Причастие у «Макдоналдса
Мысли о том, что с нами происходит в «Судный день»
Когда я вижу очередь-змею к «Макдональдсу» — бывшему кафе «Лира» на Пушкинской, — это удручает едва ли не больше, чем возможная утрата ядерного паритета с Америкой. Неужто это столпотворение — очередь в трактир? — недоумевает, наверное, замерший на своем пьедестале Александр Сергеевич. В былые времена его соотечественники так вот валом валили, чтобы поглядеть на чудотворную икону Иверской Божьей Матери. А еще совсем недавно в период застоя такие же очереди из жаждущих прикоснуться душой к тайне Джоконды, привезенной из Италии, выстраивались к Пушкинскому музею.
Я не про то, как мы все измельчали. И не стану превозносить «первородство» кулебяки перед «Биг Маком» с кетчупом, хотя первородство это неоспоримо. Меня уязвляет другое. Многочасовое стояние у заведения «Макдональдса» — это не ожидание еды, — это ожидание причастия. Да, эти молодые и пожилые люди молча томятся часами в очереди, чтобы как бы чуточку причаститься к западному образу жизни после десятилетий жизни взаперти в тоталитарной утопии. Ощутить себя тоже частичкой того самого цивилизованного мира, полного свобод, изобилия и достатка. И ярко освещенный вигвам «Макдональдса» в самом сердце бывшей сверхдержавы — уменьшенная копия «сверкающего храма» на горе, который патетически живописал Р. Рейган, превознося Америку.
И нам никуда не деться от того, что дело обстоит именно так. Ленинизм, соцреализм и все другие «измы», на которых долгие годы строилась единоверческая, опекаемая идеологическим начальством духовность, рухнули, а на их месте теперь образовалась пустота. Мы сидим у разбитого корыта пролетарского интернационализма и неумело крестимся, совершаем намазы, а некоторые уже вовсе неприкаянные горемыки из питомцев некогда престижного МВТУ, стуча в бубен, возглашают «Харе Кришна!»
Меня мучит не ностальгия по тем временам, когда я клевал носом на политзанятиях в летном училище, а потом, веруя в «интернациональный долг», был мишенью для «стингеров» в афганском небе.
Меня глубоко удручает тот духовный упадок, парализовавший наше общество. Когда человеком овладевает апатия, он может спасаться от нее работой, спортом, пьянством, путешествиями или еще чем-либо.
Но когда апатия и неприкаянность овладевают нацией в тяжелейший для нее момент истории, момент, когда заново устраиваются судьбы всего мира со стремительной сменой и перетасовкой мест, перераспределением сфер влияния соперничающих наций и держав, эта неприкаянность может худо обернуться для России и ее новых союзников по СНГ, которое на глазах превращается в конгломерат алчных, жаждущих реванша больших и малых государств, «не имеющих ни бесспорной территории, ни авторитетных правительств, ни законов, ни суда, ни армии, ни бесспорно национального населения… Каждое поведет с каждым соседним длительную борьбу за территорию и за население, что будет равносильно бесконечным гражданским войнам в пределах России». Так более сорока лет назад писал великий русский философ Иван Ильин.
Новые «паханы» государств обманывают свои народы, ввергают их в пучину националистических амбиций, растаскивают по своим каморкам бывшую Державу, не понимая, что рано или поздно грядущая за видимой свободой и самостоятельностью изоляция приведет их к последней черте, за которой либо гибель и зависимость от чужой воли и капитала, либо объединение, но уже иное, ибо время сейчас работает против них.
Конечно, как человек военный по воспитанию я не могу тягаться в либерализме с некоторыми широко мыслящими юристами, которые вымучивали текст новой армейской присяги. Когда от юноши, выполняющего сыновний долг перед своей Родиной, одновременно требуют дать присягу служить не за страх, а за совесть знаменам другого государства и выполнять приказы другого правительства, то восстают и сердце, и разум. Что остается от нравственной сути присяги как таковой при такой ее очевидной казуистичности? Ссылки на НАТО лукавы. Американский рекрут, который служит на базе ВВС под Мюнхеном, не присягает «авансом» немецкому государству. Мать и Родина у человека одна.
