Очередной проект союзного договора объявился в кремле. Идея политического союза суверенных республик возрождается
Новый проект Союзного договора — материальное воплощение, быть может, последней попытки Кремля реконструировать разваливающееся политическое сообщество — оказывается, был разослан в республиканские столицы еще 1–2 октября. Из аппаратных глубин текст вынырнул не раньше и не позже, чем завершился оговоренный для него Михаилом Горбачевым десятидневный период строгой конфиденциальности. Вынырнул — накануне заседания Госсовета СССР.
Лидерам республик, видимо, вполне должно было хватить этих десяти дней, чтобы проанализировать изменения, которым подвергся слишком хорошо запомнившийся им текст — итоговый вариант договора, родившегося к исходу ново-огаревской эпопеи. Ведь это только кажется, что от исполненного торжества заявления президента СССР о «Договоре, открытом для подписания» нас отделяет немереная бездна времени. На самом-то деле не прошло и трех месяцев. Однако события, эти три месяца наполнившие, обусловили такие метаморфозы компромиссной конструкции, до миллиметра выверенной в многораундовых дебатах Ново-Огарева, которые в разгар лета могли бы привидеться лидерам республик разве что в результате коллективного поражения солнечным ударом.
«Союз Свободных Суверенных Республик»… Аббревиатура «СССР», как видим, подверглась очередной мутации, и в этом состоит первое из ключевых нововведений по сравнению с каноническим — июльским — текстом договора.
Вторая новость — исчезновение понятия «федерация» из раздела проекта, посвященного базовым принципам будущего политического сообщества.
Третье, и, очевидно, наиболее принципиальное для всего проекта в целом, для самой его концепции: в договоре отсутствует понятие «исключительной компетенции Союза» — допускается лишь существование сферы совместного ведения государств, входящих в Союз. Более того, авторы новой версии договора не решились даже определить хотя бы в общих чертах порядок осуществления этих совместных полномочий. Решение проблемы их реализации попросту отложено — до заключения «соответствующих многосторонних соглашений».
И только перечисление этих соглашений, сроки и методы разработки которых не оговариваются пи единым словом, позволяет установить, что именно предполагается отнести к совместной компетенции республик. Итак, выработке и подписанию в особом порядке подлежат протоколы:
об экономическом союзе; о совместной обороне; о государственной безопасности; о внешней политике; о научно-техническом творчестве; о сотрудничестве в области образования и культуры; о защите прав человека и национальных меньшинств; в области экологии; в области энергетики, транспорта, связи и космоса; по борьбе с преступностью.
При этом оговаривается, что «участниками многосторонних соглашений могут быть и государства, не подписавшие настоящий договор», то есть открывается путь к присоединению к Союзу в качестве ассоциированного члена.
«Порядок финансирования союзного бюджета и контроль за его расходной частью устанавливается особым соглашением», — а этой единственной фразой исчерпывается статья проекта, посвященная проблеме, поиски взаимоприемлемого разрешения которой потребовали летом двух специальных раундов переговоров. И стали, как мы помним, поводом для ожесточенной торговли между республиками, сопровождавшейся бесконечными интригами и комбинациями вне ново-огаревской резиденции.
Чрезвычайно лаконичен проект и в изложении концепции системы союзных органов власти. Статья о Верховном Совете содержит почти дословное изложение соответствующих разделов «закона о переходном периоде», принятого на недавнем чрезвычайном съезде. Выборы президента СССР предусматриваются всенародные — и требуют, в соответствии с уже известной (и доказавшей свою абсурдность в итоге мартовского референдума) формулой, поддержки кандидатуры «не менее чем половиной голосов избирателей в целом по Союзу и в большинстве образующих его государств».
Определенная неожиданность состоит в том, что проект восстанавливает упраздненный съездом институт вице-президентства. При этом второму должностному лицу СССР поручается председательствовать на совместных заседаниях палат парламента.
Зато в небытие отправляется так и не успевшая по сию пору реализоваться идея Конституционного суда. Полномочия, которыми его предполагалось наделить, передаются Верховному суду СССР.
Что касается союзного правительства, то здесь авторы новой версии договора доводят столь активно применяемый ими метод — отнесения окончательных решений на неопределенное будущее — до его крайнего выражения: в тексте речь идет о некой формируемой президентом по согласованию с Советом Республик «администрации СССР», конкретная конфигурация которой не проясняется даже намеком.
Вопрос же о преемственности органов Союза, бывший еще так недавно предметом неустанной заботы Анатолия Ивановича Лукьянова, на сей раз — по вполне понятным причинам, ярко проявившимся в ходе последнего съезда, — откровенно проигнорирован. Вместо него в проекте трактуется проблема преемственности Союза как такового: к новому СССР автоматически переходят все права и обязанности, «вытекающие из вступивших в силу в момент подписания настоящего договора международных соглашений», заключенных его предшественником.
Предшественником, который перестает существовать немедленно по подписании нового договора. Ведь действие договора 1922 года, как предполагает нынешний проект, прекращается для всех входивших в дореформенный СССР государств, а отнюдь не только для тех из них, что войдут в реконструированный Союз (как предусматривала предыдущая версия).
Авторы нового документа скромно воздержались от подписи в финале. Впрочем, есть немало оснований предполагать, что и на сей раз (как и при подготовке первой встречи о Ново-Огареве, как и в случае с последней программой КПСС) Михаил Горбачев привлек к работе группу своих экспертов и спичрайтеров во главе с Георгием Шахназаровым. Версия эта была достаточно ясно подтверждена одним из высокопоставленных руководителей ВС СССР, предоставившим корреспонденту «НГ» драгоценную возможность ознакомиться с текстом.
Команда Шахназарова отступает теперь в тень: плоды ее трудов теперь — в полной власти руководителей республик, собравшихся вчера на заседание Госсовета. Подождем и мы момента, пока их реакция на инициативу президента СССР не даст нам материала для более подробных комментариев.
По крайней мере на одном экземпляре текста проекта имеются две поправки, сделанные рукой М. Горбачева. Одна относится к ст. 10, в которой говорится: «Союзные органы власти и управления формируются на основе свободного волеизъявления народов и представительства государств, образующих Союз». Слова «свободного волеизъявления народов» подчеркнуты, и стоит ремарка: «Нелепость!»
Вторая поправка относится к ст. 12 («Президент Союза»). В предложение «Президент избирается гражданами Союза на основе всеобщего, равного и прямого избирательного права…» вносится правка: избирается «Верховным Советом». И дополнительная ремарка: «Нельзя!»