Хуже социализма могут быть только его развалины
Исторический хохот
Мне рассказали, что известнейший писатель, как Давид с Голиафом, на виду у всего мира много лет сражавшийся с коммунистической системой, когда после 19–22 августа 1991 г. КПСС, КГБ и прочие несокрушимые столпы, сама Система неправдоподобно быстро рухнули, испытал неудержимый, его самого смутивший приступ смеха. Если бывает исторический хохот, то это был именно такой. Впрочем, если подумать, есть от чего и рассмеяться: в одночасье и не от дубины или палицы рухнул «Голиаф», а от щелчков — прессы, телевидения, радио, митинговых и съездовско-депутатских речей, т. е. от гласности. «Бактерии» гласности, мельчайшие частички подточили, разрушили скалу гиганта. Но случиться такое, произойти такое должно было по той именно причине, что столько времени однопартийная Система (а точнее, «Государство-партия») оберегала, ограждала себя от любого воздействия извне, от всяческих «бацилл чуждых влияний», свободного обмена идеями и т. п. Укрепляли безмерно мускулы, а иммунный механизм почти разладился, атрофировался за ненадобностью (вместо него работали ЧК, ГПУ, НКВД, КГБ с армией стукачей), потерян был тот иммунитет против всего инородного и неприемлемого для Системы, который в демократических обществах является основой жизненности и устойчивости.
70 лет всепроникающая Система держалась на всеобъемлющей изоляции страны и всех граждан, на искусственной изолированности от всего остального мира, опасаясь любой серьезной критики и особенно руководящих структур и лиц. Позволено было критиковать лишь мертвых и отстраненных, да и то по строго заданным лекалам: «культ личности», «примкнувший к ним»… и пр. Прежняя законсервированность, изоляция стала невозможной, и тотчас безыммунный организм залихорадило, длилось это несколько лет, а тут неосторожный рывок назад (путч), и монстр рухнул.
Это, так сказать, образ событий. Ход же их, причинно-следственное течение — все было бесконечно сложнее. И ясно, что если Система, ее столпы основания рухнули и, хочется верить, необратимо, это еще не означает (жизнь показала), что трудности и испытания позади. Чуть изменяя уже прозвучавший в печати афоризм, скажем так: хуже реального социализма бывают только его развалины, руины. Когда они рухнули вам на голову.
А тут еще болезни «ранней демократии».
Похитители огня
Накануне полной победы над заговорщиками, в ночь с 21 на 22 августа 91-го года, в Белом доме, когда я получил микрофон, пришла мысль сказать: в 45-м у нас Победу украл Сталин, не позволим, чтобы и эту победу, уже над красным тоталитаризмом, кто-либо похитил. Перечислял возможных похитителей, но и в мыслях не было, что в числе покушающихся могут оказаться, например, мой земляк Аксючиц, или Юрий Власов, или Сергей Станкевич, тогда активнейшие защитники Белого дома. И вообще, что не советминистровские Щербаков или Валентин Павлов, а прежде всего сама демократия будут повинны, что сегодня результаты победы находятся под угрозой — наша неумелая деятельность или бездеятельность, наша сумбурная политика, особенно экономическая, в том повинны. Как это ни горько.
На Манежной площади 22-го мы, торжествующие победители, говорили, что хасбулатовский запрет (на днях прочел, что был «указ Ельцина», но я помню, именно хасбулатовским его считали: случайно?) на издание газет «Правда», «Советская Россия» — это непродуманный, поспешный шаг, это не наши методы и не наш путь, но никак мне, например, не думалось дожить и увидеть, как именно Хасбулатов вскоре будет всеми правдами и неправдами (но больше неправдами) бороться за цензурную удавку уже для демократической прессы и телевидения. Чудны дела Господни!
Когда, помню, в радиорубку Белого дома в ночь с 21-го на 22-е по-военному решительно вошел Александр Руцкой, только что вернувшийся из Фороса, и сказал, обращаясь к «живому кольцу» вокруг российского парламента: «Подлец Крючков пойман!» — ну разве мы могли допустить, что человек, который вместе с Кобецом установил и поддерживал столь необходимый военный порядок среди защитников Белого дома и мастерски организовал арест хунты, через какие-то полгода станет делать заявления, печатать свои статьи в «Правде», от которых столбенели бывшие его соратники (и он же, добавлю, столь деятелен, необходим стране, когда борется за демократические реформы в сельском хозяйстве).
А бездеятельность самого Ельцина в первые, самые важные недели и месяцы после победы? Когда так легко было добиться необратимых изменений в наших злокачественных кагэбистских структурах. Почти повторил ошибку Горбачева, решив, что и старые структуры, и прежние кагэбистские генералы под началом демократов, Ельцина станут иными. Не станут сами, как не стали при Горбачеве.