Почему же мы не ропщем, почему не слушаем голоса совести, почему не всколыхнется нравственное чувство, когда наши родные официальные стряпчие — законодатели под сенью трехцветного российского флага, не моргнув глазом, втолковывают согражданам, что, мол, ничего не попишешь, придется такую правовую и моральную несуразицу принять за новое священное писание. Так конституции в цивилизованных странах не пишутся и на манер дышла не согнуть устои, на которых мы хотим удержать государство и самосознание граждан, его населяющих.
Заполошность, с которой мы после почившей в бозе перестройкой городим постройку под названием СНГ на развалинах «империи», вызывает, похоже, больше изумления и беспокойства за кордоном, чем дома. Этот упрек я могу адресовать и себе, вице-президенту России, который присягал чтить и оберегать конституционные устои. Что и говорить, тогда, после нового «Брестского мира», нам казалось, что в условиях опасного вакуума власти в стране даже вымученная формула СНГ — есть какая-никакая, но все же основа для предотвращения развала государства. Мы все были словно заговоренные, поддавшись этому искусу, хотя на душе у большинства членов ВС России скребли кошки, когда они голосовали за ратификацию явно сырого документа высоких договаривающихся сторон — наследников канувшего в Лету Союза.
Сегодня всякому уж видно, что соглашение СНГ — черновик, который не только не остановил центробежные процессы, но, напротив, ускорил их. Он вызвал в обществе раскол и нравственную муку миллионов людей, видящих, что творится неладное. Сто мудрецов и законников не докажут человеку, полагающемуся просто на здравый смысл и нравственное чувство, что та форма новой государственности, которая уже сегодня породила вселенскую свару и зуд дележа всего нажитого трудом поколений сначала Российской империи, потом Союза, хороша и справедлива. Меня смутило даже не то, что законодатели и ученые-правоведы вдруг проявили такую покладистость, приняв «черновик» за руководство к действию. Озадачило, что наша либеральная интеллигенция, которую не упрекнешь в том, что до политики ей нет дела, так вяло откликнулась на тот драматический поворот в судьбе нации, каким стало провозглашение СНГ.
Властители дум, кумиры митингов, люди с именем из числа философов, писателей, художников, словом, все те, про кого принято говорить совесть нации, в большинстве отмолчались. По более частным поводам, как, например, всего лишь намек, некогда оброненный Горбачевым в Верховном Совете, что не худо бы слегка укоротить свободу печати, они мгновенно забили в набат! А тут судьба государства поставлена на карту, а по всем четырем каналам ТВ гонят день-деньской поп-музыку да на «Поле чудес» с увлечением крутят рулетку на потеху прильнувшей к экранам полуголодной публики. А «совесть нации» что-то не очень-то рвалась высказаться или хотя бы задать вопрос: «А не рухнет ли, часом, эта скоропалительная „времянка“ — СНГ, не втянут ли нас ненароком в катастрофу?» А если и слышны были голоса именитых и не очень именитых интеллектуалов, то слабо и неубедительно. Полагаю, не дали вволю высказаться с экранов всем тем, от кого миллионы потрясенных людей чаяли откровенного и честного слова: нам-то, политикам новой волны, веры пока куда меньше? Факт остается фактом —«совесть нации» народ тогда не услышал, и лишь когда спустя дни и недели шаткая постройка СНГ стала валиться набок и каждый день ставятся все новые и новые для нее подпорки, заговорили и многие отмолчавшиеся.
Да, мы были как заговоренные в те решающие дни, и это внушает тревогу и недобрые предчувствия. Вернусь к высказанному вначале про «причастие» у «Макдональдса» ощущению, что упадок духа, который мы переживаем сегодня, пострашней, чем немощь нашей полуразрушенной экономики. Люди, отчаявшиеся и замороченные в ходе перестроечных лет, хотят чувствовать нравственную опору. КПСС потеряла свой пастырский авторитет задолго до горбачевского разрыва с тоталитарным прошлым. Политики, толкущие воду в ступе Советов, про которых в букварях складно писали, как про «живое творчество» масс, год от году все более становятся бельмом на глазу. На выборы людей не затащишь. Не очень-то верю я в то, что из безбожников мы в одночасье превратимся в прилежных и набожных прихожан.
