КПСС была не партией, а преступной государственной структурой, считает эксперт Конституционного суда Б. ПУГАЧЕВ
6 ноября 1991 года указом президента РФ Б. Ельцина была запрещена деятельность КПСС и РКП. Сейчас в Конституционном суде находится жалоба на этот запрет, поданная тридцатью шестью народными депутатами. Большинство — из фракции «Коммунисты России». Их требование — признать указы президента от 23 августа 1991 года «О приостановлении деятельности Коммунистической партии РСФСР», от 25 августа 1991 года «Об имуществе КПСС и Коммунистической партии РСФСР» и от 6 ноября «О деятельности КПСС и КП РСФСР» антиконституционными, восстановить обе партии и вернуть имущество. Суд принял заявление к рассмотрению. В конце мая состоится заседание суда. Предварительная процедура включает заслушивание экспертов, утвержденных судом. С одним из них, доктором философских наук Б. ПУГАЧЕВЫМ, координирующим работу группы специалистов, беседует наш корреспондент Э. МАКСИМОВА.
— Каков главный тезис искового заявления, в чем, по мнению авторов, главное беззаконие?
— Прежде всего в том, говорят они, что среди полномочий президента нет таких, которые давали бы ему право запрещать деятельность политических партий и национализировать их собственность. Что противоправность действий партии может определить только суд.
— Так. Если бы КПСС была партией. Она никогда не была ею. Партия в нормальном цивилизованном обществе — это общественно — политическая организация. Не менее, но и не более того. До Брежнева положение КПСС вообще никак, ни в каких законодательных актах не фиксировалось, пока не появилась в Конституции СССР 6-я статья, где она именовалась «руководящей и направляющей силой советского общества».
Партия, являющаяся, как сказано, «ядром» политической системы, всех государственных и общественных организаций, постоянно определяющая «линию внутренней и внешней политики» — разве это деятельность, свойственная партии?! Сама 6-я статья — свидетельство против нее.
— Но КПСС, выходит, придерживалась Конституции, осуществляя то, что перечислено в 6-й статье…
— Так это же государственные функции, которые она присвоила силой! Здесь корень зла. Что касается акций последнего времени, то достаточно вспомнить роль организационных структур КПСС и РКП в августовском перевороте. Соответствующие документы были преданы гласности и использованы в ходе парламентских слушаний прошлой осенью. Часть их послужила основанием для указа от 6 ноября.
Партия сочетала в себе несовместимое: устав, съезды, членские взносы, и — одновременно — ее продолжением были органы государственного управления. Партия-государство? Государство-партия? Чудовищный феномен.
Из безбрежного моря архивных документов мы выбираем те, что характеризуют в историческом плане, от теоретического обоснования, четыре ее ипостаси: создание тоталитарного государства; развертывание террора ВЧК — НКВД — КГБ; абсолютное подчинение и манипулирование государственными структурами; выработка политической линии, того, что называлось строительством социализма и коммунизма и состояло в подавлении свободы, разрушении самих основ народного существования.
11 августа 1918 года Ленин в письме, адресованном пензенским коммунистам, учил: «Образец надо дать… Повесить (непременно повесить, дабы народ видел) не меньше 100… Сделать так, чтобы на сотни верст кругом народ видел, трепетал, знал, кричал: душат…». Вся история коммунистического правления отмечена этими вехами — вердиктами о массовом терроре против народа.
Политбюро рассматривало все принципиальные государственные вопросы. Все, что решало, было секретно, и все — обязательно для исполнения. Создание нового гида оружия, организация новой идеологической кампании, внешнеполитические акции, крупное строительство, школьные реформы… А КГБ в своих ведомственных инструкциях имел положение о том, что выполняет указания КПСС. И в воинских уставах было сказано, что командир, военачальник должен сообразовывать свои действия с партийными органами. Не было такой сферы жизни, которая не была бы руководима ЦК. И это — изначально.