Ельцин победил танковые армады сегодняшних нахлебников «Матросской тишины», имея всего лишь десятки полувооруженных людей и сто тысяч невооруженных, потому, что был беспримерно деятелен и самоотвержен (по сути дела, блефовал, изображая силу, и тем не менее выиграл вместе с нами). Этот же Ельцин, получив в руки действительно огромные силы и возможности, не воспользовался ими (демократы не воспользовались), чтобы немедленно и повсеместно закрепить демократию на местах через обновление аппарата, через приватизацию, раздачу земли, собственности народу. А когда наконец приступили, все это сделать стало намного сложнее и труднее.
Нет, я не кого-то упрекаю — все мы оказались не на высоте. Именно Александр Солженицын когда-то предупреждал: руша Систему, коммунизм, остерегайтесь, чтобы не быть погребенными под их развалинами.
Именно так получилось после путча: Система рухнула, ее столпы — КПСС, КГБ и пр. надломились, но рухнуло все нам на голову, мы все еще выбираемся и никак не можем выбраться из-под руин, обломков.
Рухнула империя. Как ни обидно слышать бывшим стойким коммунистам, а сегодняшним православным патриотам, но именно КПСС, рушась в могилу, потащила за собой и Союз, СССР. Наши белорусские партократы, схватившись за чужое древко национального стяга, прежде столь ненавистного им, моментально воздвигли стенку между республикой и демократией России, демократической Россией. То же самое: проделали компартии Украины и многих других республик.
Надломился военно-промышленный комплекс. Потеряла уже всякий смысл политика «ядерного паритета», а по сути — безумной ядерной гонки ради торжества безумных идей и целей Ленина — Сталина и их последователей.
И наконец: рухнула установка, уже наша с вами, простых граждан огромной страны, на безвольное, полунищее, полурабское, зэковское существование, которое номенклатурные хитрецы именовали уверенностью в завтрашнем дне.
Есть ли выход из руин?
Год спустя после путча почему-то не хочется обращаться, как мы часто делали, к руководителям. Сегодня все взгляды и слова обращены к тем, кого именуют по старой привычке «простыми людьми». Они в наиболее трудных и сложных условиях, и от них, от их выдержки и терпения, здравого смысла больше всего и зависит: дотерпим ли мы все до того момента, когда выберемся из руин и сможем выйти наконец на ровную дорогу?
Как же нам быть, как вести себя в столь запутанной ситуации, какая сегодня? Со всех сторон раздаются голоса совратителей любой окраски — от прежней красной через красно-коричневую до откровенно фашистской: идите на наш голос, бегите за нами — мы и только мы выведем вас! Кто хоть раз заблудился в густом лесу, знает: ничего опаснее нет, как бежать сразу во все стороны, посекундно меняя направление, маршрут, бросаясь на любой звук или огонек. (Запаниковал — забредешь в еще более непроходимые дебри).
Наибольшая угроза — поддаться зову реаниматоров тоталитаризма с агрессивно-националистической окраской. У бывших генералов КГБ типа Стерлигова, у бывших генералов КПСС образца Зюганова, их крикливых подручных типа Анпилова и т. п. появилась и все множится ополчение, которое газеты «День», «Советская Россия» и еще 50, уже откровенно фашистских, листков, изданий вербуют в очередях и собесах. Да, обескураженные происходящим люди могут пойти и идут на любой зов.
А народ не очумел
И все-таки не это поражает сегодня, а та мудрость и выдержка народная, которая новым «живым кольцом» окружает и все-таки поддерживает реформы ельцинской команды. Несмотря на все обиды и всю горечь от просчетов, ошибок ранней нашей демократии. Нет, лукавые, лживые голоса «вечно вчерашних» не увели за собою основную массу народную, этого не случилось в самые трудные месяцы реформы. И хочется верить — не случится.
Да, трудно, да, много делается не так, а порой кажется, что и все не так.
Но вот представим себе — лето, осень 1917 года в полуголодных очередях ведут свою пропаганду большевики: свергнем Временное правительство, этих демократов, и будет вам, тогда говорили, земля, мир, фабрики, заводы, а сегодняшние демагоги — семирублевая водка и каждому в зубы миллион.
Если бы в тех очередях некто, видящий на десять лет вперед, сказал людям: пойдете за ними, — детей ваших выбросят на снег в сибирской тайге, а остальных загонят в колхозы, в крепостное право! Пойдете за ними — через 20 лет вся страна будет корчиться в ежовых рукавицах! А через 70 — изнывать в таких же голодных очередях.
Тогда этого не знали. Но теперь-то мы знаем, в какое светлое прошлое зовут нас антидемократы, хотят снова увести от всего мира, от той дороги, по которой пошли и идут страны, народы, избежавшие коммунистической западни или вырвавшиеся из нее.
А уж если обращаться к руководителям, я бы сказал: вы что, очумели? В такие критические времена, на глазах у народа, терпеливого, но всевидящего, именно его интересами и пренебречь? И чего ради — ревнивого тщеславия? Еще более высоких постов и вновь проклятых привилегий! Вспомните, какими были, и вы тоже — в августе 91-го