Где искать опору простому человеку, который жаждет жить по-людски, в ладу со своей совестью? Не каждый из нас годится в Сократы, не всякому по силам нравственное самоопределение. А политизированный человек толпы, в этом мы, увы, убедились, в нравственном отношении подчас еще страшнее обывателя застойных времен, который уже тогда на все махнул рукой, удалившись на свой дачный участок. И как ни крути, а в нашей российской традиции место пастора, который на Западе проповедует Закон Божий, то есть общечеловеческий нравственный завет, у нас в Отечестве принадлежит человеку пишущему, размышляющему, лицедействующему. Слов нет, велик вклад интеллигенции в то, что мы дождались-таки утренней зорьки после потемок ленинизма-сталинизма и существования на обочине мировой цивилизации.
Мне не забыть в те августовские дни в осажденном Белом доме примчавшегося с чужбины Мстислава Ростроповича. Интеллигенция, студенчество в те августовские дни не оробели, нам есть что вспомнить. Казалось, дух августа останется с нами всегда. Но вот пришла зима, воистину зима тревоги нашей, с ее унынием, упадком духа. И все отчетливей слышны из среды интеллигенции нотки уныния и растет убежденность в тщетности всего, что затевалось и происходит сейчас в стране. Со сладострастием говорят, что перестройка умерла. Если раньше, в глухие брежневские времена, интеллектуалы из тех, кого не сильно допекали «искусствоведы в штатском», удалялись в башню из слоновой кости, то теперь у многих на устах отнюдь не гамлетовский вопрос: ехать или не ехать? Похоже, остатки нашего культурного потенциала вот-вот эмигрируют на макдональдовский Запад.
Остряки прохаживаются на счет странствующих по кущам заморским наших симфонических оркестров. Светлые головы из обанкротившихся «ящиков» готовы податься хоть в Мавританию со всем своим научным багажом, лишь бы платили «зеленые».
На меня удручающее впечатление произвел новогодний «Огонек», который походил на поминки, все это набившее оскомину зубоскальство и геростратовский эстрадный восторг знаменитостей по поводу распада страны. Все катится в тартарары — слава Богу! Пир во время чумы. Так примерно можно понять лейтмотив многих телепередач, комментариев и шоу. Иначе как умопомрачение, восторженный маразм, постигший всех нас, вкусивших зеленых «дичков» демократии, я не могу квалифицировать это умонастроение.
Назовите мне страну из числа цивилизованных, где средства массовой информации так старательно, что называется, не покладая рук, накачивали в аудиторию настроения безысходности, самоуничижения, осмеяния всего, что на серьезном языке именуется нравственным достоинством нации, национальными интересами, гордостью флагом и традициями. Если сравнить это с «хорошим тоном» американской масс-медиа, который преподносится сегодня нам как пример для подражания, то американцы дадут нам сто очков вперед даже по части казенного патриотизма, заклейменного у нас. У них ведь глумление над символами страны карается законом.
И если у одного человека сердечко замирает при звуках своего гимна, то другой норовит всучить купленный в «Спорткультторге» по случаю флаг былой своей державы заезжему интуристу и упоенно радуется «роковому» переложению было, го гимна своего Отечества. Обратите внимание, с каким телячьим восторгом мы же сами воспринимаем ерничество над самими же собой. С каким вдохновением, достойным лучшего предназначения, вкушаем нектар самобичевания и с каким наивным умилением слушаем звуки оплеух по собственным щекам. И не краснеем.
Никакая экономика, рыночная, в том числе, никогда не оживет, если работающий на нее хоть на малую толику не осознает себя сыном Отечества. Поглядите хотя бы на японцев, которые начинают рабочий день с верноподданнического гимна, верности своей фирме и стране. И те, кто считает, что нам они не указ и накачивают через масс-медиа настроения социального пессимизма, лишь переиначив примитивный лозунг большевиков «У пролетариев нет отечества», берут на душу тяжкий грех.
Интеллигенция же не только не поднимает голос в защиту Отечества, но молчит и не протестует ни против самого дешевого западного «кича» на книжных прилавках, ни против «колониального товара» на экранах ТВ.
Быть может, в том, что я сказал о доле вины интеллигенции в нарастающем культурном упадке и «эвакуационных» настроениях, охвативших людей умственного труда, не все выверено, но уж больно велика досада и горечь от всего, что происходит. И тем тревожней на душе, что контрапунктом всеохватывающему цинизму, сдаче на милость победителя культуры становятся поразительная легкость и пыл, с которыми националистические идеи овладели умами многих видных деятелей культуры бывшего Союза. Кто оспорит тот прискорбный факт, что у нас так и не сложилось в стране в целом за годы перестройки общедемократического движения интеллигенции, которое противостояло бы националистическому ослеплению.
