Новые назначения Ельцина – вероятность «абалканизации» правительства Гайдара
Вице-премьерство у нас становится массовой профессией: в течение считанных дней в правительстве России потаились целых четыре новых зампреда: Георгий Хижа, Виктор Черномырдин, Анатолий Чубайс и Владимир Шумейко. Начав со скромного числа заместителей Председателя Правительства в три штатные единицы (Геннадий Бурбулис, Егор Гайдар, Александр Шохин), президент довел число вице-премьеров до семи, два из которых — первые. Если так пойдет и дальше, скоро на Старой площади не окажется свободных кабинетов членов политбюро, которые занимают теперь высшие должностные лица правительства. Как заметил по Российскому телевидению один из нынешних обитателей такого кабинета, трудности подобного рода уже начинают возникать.
Не только странность наличия группы первых замов, знакомая нам по прежним союзным правительствам, вызывает вполне определенные ассоциации, но и в самой структуре кабинета начинает проступать до боли знакомый профиль — отраслевые вице-премьеры, возглавляющие группы отраслей. Помните бюро Совмина СССР по топливно-энергетическому, по химико-лесному и так далее комплексам? Ссылки на особую значимость создаваемых «кураторств» наводят на мысль, что в скором времени может появиться новая группа вице-премьеров, например, по аграрным вопросам или еще по каким-нибудь.
Появление новых лиц в правительстве, обещанное Борисом Ельциным съезду народных депутатов, не было и не могло быть неожиданностью. Может быть, сами персоналии кого-то и озадачили, только и всего. Неожиданностью стало как раз то обстоятельство, что введение в кабинет практиков не на министерские, как можно было предположить, а на надминистерские посты коренным образом меняет конструкцию да и саму философию исполнительной власти в России.
Первоначальный облик кабинета реформ давал основания полагать, что сформирована не новая всероссийская диспетчерская, регулирующая движение поездов и течение электричества, а некий экономический штаб. Не было и, насколько известно, не предполагалось появления отраслевых заместителей главы правительства, а самими отраслями планировалось руководить через комитеты или департаменты, входящие в укрупненные министерства наподобие Минпрома. Тем самым исполнительная власть демонстрировала свое намерение существенно снизить свое непосредственное и повседневное вмешательство в текущие хозяйственные дела на микроуровне (предприятия, объединения, организации). В то же время финансы, как в большинстве реформаторских правительств, курировал вице-премьер Егор Гайдар.
Развитие событий не только сломало эту концепцию правительства, выдвинув на первые роли практиков-диспетчеров, но и задвинуло на второй ряд в простые министры главного финансиста.
Все это дало повод газетам прокомментировать новые назначения как устранение команды Гайдара от непосредственного контроля над экономикой и превращение ее в вариант Госкомиссии по реформе в правительстве Николая Рыжкова. Даже в самой команде Гайдара уже успел появиться термин, характеризующий происходящие перестановки как «абалканизацию» правительства, где его старожилам уготована роль печально знаменитой структуры, возглавлявшейся Леонидом Абалкиным.
Новые вице-премьеры, по крайней мере некоторые из них, не связывают последние назначения с изменением курса. Анатолий Чубайс на пресс-конференции 2 июня заявил, что не следует трактовать появление в правительстве представителей директорского корпуса как отход от реформ. Свое назначение он тоже объяснил достаточно нейтрально: по закону о приватизации председатель Госкомимущества автоматически является вице-премьером, поэтому никаких принципиально новых функций у него не будет.
Другие новички в коллегии правительства (орган, набирающий силу и влияние) свое мнение на этот счет пока не высказывали, но вряд ли кто-нибудь в России сомневается, что появление или отстранение высших должностных лиц является гораздо более убедительной демонстрацией проводимой в текущий момент политики, чем публичные декларации или принятие тех, или иных программ.
В значительной степени происходящие перестановки отражают результаты борьбы за самого Ельцина, как единственную пока в России реальную политическую силу, человека-партию. Кого эта партия поддерживает, тот и контролирует ситуацию. Как минимум четыре крупные команды постоянно ведут эту борьбу. Во-первых, это люди, с которыми Борис Ельцин начинал свою карьеру в Свердловске и которые и сегодня находятся рядом с ним. Некоторые из них хорошо известны (Олег Лобов, Юрий Петров), некоторые известны меньше, но тоже рядом. Кроме «старосвердловской» команды, есть и старомосковская. Ее составляют соратники Ельцина по его московской карьере, такие, как Юрий Скоков. Есть рядом с президентом и люди из родного Свердловска, активно поддерживавшие его в более поздний период конца восьмидесятых — начала девяностых годов, такие, как Геннадий Бурбулис. Это, условно говоря, новосвердловская команда. И, наконец, новомосковская команда, ядром которой являются Егор Гайдар и его окружение.
Политические пристрастия, воззрения на экономическое устройство каждой из команд представлены их лидерами и не требуют особых пояснений. И от того, к какой из них больше прислушивается президент, во многом зависят и политика назначений, и сама политика.
Последние назначения свидетельствуют о том, что сегодня стрелка качнулась от новомосковской в пользу старых свердловских и московских команд. Надолго ли — сказать трудно, так же, как трудно с уверенностью утверждать, что назначение одного из ключевых министров гайдаровского окружения Анатолия Чубайса вице-премьером отражает намерение президента все-таки удерживать равновесие.
Независимо от этого существует принципиальная опасность того, что кабинет реформ будет настолько разбавлен отраслевиками, что новомосковская команда сама просто не сочтет возможным продолжать свое дело.