— Все мы помним классическую форму единства партии и государства — так называемые совместные постановления ЦК КПСС и Совета Министров СССР…
— В одной из ленинских записок Крестинскому есть фраза: «Тайно подготовить террор: необходимо срочно. А во вторник решим через СНК оформить или иначе».
Оформить через СНК — стиль руководства партии. После отмены 6-й статьи симбиоз не был разрушен, он просто сузился. По прежнему политбюро занималось кадрами, обороной, госбезопасностью. 5 ноября 1990 года в
повестке дня секретариата ЦК:
«О неотложных мерах в связи с усилением антиармейских проявлений в ряде регионов страны». 7 декабря 1990 года — постановление ЦК «О мерах по стабилизации обстановки в западных регионах УССР», 7 февраля 1991 года — «О положении в республиках Прибалтики».
В свою очередь КГБ регулярно направляет в ЦК КПСС материалы о своей деятельности. 4 мая 1990 года—«Об обеспечении правительственной связи руководящих работников КПЛ (КПСС)», 1 марта 1990 года—«О настроениях в стране и планах оппозиции после событий 25 февраля». Таких документов сотни.
— Говорится в указе о «произволе и насилиях», которые чинились КПСС, о разжигании национальной розни. А могут ли быть расценены как криминал экономические планы и мероприятия?
— Если они принимались без достаточной проработки, в силу заведомо корыстных партийных интересов и принесли неисчислимый вред народному хозяйству. А губительные для миллионов людей последствия чернобыльской катастрофы? Разве не лежат они страшным грузом на вполне определенных деятелях партии, продиктовавших программу преуменьшения и сокрытия ее истинных масштабов…
Должен сказать, что первый шаг в этом направлении будет скоро сделан. По инициативе Совета блока демократических фракций Верховного Совета РФ предполагается провести парламентские слушания о роли КПСС в создании и функционировании тоталитарного государства.
КПСС, повторяю, была вмонтирована в государственную систему, и президент, глава исполнительной власти, имел безусловное конституционное право распустить псевдопартию как антинародную структуру государственного управления.
— В указе сказано об «историческом тупике», о «развале», к которому привела народ и страну партия. Все вины возлагаются на «руководящие структуры». Где их нижний предел — секретарь партийного комитета какого уровня? С одной стороны, руководитель парткома — даже завода, колхоза, института — проводил в жизнь ущербные, вредные, как мы теперь понимаем, решения, которые поддерживались голосами «за», принадлежавшими рядовым членам партии. С другой — от голосовавших, выступавших все равно ничего не зависело. Кодекс нормального поведения солдата партии исключал противомыслие, подразумевая безоговорочное подчиненно вышестоящей партийной ступени.
— Да, именно. Особенностями этой партии определяется и мера ответственности за ее деяния. Я думаю, что каждый, кто не был инициатором, организатором и вдохновителем конкретных «исторических» решений, сам должен осознать, в какой партии он состоял, н пересмотреть свою жизнь, взгляды перед судом своей совести. Это исключительно личное дело.
— Начать с причин вступления в партию — тут палитра мотивов широкая, от искренней веры до откровенного шкурничества…
— На разных этапах по-разному. Разной была сама партия. В годы становления она своих целей не скрывала. Насилие объявлялось одним из главных постулатов, и те, кто шел в ее ряды, понимал, куда идет, на что идет. А в сталинское время все уже камуфлировалось государственными интересами.
— Вы имеете в виду прежде всего идеологию?
— Она-то поначалу была гуманистической, близкой к христианской. Идеи социальной справедливости, человеческого равенства — мировоззрение униженных, задавленных, идеал мечтателей и утопистов. Однако история, увы, довела ее до «научного коммунизма», — до Маркса, соединившего справедливость с насилием — диктатурой пролетариата, делением общества па враждебные классы. У Ленина гуманная цель — справедливость — осталась за рамками, а средство — насилие — выдвинулось на первый план. При Сталине коммунистическая идея была окончательно сведена к тоталитаризму. При этом множество людей продолжало верить в строительство рая на земле. Как говорится, «о, святая простота!» В чем же их винить, за что клеймить?