Партноменклатура кинулась к национализму, как на западный аэродром. Гонители национального духа, подобные одному сатирическому персонажу Гашека который любил произносить: «Между нами говоря, я — чех», эти хамелеоны, люди без роду и племени, бегут теперь впереди паровоза национализма. И больно смотреть, как авторитетные люди из мира культуры в новорожденных государствах опрометью бросились под хоругви национализма. Читая бывшие коммунистические газеты в республиках, диву даешься, сколько напраслины и яда, вражды к «инородцам», несправедливых попреков «имперской» России терпит бумага. Какие несбыточные прожекты «преуспеяния» строят «национально мыслящие» экономисты. Как водят людей за нос, утверждая, что вот-вот хлынут в республики западные капиталы, стоит только отгородиться от Содружества пограничным кордоном. Где они, эти мифические капиталы, и к чему приведет их использование?
Бердяев, Короленко, Ильин, Солженицын тем велики, что могли в глаза, резко и без обиняков сказать нации о заблуждениях, которые могут сыграть роковую роль. Что-то не слышно пророков, суровых и дальнозорких, в сегодняшнем многоголосье. Некому предостеречь и наставить на путь, устыдить и дать верный совет мечущемуся. Мы — политики, рекрутированные перестройкой, совершили уже немало серьезных ошибок. Сегодня страна на распутье, риск как никогда велик, упадок духа глубок. Интеллигенция каждого из государств СНГ (в этом мое убеждение и мой призыв) не имеет права уклоняться от своего долга. Нравственность и политика сегодня оказались в беспрецедентной коллизии. Если культура останется в стороне, если она пойдет в полон и услужение «националистической идее», нас ждет мучительный путь российского лихолетья.
На сколько ходов рассчитывает вице-президент?
Редакция «Известий» не заказывала Александру Владимировичу Руцкому эту статью. Ее прислал нам пресс-секретарь вице-президента со своей сопроводительной запиской на бланке. В других обстоятельствах мы, пожалуй, позвонили бы автору и посоветовали подумать: публикация такой статьи не повысит его авторитет. Нас не остановило бы и то, что сам он нашего мнения не спрашивал. Но присланная нам статья — лишь эпизод в обширной картине политической активности вице-президента. Весь мир обошли его выступления против проводимой собственным правительством политики реформ после недавней поездки в Западную Сибирь. Только что в «Правде» появилась его обширная статья «В защиту России». На следующей неделе ожидается его выступление на Конгрессе государственных и патриотических сил — собрании, созываемом, судя по всему, отнюдь не в поддержку той политики, за которую голосовали избиратели Б. Ельцина и А. Руцкого. Мы обязаны дать оценку прочитанному.
Проще всего сделать это по поводу статьи, публикуемой сегодня. Судя по тексту, никакого причастия у «Макдональдса» вице-президент не прошел — скорее, смотрел на очередь из проезжающего автомобиля. Если бы поговорил с людьми в очереди, то понял бы, что они пришли не причаститься, а поесть. В Москве очень трудно пообедать, и уж наверняка ни одно другое заведение не кормит так много народу, как «Макдональдс». Впрочем, проблема ведь не в том, справедливо ли оценена деятельность «торговой точки». Справедлив ли автор к своим согражданам, которых упрекает всех подряд в духовном упадке? Неужели заслуживают таких упреков люди, не убоявшиеся танков в августе и с неожиданной для политических прогнозистов стойкостью перенесшие первый, самый трудный месяц рыночной реформы? А как оценить лексику политического деятеля, который не стесняется «обласкать» своих коллег в братских республиках (тоже, к слову, в основном всенародно избранных) такими замечательными словами: «новые „паханы“ государств»? Кто же ему после этого поверит, что он радеет о единстве Содружества?
