для…» — абсурд. Но кому-то из нас иногда так хочется, чтобы эти таблички были и в Царстве Небесном!
И все-таки недаром наша Церковь остается многонациональной, не дробясь на бесчисленные «этноправославные» секты, где вместо иконы Христа поклоняются народным героям, а на самом почетном месте в храме — национальный флаг. Появление национальных церквей — не поместных, где разноплеменные православные христиане объединены на одной земле под омофором одного епископа, а именно национальных, воюющих друг с другом из-за храмов и создающих свои («самые истинные, самые благочестивые») параллельные иерархии, — не что иное, как признак нашей греховности, как еще одно знамение Апокалипсиса.
Пока три церкви — белорусская, русская, украинская — объединены в один Патриархат, пока они духовно руководят людьми десятков национальностей, нам, русским, нужно крепко запомнить, что национальные чувства православного молдаванина или осетина для нас должны быть не менее близки, чем наши собственные. Что православные украинцы или белорусы — часть одного с нами Тела Христова, и горе нам, если их страдание не стало нашим страданием. И грузинский народ — часть вселенского православия, чьему духовному единству с нами не может мешать взаимная независимость в церковном управлении. И христианские народы Прибалтики, и множество христиан разных конфессий да и просто все наши ближние должны восприниматься нами как братья и сестры. А это значит, что нам надо уметь взглянуть на ситуацию в Эстонии глазами эстонца и подумать: а что бы чувствовали мы, если бы в России было, положим, сто миллионов китайцев, стояла китайская армия и проходили митинги за признание китайского языка государственным?
Христианин не может разделять ни Церковь, ни человечество по национальному признаку. Любящий себя и свой народ больше ближнего, кем бы этот ближний ни был, — в начале пути к катастрофе, к саморазрушению. Только отказ от эгоцентризма, от теорий национальной исключительности, от узкого и самодовольного национального мессианства может положить начало настоящей открытости народов друг к другу, их действенной взаимопомощи. И только так мы сможем остановить пожар, уничтожающий нас сегодня.