«Факт остается фактом — „совесть нации“ народ тогда не услышал», — пишет А. Руцкой, который, как теперь выясняется, недоволен беловежскими соглашениями и обеспокоен перспективами СНГ. Что сказать на это? Неплохо, когда политик часто пишет в газеты, но желательно их и читать иногда. В первый же день после сообщения о соглашениях «Известия», например, посвятили им две полосы, в которых были далеко не одни похвалы. Поддержав стремление к единению, мы, как и большинство других изданий, высказали очень много сомнений и критических замечаний. Смеем утверждать: вся критика, которую сейчас высказывает А. Руцкой по поводу политики наших лидеров в отношении СНГ, — лишь слабое повторение того, что было полтора месяца назад написано в нашей прессе. Почему же он-то, второй человек в государстве, так припозднился со своей заботой о его сохранении?
Впрочем, более развернутое изложение взглядов А. Руцкого на нашу государственность содержит его статья в «Правде». И по поводу той статьи нельзя не задаться вопросом; пойдет ли на пользу России ТАКАЯ защита ее интересов? Вот пример. А. Руцкой пишет: «Появление пограничных столбов и колючей проволоки на границах с сопредельными России государствами отнюдь не будет способствовать и реализации положений Заключительного акта Хельсинки…» Золотые слова! Их можно было бы считать уместной поддержкой известной мысли Б. Ельцина о том, что границы внутри СНГ должны быть прозрачными. Увы, автор этим не ограничился. В соседнем абзаце читаем: «Историческое сознание россиян не позволит никому провести механическое совмещение границ России и Российской Федерации, отказавшись от того, что составляло славные страницы российской истории». Это как понять? Может быть, автор представляет себе границы, прозрачные в одну сторону? Со стороны России в сторону ее соседей — прозрачные, а навстречу — нет? Если бы… Вот третий абзац, заслуживающий внимания — и не только по содержанию, но и по стилистике:
«И руководители государств, особенно пришедшие к власти на национал-карьеризме, «должны зарубить себе на носу»: никто не отдаст им ни клочка священной русской земли. Указы бывших коммунистических правителей, скороспелые решения Политбюро нам не указ. Для нас главный указ — тысячелетняя история России.
Демаркация границ и только демаркация границ расставит точки над «i» и определит Россию как державу, а не побирушку в рамках СНГ».
Если хоть чуть подумать, нельзя не понять, что говорить именно о тысячелетней истории России, значит, говорить не о Российской Федерации, а обо всем бывшем многонациональном государстве — сначала Российской империи, потом СССР. Наследником такой России может быть только СНГ, но сбудется это только в том случае, если мы как можно меньше будем говорить о границах. Если же подумать не о прошлом, а о вероятном будущем, то представленная в суждениях вице-президента политическая логика на сто процентов совпадает с той логикой, которая только что у нас на глазах подвигла Югославскую армию к попытке «спасать» Югославскую федерацию на свой лад. Ни старую федерацию, ни интересы сербов в Хорватии братоубийственная война не защитила, а вот шансы на благополучие людей в какой-то новой Югославии подорвала надолго — не говоря уж о погубленных жизнях. Если же по подобному пути пойдет наше «ракетно-ядерное пространство», то недолго и планету взорвать.
Неудобно напоминать известное школьникам, но приходится: Российская Федерация в бывшем СССР весила больше, чем все остальные республики, вместе взятые. Когда лидер такой державы говорит вполголоса, его слышно очень далеко. Когда же он считает нужным обращаться к более слабым (в экономическом и военном отношении) партнерам громким басом, возникает не ощущение силы, а сомнение в дальновидности и продуманности данного выступления.
На страницах «Правды» вице-президент счел нужным аттестовать правительство собственного Президента (что само по себе примечательно) в следующих словах: «Они знают, к сожалению, развитие ситуации только на ход или два вперед, не представляя себе всей партии в целом и не понимая, что сама реальная жизнь может им в кратчайшие сроки поставить мат». Следующая затем критика в адрес правительства ничего не добавляет к тому, что вице-президент говорил раньше, и, как и прежде, не сопровождается никакой собственной конструктивной альтернативой. Тут просто нет материала для серьезной дискуссии. А вот шахматные метафоры вице-президента заставляют задуматься, поскольку он использует их в обстановке весьма тревожной. Кто перед нами — автор, который и на один ход не подумал, или отчаянный шахматист, запланировавший мат неведомо кому? Одинаково грустно было бы видеть вице-президента России и в той, и в другой роли.